СВ

Как только дверь за Владом закрылась, я сел на постели, поморщился, почувствовав, что вчерашняя страсть дает о себе знать, и бросил ненавидящий взгляд на вновь зазвонивший аппарат. И чего прикопался? Тебя только что послали на хер, вот и вали, мелкими шагами и часто-часто. Я вспомнил лицо того парня и скривился. Если честно, я во многом ему проигрывал, но и похожи мы с ним были здорово — оба светловолосые и зеленоглазые. Только тот урод, в отличие от меня, стригся коротко. Похоже, у Влада слабость к блондинам. Вот я в струю и попал, да еще и под настроение. А теперь что? А ничего. Они встретятся, поговорят и... помирятся. Стоп. А я чего жопу рву на фашистские знаки? Золушок долбанный. Неохота с принцем внезапно обретенным прощаться? Планов настроить успел? Так тебе и надо! Вы отлично провели время, офигенно потрахались, чего тебе еще? И всё было бы зашибись, если бы еще телефон надрываться перестал. Вот уже настырный! Я встал, натянул шорты, а плавки, оказавшиеся почему-то под столиком, засунул в один из карманов сумки. Курить хотелось смертельно, во рту царил отвратительный привкус вчерашней выпивки, но больше никаких признаков похмелья я не ощущал. И слава Богу! Хватит и того, что на душе гадостно, а эту мелодию я уже ненавижу! Я хлебнул выдохшейся и противной минералки, сплюнул и сунул бутылку в пакет для мусора. Пациент скорее мертв, чем жив. Я усердно не обращал внимания на продолжающий разрываться телефон. Скорее бы уже вернулся Влад, сколько можно в сортире торчать! Словно услышав меня, мой или уже не мой, любовник стремительно вошел в купе. Улыбнулся мне и, не говоря пока ни слова, выключил телефон. Совсем. И бросил его на столик. — Не ответишь? — спросил я, глядя в его глаза. — Нет. Я уже всё сказал. Ты ведь слышал, — Влад вздохнул. — Нет ничего хуже несвоевременных слов. Он разбудил тебя? — Да, но в любом случае вставать пора, — я поднялся, взял свои сигареты, зубную пасту со щеткой, полотенце и шагнул к двери. — Скоро приедем? — Не очень скоро, — Влад положил мне руку на плечо и притянул к себе, уткнулся лицом в волосы. — Время у нас еще есть, часа четыре. — А потом? — моё дыхание тут же сбилось, а руки легли на его бедра. — А потом ненадолго расстанемся, до вечера. Тебя встречают? — он коснулся губами моей шеи, и я понял, что если не шагну назад сейчас, то уже не смогу этого сделать. Блин, а я еще отлить собирался! — Да, — я все же высвободился из его объятий, — тетя Люда и Машенька. Я же города не знаю. Они меня к себе и отвезут. — Хорошо, — Влад снова включил телефон. — Диктуй свой номер. — Я достал из кармана смарт, и мы обменялись номерами, потом Влад снова выключил свой. — Я позвоню тебе вечером. — Окай, — кивнул я и выскользнул за дверь. Сколько их, таких вот обещаний, даётся в пути? Сколько номеров, по которым никогда не позвонишь, забиваешь в память телефона? Я шагал в сторону сортира, стараясь не думать о том, что через несколько часов мы попрощаемся. Скорее всего — навсегда. В обещание Влада позвонить я, если честно, верил не особо. Мало ли чего не скажешь, будучи изрядно подшофе? Да еще и после отличного секса? Я сам часто обещал своим случайным подругам позвонить, но никогда этого не делал. А чем я лучше их для Влада? Столичный мастер спорта и провинциальный раздолбай — офигенная пара! От этих невесёлых мыслей у меня упал на полшестого, и я сумел облегчиться. Потом умылся, не торопясь почистил зубы, и минут десять курил, бездумно глядя на проносящийся за окном пейзаж. Четыре часа. Это много или мало? Блин, какого хера я вообще стою тут и гружусь, словно целка-барышня? Я что, втрескаться в него успел? Ничего подобного! И нехрен башку себе забивать, пока не заболела. Я затушил окурок и вернулся в купе. — Закрой дверь, — хрипловато бросил Влад, когда я появился на пороге, — и иди сюда. Четыре часа можно провести по-разному. Я предпочитаю так, — он провел рукой по своему дивану, приглашая меня присоединиться. — Влад, — я облизнул мгновенно пересохшие губы, а шорты тут же стали тесными. Мой попутчик вальяжно растянулся на покрывале в полном неглиже. — А разве... можно... днем? — А почему нет? — приподнял он бровь. — Ну, никто не спит, — сглотнул я. — Проводница может войти. — Через закрытую дверь? Ты воруешь наше время, Артур. Иди ко мне. Я не стал заставлять его повторять еще раз. Защелкнул замок, стащил смешно топорщащиеся спереди шорты и скользнул на постель. Я оседлал его бедра и принялся целовать, перехватывая инициативу. Будет справедливо, если я его тоже трахну! Я еще никогда не делал этого с парнем! Хочу безумно, но... А вдруг Влад — чистый актив? И как это узнать? Может, так? Я медленно опустил руку вниз, минуя его член, коснулся входа в тело и замер, ожидая реакции. Он не остановил меня и не отбросил руку. Просто закрыл глаза, раздвигая шире бедра, приглашая продолжить. Вспоминая, что Влад делал со мной, я взял в руки тюбик, выдавил на ладонь смазку и через пару минут уже проникал в него пальцами. Он чуть слышно застонал, направляя мою руку: — Вот так... Хорошо... Теперь я и сам почувствовал, что все делаю правильно. На мои прикосновения Влад отвечал стонами, учащающимся, отрывистым дыханием, а потом и вовсе потянул меня на себя, давая понять, что хочет большего. Я никогда не думал, что проникнусь такой любовью к гандонам! Обычно я не очень их жаловал, из-за пакостной способности притуплять ощущения, воровать изрядную долю кайфа. Но сейчас это было как нельзя кстати. Если бы не резиновое изделие, я бы кончил гораздо быстрее. Меня колотило, когда я медленно, боясь причинить боль, входил в его тело. Громкие вздохи и сжимающая моё плечо рука действовали на меня, как очень сильный афродизиак. — Господи... Артур... о-о-о-х, — Влад мягко подался мне навстречу. — Твою мать... Он выгнулся и застонал громче, а я вспомнил, что у него не было такого секса целый месяц, и сейчас Влад ощущает всё точно так же остро, как и я сам. Ускоренное, сорванное дыхание, встречные движения и поцелуи — жесткие, глубокие, похожие на укусы. А я чувствовал себя на седьмом или трижды десятом небе. Так горячо и тесно. И так восхитительно сдавливает его плоть мой член со всех сторон. Каждое движение дается сложнее, чем с женщиной, но не в пример слаще, острее, жарче. Я двигался размеренно и неспешно — не хотелось, чтобы всё закончилось слишком быстро. Мой самый первый секс с парнем в активной роли. Хотелось запомнить каждое мгновение, каждый приглушенный стон, каждое прикосновение. И даже разделяющая тела резинка не гасила стремительно нарастающего возбуждения. Чувствуя, что вот-вот кончу, я остановился — не хотелось первым сойти с дистанции. Я склонился и принялся целовать Влада в шею, ощутив, как его ноги стискивают мои бедра, а потом он взял мою руку и опустил на свой член: — Я хочу кончить, Артур, — хрипло выдохнул он. — И я, — признал я очевидный факт. Еще несколько таких жарких минут, ускоряющееся скольжение моей руки по налитому возбуждением члену, и Влад достиг пика. Я ощутил, как всё внутри него сжалось, горячо пульсируя и стискивая мой член сильнее, и кончил сам, успев сделать всего пару резких и глубоких толчков. Я распластался на нем, напрасно пытаясь успокоить дыхание, со свистом вырывающееся из легких. В голове царила приятная, звенящая пустота, а губы сами растягивались в идиотски блаженной улыбке. И я даже не знал, что понравилось мне больше: брать или когда берут меня? И то, и другое одинаково сносило крышу. Я осторожно покинул его тело, сел и стащил отслуживший своё презерватив, потом сунул его в пакет, который мы еще не успели выбросить, и снова лег рядом с Владом. — Всё было ужасно? — спросил я. — С чего взял? — приподнял бровь он. — Ну... я же никогда... — И что? Всё было хорошо. Не заморачивайся, — он поцеловал меня в губы. — Ты умница. Кстати, я забыл спросить, как самочувствие-то? — Норм, — беспечно бросил я. Признаваться, в том, что это не совсем так, я не собирался. Как бы дискомфортно ни ощущала себя моя пятая точка сегодня — оно того стоило. Влад недоверчиво покачал головой: — Геройствуешь? Я знаю, как оно, Артур. Не жалеешь? — Нет, — ответил я, не колеблясь ни минуты. — Исполнение желаний, помнишь? — А то! Приятно иногда побыть золотой рыбкой или джинном, — Влад улыбнулся так искренне, что я невольно тоже расплылся в улыбке. — Или добрым феем... — А я тогда кто? Золушка? — Не похож, — притворно вздохнул он, — ни с какой стороны. И слава Богу, — добавил уже совершенно серьезно. — Иначе ничего бы не было, не срастается у меня с девушками и никогда не получалось. — Совсем? — вырвалось у меня. Я понимал, что влез на личную территорию, но слово, как известно, не воробей. — Да, — просто признался Влад. — Не возбуждают. Я пробовал, когда доказать себе пытался, что нормальный. Блин, в пятнадцать лет одноклассники за девчонками бегали, а я... На задницы парней засматривался, и жутко боялся, что спалят, ведь тогда трындец — выперли бы из команды с треском, а мать бы этого точно не пережила. — Влад, — я отыскал его руку и сжал, — ты не обязан мне ничего... — Я хочу, чтобы ты знал, что я собой представляю, и почему порвал с Ником. Когда у нас все только начиналось, я ему сказал, как и тебе, что не люблю игру — или со мной, или нет. — Но... я же тоже... би, — вздохнул я. — Твоя жизнь до нашей встречи — только твоя. Теперь уже нет. Если, конечно, ты хочешь продолжения. Я не люблю делиться, — спокойно сообщил Влад свои условия. Слышать всё это было приятно, но и... немного пугало. Ну, допустим, проведем мы весело эти две недели, а дальше? Он останется, а я уеду к себе в провинцию. В любовь на расстоянии я не верил. Рано или поздно, причем, скорее рано, чем поздно, я захочу секса. И что? Снова трахать себя самого и дрочить, представляя Влада? Это будет, по меньшей мере, глупо. Особенно если учесть, что найти партнершу на ночь для меня уже давно не было проблемой. С партнером дело, конечно, обстояло куда сложнее, но... В общем, я не ответил ничего. Врать не хотелось, и я просто снова прижался к нему и пробормотал: — Я тоже не люблю. — Отлично, — улыбнулся Влад. — Теперь вот что, думаю, сегодня нам не стоит соваться в клуб. Просто погуляем по моим любимым местам. Согласен? — Угу, — кивнул я, молча соглашаясь с его предложением. Мне действительно требовался отдых. Ночь мы не просто не спали, но и активно доказывали друг другу свою симпатию. И теперь, когда возбуждение полностью схлынуло, началось веселье, как любил выражаться наш барабанщик.