Случай на охоте

1. Господин Глава Синдиката просматривал почту. Привычно удалял приглашения на приемы в Мидасе – пусть Гидеон поработает лицом. Вообще, пусть Гидеон поработает, а то трущобные монгрелы бродят по Апатии толпами, как у себя дома. Вчерашняя встреча с Бизонами не давала покоя, зудела ссадиной на сердце. Ясон потер переносицу: «Какие у Рики были глаза! Сколько тревоги, беспокойства, любви. И страх передо мной. И вот за это придется лизать сапоги, Рики. Если ты не можешь отпустить прошлое, его придется прогнать, из твоего сердца – в том числе». Рики-пэт навсегда останется с ним, свободный монгрел Рики уйдет и не обернется. И секс его не удержит. Это было за гранью понимания Ясона. Рики, кричащий от наслаждения, изнывающий, умоляющий взять его – это не любовь, а к долговязому монгрелу, который ничего не может предложить, кроме совместного прозябания на помойке – любовь. Ясон удалил еще несколько приглашений. И ничего вчера в Апатии не случилось особенного - Бизоны просто увидели, как воспитывают пэтов. У Главы Синдиката собственная уникальная методика дрессировки. «Действительно, странно, почему Рики меня не любит, я же дал ему полизать самое дорогое -собственные сапоги, – Ясон усмехнулся, – любовь должна была вспыхнуть моментально. К сапогам». «Крайне недостойно ревновать пэта к трущобным монгрелам. Блонди стоят на вершине эволюции, а монгрелы валяются у ее подножия. Копошатся там», – Ясон снова потер переносицу. «Рики – мой пэт. Он хранит верность своим монгрелам, а я обозначаю право собственности, и, чтобы дикие монгрелы поняли, я буду использовать такие же дикие способы, - это было логично, но… «Но» Ясон с негодованием отмел:это логично и все, на этом точка. Ясона вызвал оникс из Департамента безопасности, доложил, что искусственный астероид «Заповедные угодья» наконец-то выровнял орбиту и его владелец прислал господину Главе Синдиката глубочайшие извинения и приглашение на эксклюзивную охоту в любое удобное время. Ясон хищно улыбнулся. Этот астероид был одним из многих туристических заведений-спутников, разместившихся в нейтральной зоне между Амой и Федеральным пространством. Таких объектов было там довольно много, в основном на них располагались бордели для тех, кому Мидасские удовольствия были не по карману. Но были и оригинальные предложения, вроде незабываемых сафари от «Заповедных угодий». Вчера эти самые «Угодья» открыли первый охотничий сезон, на радостях не удержались на орбите и вторглись в государственное пространство Амои. Владельцу увеселительного астероида было рекомендовано вернуться в нейтральную зону. На этом инцидент должен был исчерпаться. Но Угодья не сдались. Сначала астероид оказался в опасной близости от транспортной базы 1-34, потом чуть не столкнулся с туристическим космо-лайнером, в итоге попал в зону притяжения Амой и начал медленно падать. Когда Угодья второй раз за час взошли над Танагурой, о проблеме доложили Ясону. Он просмотрел переписку с Угодьями, удивился ее объемам. Владелец астероида выслал патенты, технические характеристики астероида, документацию на тягач с чертежами, посетовав, что тягач сломан, а также описание атмосферы, флоры и фауны. Было похоже, что Угодья решили свалиться клиентам на головы в рамках рекламной кампании. Однако Ясону понравился набор объектов охоты – интересные экземпляры, даже редкие. В итоге Угодья благополучно отбуксировали в нейтральную зону, их владелец рассыпался в извинениях – официальных и многословных, адресованных во все ведомства Танагуры и лично господину Главе Синдиката. Весьма суетливый человек. И наглый – в приглашении для Ясона упоминалось, что посещение Угодий для него будет бесплатным. А еще бы нет! Ясон набрал код Рауля, с минуту наблюдал, как тот увлеченно что-то печатает. – Ты меня игнорируешь? – поинтересовался Ясон. – Я тебя слушаю, - ответил Рауль, не отрываясь от работы. Ясон хмыкнул, произнес вкрадчиво: – Рауль, а не хочешь ли ты поохотиться? Целый астероид в нашем распоряжении – саблезубые панды, дикие панцекрылые броненосцы, тахорги, в конце концов. – С тобой? – Рауль поднял голову. – И ты возьмешь свою чудо-гаубицу и перестреляешь все живое в первые десять минут? Нет, не хочу. – Почему гаубицу? – возмутился Ясон. – Потому что иначе это назвать нельзя. А я ценю эстетику охоты. – Эстетика – это Гидеон с катаной? – поинтересовался Ясон. – У Гидеона, кстати, прекрасная коллекция охотничьих ружей, – сообщил Рауль, – и это единственное прекрасное, что есть у Гидеона. Даже странно, что он их купил. – Подарили, наверное, – предположил Ясон. – Значит, не поедешь? Ладно, буду развлекаться один. – Ясон! Если поедешь, не тащи с собой пэта. Хватит эпатажа. – Гаубицу хоть можно взять? – спросил Ясон. – Зачем? Бери шаттл-истребитель, с орбиты сможешь охотиться. Там же астероид? Одним выстрелом обойдешься. – А если я так сделаю, это не будет эпатажем? Рауль выразительно посмотрел на Ясона и попрощался. – Как хочешь, – сказал Ясон экрану и вызвал секретаря: - Сообщите владельцу «Заповедных угодий», что Глава Синдиката намерен воспользоваться приглашением через два с половиной часа. – Они за час прислали еще три приглашения – теперь лично Юпитер, – пожаловался секретарь. – Больше они писать не станут, – сказал Ясон. Через полчаса Глава Синдиката спустился в подземный гараж Эос, погрузил в кар объемистый черный чехол и направился в Апатию. 2. Рики сидел в кресле у окна и читал. Книга была бумажная, в кожаном переплете. Не так давно он набрел на маленький магазинчик в Апатии, оказалось, его хозяин сам печатает книги, сам переплетает. Рики не удержался и купил себе одну. Наверное, в домах, где семьи живут уже много поколений, должны быть книги и всякие подобные вещи – стершиеся серебряные приборы, старинные чашки с выщербленными краями. Пусть и у него будет такая книга, чтобы воображать, что ее читали до него – его отец, и его дед, и так много-много людей, живших давно, но они все были с ним связаны и были семьей. Глупость, конечно. Фантазия, но такая приятная. Сейчас он пытался сосредоточиться на событиях, разворачивающихся на страницах, но слова рассыпались, приходилось возвращаться и перечитывать. «Ты пэт, – подумал Рики, – тупой покорный пэт. Кого ты обманываешь? Иди в ванну, пэт. Приготовься, твой хозяин придет и оттрахает тебя, а ты будешь скулить от счастья. Если будешь послушным, Ясон не сделает больно и не заставит лизать свои сапоги». Вчера Ясон уничтожил его. Размазал, как катком. До вчерашнего дня Рики знал, что у него есть семья – Гай и Бизоны. Пусть он давно не достоин называть их семьей, но они об этом не знали. Вчера узнали. Наверное, он должен был умереть – выброситься из окна, например. Или повеситься. Или вскрыть вены. Вариантов достаточно. Но Рики сидел и пытался читать, потому что пэты не убивают себя: у них для этого нет ни сил, ни гордости. «Я так сильно ненавижу тебя, Ясон, что устал. Все, что с тобой связано – мой смертельный позор. И то, что я хочу тебя – тоже позор. Когда-нибудь стыд задушит меня и я сдохну у твоих ног». Рики закрыл книгу, сел на пол, обхватил колени и уткнулся в них лбом. На душе должно было быть мерзко, но там было никак. Пусто. Дверь распахнулась, вошел Ясон в странном, оливково-зеленом костюме, Рики удивился, что Ясон на этот раз не воспользовался маскировкой, даже естественной золотой цвет волос не сменил. – Что, серебряные волосы из моды вышли? – спросил он. Ясон взглянул на него холодно и резко, Рики внутренне сжался, ожидая болевого удара. – Одевайся, поедешь со мной. – Он бросил на диван пакет с одеждой – там тоже было что-то зелено-болотное, мягкое. – Так сойдет. – Рики демонстративно натянул черную куртку. Ясон усмехнулся. Никогда не поймешь, что он думает, когда так усмехается. – Пошли, – сказал он, и Рики поплелся следом. 3. Ехали молча. Рики отвернулся к окну, чтобы не смотреть на Ясона. Катце говорил, что Рики не ценит, совсем не ценит того, что для него делают. Пэтов из Эос без коррекции не выпускают, стирают память и продают подержанный товар владельцам попроще. А ему сплошные привилегии. «Наверное, надо быть пэтом, чтобы оценить такую заботу, – подумал он, – а я еще не совсем дозрел. Но я скоро, скоро… Бежать мне уже некуда, были Бизоны, но теперь мне к ним не то что подойти, я о них даже думать не имею права. Запачкаю». Куда они едут, Рики не интересовало, это не имело никакого значения. Даже если Ясон решил избавиться от него – какая теперь разница? Но если так, то Рики-пэт обязательно спросит своего господина, перед тем, как тот сдаст его на утилизацию, казалось ему, что поцелуи Ясона стали нежными, или нет. У пэта гордости нет, ему такое спрашивать не стыдно. Ясон тоже был задумчив. «Я поговорю с Юпитер. Завтра же. Все, что я нарушаю – правила содержания пэтов в Эосе. Ну, пусть Орфей меня накажет как-нибудь страшно – навсегда запретит мне выгуливать моего пэта в саду. Синдикату скучно, Синдикат в полном составе занят тем, что обсуждает, как мне обращаться с моим пэтом. Я должен соблюдать их правила, чтобы они не волновались. У меня это отнимает время. Мне это мешает, в конце концов! Может, пэт-шоу запретить, чтобы блонди не возбуждались впустую? Рики – мой, и я его буду держать там, где мне удобно – в Апатии, на Луне, в Кересе. Нет, в Кересе не буду, на Луне, скорее. Претензии Синдиката иррациональны и основаны на эмоциях и обидах, Юпитер не сможет с этим не согласиться. Можно подумать, закон о содержании пэтов – основа государства». Рики сидел рядом, бледный, будто что-то в нем выцвело, догорело вчера. Но ему же может понравиться охота? Там лес, цветы, он любит цветы... 4. Ясон даже не подозревал, какой подарок он сделал Рики. В кабине личного шаттла Главы Синдиката пахло дорогой кожей, пластиком, и чем-то таким непередаваемым, знакомым, может, все шаттлы моют одинаковыми средствами, поэтому запахи похожи. Рики уселся в кресло второго пилота, украдкой погладил приборную панель – вот она, его жизнь, другая, не пэтская. Он был даже благодарен Ясону за эти воспоминания. Рики с легким превосходством наблюдал, как Ясон небрежно тронул штурвал. Именно за небрежность профессиональные пилоты презирали богатых частников, но как он взлетел! Был на черном рынке такой Барни, топляк, говорили – бывший истребитель, вот он тоже так умел, словно перышко поднимал машину. Наверное, он бы мог с кредитной карты взлететь. Ясон наблюдал за Рики, сдерживая довольную улыбку. Можно было бы красиво пролететь между лунами, если бы они были в максимальной точке схождения. Это эффектно, но сейчас они только начали сближаться. «На обратном пути», – решил Ясон. 5. Ясон выбирал лучшее место для посадки, когда на связь вышел андроид Угодий. Вежливо поприветствовав гостей, он извинился, что владелец, господин Бранд, не может лично встретить господина Минка, так как задержался на Рамиде из-за магнитных бурь. – Прошу вас проследовать на стоянку для регистрации и выбора оружия. – Спасибо, у меня есть оружие. – У нас запрещено использовать личное оружие, – сказал андроид. Ясон, наконец, присмотрел место для посадки – поле с каменистым холмом посередине, с трех сторон окруженное лесом. – Вы способны организовать охоту только от вашей стоянки? – спросил Ясон, и прозвучало это угрожающе. Андроид рассыпался в извинениях и пожеланиях приятной охоты. Ясон посадил шаттл, заглушил двигатель: – Рики, пойдем. Пойдем-пойдем, отомстим Угодьям за нарушение государственного пространства Амой. Ясон вышел из кабины, послышался упругий свист открывающегося наружного люка, а Рики все еще сидел, не двигаясь. Очень не хотелось уходить. «Лучше бы еще полетали», – подумал он тоскливо, выбрался из кресла, погладил штурвал и направился прочь. 6. Рики равнодушно огляделся, в неестественно синем небе висело желтое солнце, яркое и неживое. Он присел на верхнюю ступень трапа, присвистнул: Ясон сегодня устроил ему день воспоминаний о прошлой жизни. Ступенькой ниже громоздилась черная, похожая на рогатую акулу, пушка, иначе назвать ее было невозможно. Ясон захлопнул кожух и легко вскинул оружие на плечо. – Круто, – сказал Рики искренне. – Такие у федералов на патрульных шаттлах стоят. По размеру похоже, – уточнил он. – Разве что по размеру… – Ясон открыл боковую секцию чехла, вынул бластер, протянул Рики. – Он рассчитан на блонди, тебе может быть не слишком удобно. Идем, осмотримся. – Не боишься? – спросил Рики. Ясон поднял бровь, глянул холодно, и пошел прочь, приминая сухую, шуршащую траву. –Пошли, Рики, кому я сказал? Не заставляй наказывать тебя снова, – сказал он, даже не обернувшись. «Ублюдок, молчи!» – Даже ненависть откуда-то появилась, вчера в Апатии ее уже не было. Рики стало больно за воспоминания, которые Ясон сейчас одной фразой развеял в пепел. «У тебя нет прошлого, пэт, тебя хозяин на своем корабле покатал –и только, это теперь твое воспоминания о космических полетах. Хоть что-то мне оставь от меня, хоть немного, Бизонов забрал, я скоро закончусь...» – Отчаяние было живым, как в самом начале его рабства. «А ведь все просто», – подумал Рики, поднял бластер, поглядел в перекрестье прицела на золотистый затылок. Все просто – убить его, а потом себя, чтобы умереть по-человечески, не в борделе без памяти и прошлого. «Оглянись, – попросил Рики мысленно, – Бизоны не бьют в спину», – и тут же чуть не заплакал от досады, потому что он сам давно не был Бизоном, и если бы даже Ясон оглянулся, не смог бы выстрелить, глядя в синие, равнодушные глаза хозяина. Была у Рики мечта о свободе, но со вчерашнего дня его самого уже не было в этой мечте, Ясон дверь в мечту закрыл и ключ выкинул, теперь и в Кересе Рики останется пэтом господина Минка, и даже умрет пэтом. Он опустил бластер и поплелся за Ясоном, словно тот дернул за невидимый поводок. Ясон словно не заметил временного непослушания пэта. Он осматривался с явным неудовольствием: – Скучные декорации, – сказал он и набрал номер Угодий, но комм молчал. – У них что, связи тут нет? Они с ума сошли? Рики стало страшно и любопытно, на что способен Ясон, когда объект его гнева – астероид? Что он с ним сделает – взлетит и взорвет к такой-то матери, чтобы неповадно было лишать связи Главу Синдиката? 7. «Ведь не выстрелил и даже не попытался, – думал Ясон. – Настолько боится? Или не смог, потому что есть другая причина?» Очень хотелось, чтобы была эта другая причина, только взяться ей было неоткуда. Глава Синдиката, выдающийся дипломат, не способен объясниться с собственным пэтом. «Профнепригодный ты, Глава», – заключил Ясон. В лесу затрещали деревья – что-то продиралось сквозь заросли, и было это очень кстати. Ясон достал из кармана аккумулятор, молча вставил в бластер Рики: – Теперь можешь открыть охотничий сезон. Рики глянул на него с великолепным, бесконечным презрением. «Трахнуть бы тебя сейчас, посмотреть, долго ли твое презрение продержится», – подумал Ясон, но эпатировать местную фауну все-таки не решился. Фауна, судя по звукам, приближалась, но теперь за треском деревьев явно слышался звук моторов. «Пусть только попробуют сорвать мне охоту…» – Убить кого-нибудь было необходимо со вчерашнего дня, но бизонов нельзя было трогать, они – инструменты, орудия. Рики любит их живыми. Поэтому сейчас надо хотя бы поохотиться, и горе тому, кто Ясону решится помешать. Рики достал из кармана пачку сигарет, прикурил, прикрыв зажигалку от ветра, затянулся, глядя в небо. Ясон, все еще не веря в реальность происходящего, перевел свою пушку в режим максимальной мощности; в лесу гудело и лязгало, и это точно были не саблезубые панды. За деревьями плеснуло пламя; Рики отбросил сигарету и вопросительно взглянул на Ясона; под носом шаттла взрывом взметнуло землю, корабль встал почти вертикально и завалился на бок; Ясон выстрелил позже на долю секунды, деревья, верхний слой почвы смешались, перемалываясь, что-то взрывалось в этом месиве. Засады на Главу Синдиката устраивают нечасто, и это было бы даже интересно, если бы Рики остался скучать в Апатии «Рауль был прав, куда я потащил своего смертного монгрела?» Ясон никогда не думал о том, что Рики – смертный, нет, в этом была прелесть, но главное совершенно его не заботило раньше – что он может погибнуть. Не сбежать, не уйти, а именно погибнуть. За пеленой дыма гудели моторы, Рики прищурился, сделал шаг вперед, стараясь рассмотреть, что же там такое. – Куда? – закричал Ясон, схватил его за локоть и потащил в сторону, к камням. Остатки взорванной скалы оказались очень кстати. Ясон обрадовался расколотым, оплавленным валунам. Он надавил Рики на плечо, толкнул вниз, принуждая сесть у своих ног, сказал строго: – Не двигайся. Из леса и с дальнего края поля ползли тяжелые, громоздкие бронированные машины, древние, как динозавры. Над некоторыми воздух слегка дрожал от слабого силового поля, но большинство шло без защиты, возможно, не имея ее вовсе. Выстрелили атакующие одновременно, Ясон дал залп в ответ, и только когда в воздухе начали вспыхивать огненные кляксы, он понял, что это снаряды. «Архаика, – удивился Ясон, – надо же». Однако было древней техники слишком много, машины ползли по полю потоком, сминая своих покалеченных предшественников. Ясон проверил заряд пушки – на максимальной мощности его хватит еще минуты на три, в кармане лежал запасной – еще минут пять. Не планировал Ясон на сегодня военные действия. И связи не было. Сразу два танка взорвались слева. Ясон обернулся, закричал бешено, перекрывая гул: «Рики, место!» «Тебя же убьют, идиот!» 8. Рики повернулся к нему, оскалился: – А ты накажи! – крикнул он. Рики не сразу понял, что происходит нечто серьезное, думал, снова Ясоновы штучки, вроде незаряженного бластера. Но уж больно сосредоточенное было у Ясона лицо, и глаза тревожные, да и грохотало нешуточно, а когда его по-хозяйски у ног усадили, Рики просто разозлился: «Ошибся ты, блонди. Пэт какой-нибудь будет у ног хозяина сидеть и ждать, что его не заденет, а у нас в Кересе правило – если вместе влипли, вместе и выбираемся. Хотя ты вряд ли это поймешь». Поэтому Рики стоял сейчас, удобно упершись в камень локтями, и палил по дребезжащим древним махинам, благо, мишени были крупные и шли плотными рядами – промажешь по одной, но обязательно попадешь в другую. Пушка Ясона снова запела – красивый звук, словно энергия переполняла ее, звеня от напряжения. В ответ прозвучал единый залп из множества орудий, у Рики заложило уши от грохота, земля дрогнула, и их обоих засыпало каменной крошкой. Ясон снова выстрелил, по полю покатилась волна, сметая броневики, как тараканов, и стало тихо, только в отдалении слышался гул моторов новой партии атакующих. Рики выпрямился, помотал головой, по щеке щекотно ползло теплое, потрогал пальцами – кровь, видимо, посекло каменными брызгами. Ясон резко схватил его за плечо, заглянул в глаза – казалось, сейчас ударит, такое у него было яростное лицо: – Ранен? Куда? Говори! – спросил требовательно, осторожно и быстро ощупывая голову Рики. – Ясон, ты чего? Это же царапина просто… Вдруг Рики понял, кожей почувствовал, какой Ясон невозможно высокий, да еще волосы эти – его прекрасно видно с поля, он даже не мишень, он – маяк. – Волосы убери, – крикнул Рики. – Ты же можешь! Ясон выпрямился, как будто назло, чтобы стать еще заметнее, крикнул: – Зато не перепутают, – и выстрелил снова. «Не может быть», – подумал Рики, хотел спросить что-то, но Ясон бы все равно не услышал. В поле снова было чисто, только сбоку заходили две чудом уцелевшие каракатицы, перли с упорством идиоток. Одну Рики подбил с первого выстрела, а вторая попалась верткая – или это руки устали с непривычки: – Сучка какая, –прошипел Рики сквозь зубы, прищурился и нажал на спусковой крючок – агрессивная машина подпрыгнула и вскрылась, как консервная банка, повалил черный маслянистый дым. Ясон кивнул одобрительно, показал на поле, мол, следи за обстановкой, уселся на землю, вынул из пушки израсходованный аккумулятор. –Быстро он у тебя закончился, – сказал Рики. – В боевом режиме на максимуме. Я на охоту собирался, не на войну. Пушка снова приятно загудела, и на душе стало спокойнее от этого звука. – На сколько хватит? – Рики никак не мог сообразить, много ли времени прошло – казалось, палили они минут десять, минимум. – Пять минут, – ответил Ясон, – что у нас там? – Ползут. Далеко еще. – Рики всматривался вдаль, стараясь разглядеть, сколько там ржавых броневиков. Судя по звуку, они не собирались заканчиваться. Неисчерпаемый запас стреляющих каракатиц был где-то за полем. Ясон расстегнул пуговицу на штанах Рики, сунул руку ему в трусы. – Нашел время! – заорал Рики, но Ясон уже убрал пальцы, и Рики понял, что произошло. – Вот. – На ладони Ясона лежал пэт-ринг. – Пусть в кармане лежит. – Он опустил кольцо во внутренний карман куртки Рики. – На всякий случай. Ничего, не брезгуешь? Рики схватил его за руку, хотел сказать что-то… – Стреляй, чего ждешь? – прокричал Ясон ему в ухо и выстрелил сам. «Ты умирать собрался, что ли? – подумал Рики, - да кто ж тебе теперь позволит…» 9. Как привязать к себе монгрела? А просто пэт-ринг снять – и все, он даже на шаг не отойдет, видимо, из принципа – такие у монгрелов принципы. Хотя ему сейчас надо сидеть вон за тем камнем, прекрасное место, но его для этого надо там привязать, а нечем. Рики стоял за спиной, азартно палил по технике, пытавшейся зайти с боку, Ясону казалось, что все снаряды летят исключительно в этого упрямого монгрела. И еще Ясон считал время – всего они здесь минут десять-двенадцать, от Амой лететь семь минут, сколько потребуется на то, чтобы обнаружить его сигнал, подняться по тревоге – будем хорошо думать о нашей системе безопасности, пусть будет десять минут. Все равно не успеют. Пушка сдохнет через три минуты, на бластере Рики они долго не протянут. Ясон не сомневался, что не он один сейчас рассчитывает время. Тот, кто управляет этими раритетами, считает тоже. Наверняка считает, и ему интересно, есть ли у Ясона третий аккумулятор или нет. Красивая, простая идея – собрать древнюю военную технику, которая и оружием уже не считается, и гнать ее бесконечно, рассчитывая, что рано или поздно у нас закончится заряды, а против безоружных антикварные снаряды вполне эффективны. Остроумная засада на блонди – автоматы начинают, выигрывает тот, за кем останется последний выстрел. И никаких требований, никаких переговоров – потому что тут только древняя бронетехника, а тот, кто считает заряды, сидит где-то далеко, в шаттле, кнопочки нажимает. Какая глупость – погибнуть в схватке с антиквариатом, даже убить некого. Заряда хватит на две минуты, две минуты и тридцать четыре секунды, если быть точным. – Рики, если что – уходи на север, оттуда они не лезут. И не стреляй! – Ясон старался перекричать гул моторов. Рики обернулся, улыбнулся азартно: – Вместе пойдем! «Послушайся меня хоть раз! Что ж ты за существо такое упрямое», – отчаянно подумал Ясон. Поле снова было пусто после очередного залпа пушки Ясона, стало тихо, только шипел металл, и что-то мерно стучало, видимо, в одной из подбитых машин все еще работал мотор. Рики оглянулся, довольный: – А мне нравится, прекрасная получилась охота. Нет, это не подбитая каракатица дребезжала мотором, а вполне живая. Бодрая и настырная. Она взобралась на каменную насыпь, и ее дуло глядело Ясону прямо в лоб. Он отбросил Рики в сторону, перехватил пушку, надо было успеть выстрелить первым, но боевой антиквариат оказался быстрее. Снаряд тупо ткнулся в землю и взорвался, вырывая почву из-под ног. 10. Рики приземлился цепко, как кошка, но его сбило взрывной волной, отбросило на камни. Ясон не выстрелил. Не успел, эта железная тварь опередила. Рики с ненавистью всадил заряд в ржавый, металлический бок. Каракатица задымилась, лопнула по шву. Стреляющая консервная банка, где же та мразь, которая все это затеяла? – Ясон! – позвал Рики, перепрыгнул через дымящуюся воронку, огляделся. Сейчас Ясон шагнет навстречу из дыма – высокий, волосы развеваются, и снова прогонять начнет. Вот уж Рики не думал, что Ясон будет его прогонять когда-нибудь. А потом он увидел… Ясон сидел, прислонившись к камню, откинув голову, нехорошо сидел, слишком спокойно. «Ты что же, блонди? Ну что ты такое натворил?» – подумал Рики бессмысленно. Он не мог оторвать взгляд от ног Ясона. Видимо, взрыв на уровне коленей пришелся… А сапог почти целый, вот сволочь. Рики поднял глаза, Ясон смотрел на него, спокойно так смотрел, только щурился немного. Бровь у него рассечена, и аккуратная струйка течет, надо стереть, а то в глаз попадет. Почему-то это показалось самым важным сейчас. Рики сел рядом и вдруг услышал шипение остывающих камней, треск и гудение пламени, гул моторов – они никогда не закончатся. Звуки вернулись, и время поскакало галопом. – Все будет хорошо! Ты знаешь, на Амой такая медицина, лучшая... – заговорил Рики быстро. Ясон улыбнулся. – Уходи сейчас, – сказал он. – Назад, к лесу, там безопаснее. Уходи, пожалуйста. – Я своих не бросаю, – ответил, как точку поставил. – Что сделать, чтобы ты ушел? «Глупый ты, блонди. Дикий совсем», – подумал Рики. – Не уйду, сказал уже. Только я весь заряд в эту дуру всадил, –признался он. – Молодец. Пушка лежала под правой рукой Ясона, он сжимал пальцы, но поднять ее, видимо, не решался, потом дернул резко, закусив губу, поставил между ног, выдохнул сквозь сцепленные зубы. А заряд почти на нуле. – Два выстрела осталось, – сказал Ясон. – Это же куча времени, продержимся. Поле снова гудело, никак не заканчивались каракатицы, рожают их там, что ли. Рики порылся в кармане, достал пачку: – У меня сигарета есть. Одна. Покурим? Ясон кивнул. Рики торопливо потащил сигарету из пачки, сдавил пальцами, сломал, и тут же разозлился на себя, отшвырнул коробку. –Тварь какая. – Значит, будем вести здоровый образ жизни, – сказал Ясон. Но Рики его не услышал, грохотало уже со всех сторон. Можно было даже не смотреть, и так понятно, боевые раритеты близко. Тыльной стороной ладони Рики осторожно стер кровь с брови Ясона, это надо было обязательно успеть сделать. Больно было – за него, за себя, и за что-то, что не случилось, глупо все вышло. Ясон сказал что-то, слова сожрал грохот, но Рики прочитал по губам, по глазам, и сердце заболело, потому что теперь надо было поговорить, теперь было о чем, после этих гребаных каракатиц, а времени не осталось. Ясон выстрелил, обернулся к Рики, показал один палец – один выстрел остался. Рики сел поудобнее, прислонившись к плечу Ясона. Один выстрел – это не мало, это все-таки кое-что. 11. Внезапно ожил комм. Леон что-то говорил, улыбался, Ясон покачал головой – «Не слышно ничего». Леон кивнул, показал пальцем вверх. Ясон посмотрел в небо, увидел черную точку, не поверил. Поле грохотало. Ясон выстрелил и замер, сжимая спусковой крючок. Рики напряженно смотрел в небо, шаттл уже можно было разглядеть, видно было желтый, сверкающий силовой купол, который с воздуха пытались дотянуть до земли, а поле скворчало, словно гигантская сковородка. И тогда уже стало понятно, что они успели. Рики уткнулся лбом в плечо Ясона, улыбаясь. Никогда он не думал, что будет так радоваться появлению танагурской элиты. «Все будет хорошо. С тобой все будет хорошо. Чокнутый ты блонди, я ведь все слышал, знаешь?» – прошептал он Ясону в плечо и поцеловал. «Надо держаться, – говорил себе Ясон. – Надо приказать, чтобы они обследовали Рики сразу, контузия есть наверняка. Надо обязательно приказать». Но он слишком устал, и боли стало слишком много, ее не получалось контролировать, даже дышать приходилось мелкими, вороватыми глотками. «Я сейчас сдохну», – подумал Ясон. Мир стал отдаляться, Ясон проваливался в серое, плотное желе, и звуки доносились издалека. – Разожми пальцы, Ясон! Разожми. – Настойчивый голос Рауля, далекие, как сквозь вату, прикосновения. – Не могу, – сказал или только подумал Ясон. Второй инъекции он тоже не почувствовал, просто провалился в туман, а боль осталась снаружи, глухая, назойливая, как зуда. Рики встал на колени, подложил руку Ясону под голову, пока Рауль с трудом разгибал его пальцы, высвобождая пушку. Подошел Леон, жестом приказал Рики отодвинуться, оставалось только следить, как блонди бережно кладут Ясона в медкапсулу. – Займитесь пэтом, – бросил Рауль. Рики поднялся, сунул бластер в руки андроиду: – Разряжен, не бойся, – но андроид не боялся, он придержал Рики за плечо, черт его знает, может, опять какие-то правила движения пэтов. От шаттла к ним уже торопился фурнитур – совсем юный. Он остановился перед Рики, шаря испуганными круглыми глазами. «Поводок, что ли, ищет», – подумал Рики. – Показывай, куда идти, – сказал он. – Я на людей не бросаюсь, не бойся. 12. Ясон открыл глаза. – Спи, - сказал Рауль, – в институте нас уже ждут. Отдыхай. – Рики осматривают? – спросил Ясон требовательно. – Да, осматривают. Легкая контузия, гематомы, пара царапин. О себе не хочешь спросить? Ясон прикрыл глаза: – Хочу, но ты ж гадость какую-нибудь скажешь. – Ясон, никто никогда не лечил блонди, потому что мы не болеем. Это – та самая гадость. Людям я проводил приживление конечности – они живы и ходят. Точнее, один ходит, а другой работает рукой. Так что невозможного ничего нет, тем более, Юпитер уже потребовала восстановить тебя в самые короткие сроки. – А ноги что, совсем? – Совсем, Ясон. Вошел Леон, уселся в кресло, сказал мрачно: – Еще один оникс на Хлое. Взорвали в каре, снова чуть ли не жестянкой на батарейках. Федерация выражает глубокие соболезнования. Нам их соболезнования сейчас… – сказал он выразительно. – Главе Синдиката надо просить, чтобы вы рассказали, что происходит? – спросил Ясон. – Террористическая организация объявила войну за освобождение человечества от гнета высоких технологий. Во вселенском масштабе. Двое наших погибли на Дее, сбиты в шаттле древней ракетой, ее даже радары не засекли, в ней электроники почти не было. Один на Хлое, ты уже знаешь. На Астере взорвали центр искусственной репродукции, чем он им помешал – неизвестно. – У меня совместные исследования с Астерой, – сказал Рауль. – А, понятно, - Леон кивнул, – но сначала они схлопнули телепортационный коридор, почти перед нашим носом. Зато до тебя нам лететь было недалеко. А потом уже на астероиде мы засекли пэт-ринг, удивительной мощности сигнал. – Главу Синдиката всегда можно засечь по пэт-рингу, – сказал Рауль. – Это стабильность, – заметил Ясон. – А вся эта боевая рухлядь, конечно, у федералов закуплена? – Разумеется. Официально как сырье для переработки. В коридоре минимум двенадцать кораблей было – семь нот протеста Федерация уже получила. – Леона перебил внутренний вызов. Давешний юный фурнитур извинился, сказал испуганно: – Пэт господина Минка требует привести его к господину Минку. И он не отдает мне свою куртку, и не хочет лежать. – Значит, его надо срочно привести к господину Минку, – посоветовал Ясон. – Орфей бы этого не вынес, – сказал Рауль. – Да, сегодня я нарушил все правила выгула пэтов. Леон остановился в дверях: – С Орфеем происходит что-то странное. Мне кажется, он на пэтах немного сошел с ума. Он у меня требует письменных объяснений, почему мой пэт поет в саду. Кому он там мешает? Орфей что, спит там, в кустах? – Может, он поет плохо? Цветы вянут? – предположил Ясон. – А, – сказал Леон и вышел. Ясон закрыл глаза и стал ждать Рики. И Рики пришел. Почти сразу наклонился к Ясону, спросил тихо: – Ты как? И Ясону тут же стало абсолютно, вселенски хорошо. Рики бросил осторожный взгляд на Рауля и прошептал совсем тихо: – Я пэт-ринг потерял. Он, наверное, из кармана выпал, а потом не до него было… – Теперь ты не сможешь петь в саду. Никогда, – серьезно сказал Ясон.