Нечасодейное похищение

Миракл, извинившись за опоздание, тяжело опустился в единственное свободное кресло. К нему тут же подоспел старый клокер, услужливо предложив чашку крепкого чая. Усталый, слегка потрепанный вид зодчего выдавал долгое, трудное путешествие. — Ты нашел ответ в других параллелях? – ровным голосом, но чуть подавшись вперед, спросил Нортон Огнев, тем самым выказывая общее нетерпение. — Нет. Никаких следов пропавшей шкатулки. Судорожно вздохнув, Нортон-старший откинулся назад на спинку собственного кресла. — Но я встретил Абигора…. — Этого старомодного чудака? – фыркнув, усмехнулась Черная Королева. — Этот чудак оставил на мне с десяток шрамов и отправил в безвременье одного из лучших моих учеников, между прочим, — в разговор вступил Родион Хардиус, до этого молчаливо стоявший перед огромным, почти во всю высоту стены, окном, устремив свой взор вдаль темной, непроглядной ночи. — …и он выкинул меня в эту параллель, прямо на порог моего же дома, Нортон, — продолжил Миракл. — Что же, появление этого дьявольского воина не сулит нам ничего, кроме крепкой беды, — Родион Хардиус развернулся от окна, встал за спинкой кресла, в котором сидел Нортон-старший, и обвел взглядом всех присутствующих. – Беды прежде всего для твоей дочери, мой дорогой внук. — Василиса, — Нортон Огнев подскочил с места и развернулся к старику лицом, — не пострадает больше ни от чьей руки. — Ты слишком зол и неспокоен сегодня, Нортон, — заметила Черная Королева. — Моя дорогая матушка, неужели Вы вновь забыли, что на кону, в который раз, стоит жизнь Вашей внучки? – с напущенной учтивостью напомнил ей Нортон-старший. — Я никогда не забывала о судьбе Василисы! — Равно как и я. — И именно поэтому ты сбежал, позволив дочери разбираться с твоими проблемами! — Хватит! – уже красный от несдерживаемого гнева Нортон-старший выглядел так, словно действительно хотел сейчас сбежать. Возможно от неприятных, колких обвинений, а возможно от чувства собственной вины. Но тут рука Миракла опустилась на его плечо. — И вправду. Хватит — мы не для того сегодня здесь собрались. — И то верно, — Родион Хардиус, с самым задумчивым видом размышляя о чем-то своем, отошел обратно к распахнутому окну — будто думалось там лучше — но тут вдруг плотно задернул шторы. — Что меня беспокоит, — наконец подал голос Лазарев, — не означает ли появление Абигора, что Валафар начал свою игру. — Если этот старикан и затеял закинуть наживку, Константин, то нам точно не следует вестись на его уловки. — О, Вы абсолютно правы, моя Черная Королева. Но только мы, быть может, вновь видим вещи несколько иначе, нежели следовало бы, — улыбнулся Родион Хардиус в свои усы. — Что вы хотите этим сказать? — Ничего конкретного, Константин. Но, я полагаю, никому из нас не хотелось бы попасть впросак, как это вышло с ТЕМ САМЫМ МОМЕНТОМ. — Однако, как непредсказуема порой бывает наша жизнь. Черная Королева усмехнулась. — Ты, Миракл, словно бы читаешь стихи, а не занимаешься разгадкой самой большой нашей проблемы на сегодняшний день. — Увы, поэзия и сон, пожалуй, единственное, на что я сейчас способен. — Тогда разойдемся, — Нортон Огнев поднялся с кресла, подошел к матери и подал ей руку, помогая встать. Черная Королева посмотрела в глаза сыну, оставив свои насмешки и саркастичность. — Мы не можем допустить, чтобы Василиса снова отдувалась за наши ошибки, Нортон. — Не можем. И не позволим, — Нортон Огнев на секунду замешкался, но все-таки добавил: — мама. На лице Повелительницы лютов промелькнуло удивление, и она грустно улыбнулась. — Ты прав, Нортон, не позволим, — Родион Хардиус, подошедший незаметно, указал им на часы, которые вот-вот должны были пробить полночь. И мать и сын, растворившись в дымке временного перехода, отправились каждый в свою параллель вслед за Константином Лазаревым. — Могу ли я воспользоваться Вашим гостеприимством еще на несколько мгновений времени, Миракл? — Безусловно. Эти покои полностью в Вашем распоряжении. С этими словами зодчий вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. И Родион Хардиус тоном, не требующим возражений, приказал: — Вылезайте из своего псевдоукрытия и явите уже мне свой истинный облик, подлецы, — постоял с минуту в тишине и, так никого и не дождавшись, нетерпеливо добавил: — Ну? Из окна за шторой донеслись тихие звуки недовольного шепота, и Василиса, ойкнув, вышла из оказавшегося таким ненадежным укрытия, состроив виноватую мину. За ней, запутавшись в плотной ткани, кубарем вывалился пушистый треугл, тут же обернувшийся в Фэша. — Вот только не нужно сейчас с нами как с детьми, — раздраженно проворчал Фэш. — Конечно, не нужно. Вот только вы сами ведете себя как дети. Вам что сказали? Сидите и не высовывайтесь из Расколотого Замка? А вы что? — Да нам уже осточертело сидеть и ждать чего-то! – Фэш вскинулся, а Василиса тут же подхватила: — Вы вечно молчите – весь Зодчий Круг молчит. Даже Младший Круг в курсе – я точно знаю: мне вчера Захарра проговорилась! – Фэш кинул на нее злой взгляд, и Василиса, опомнившись, добавила: — Случайно проговорилась… — И вы, разумеется, решили подслушать? — Да не собирались мы подслушвать! — Прямо как в прошлый раз? — спросил Василисин прадед, хитро улыбнувшись. — Миракл… — Мне все рассказал. Верно, мой юный друг. — Ну и чем мы себя выдали на этот раз? — В этих краях нечасто встретишь огнежаров, — Родион Хардиус насмешливо-гордо посмотрел на Василису, отчего та потупила взгляд, сгорая от стыда перед Фэшем за такую оплошность. – Как и треуглов, вцепившихся клыками в подоконник, — старик хохотнул, глянув на Фэша, и уже серьезно сказал: — И впредь чтобы никаких подслушиваний. А теперь марш обратно в безвременье! — Очень мило, — кисло проговорила Василиса. — Хоть бы что-то рассказали, так нет же! Какой тогда вообще от нас толк? — Быстро, я сказал. Пока наш зодчий не почуял неладного. Где это видано, чтобы я у него на ночлежку просился? Самому противно. Ребята, бросив на учителя еще один сердитый взгляд, шагнули в зеркало, явно не собираясь оставлять попыток разузнать какую-нибудь информацию. — Да никакого толку! Пока одни проблемы, — самому себе под нос пробормотал Родион Хардиус, настроил переход в свою параллель и, захватив со стола вазочку с зефиром, прошел через зеркало вслед за своими подопечными.