***
Только спустя два часа в палате воцарилось молчание: врачи, стабилизировав состояние Монки, удалились, а крики и всхлипы стихли - ни у кого не осталось сил. Ребята расположились у постели, у стены и на диване, смотрели вперед невидящим взглядом. Лучше бы были слёзы. Молчание, в котором каждый боялся за судьбу друзей, но больше всего - за состояние Луффи, пугало и угнетало. Невозможно представить, что с ним будет, когда он проснется, если проснется вообще... Слишком много боли для его молодого тела. Физической и душевной. Ещё час спустя привели Хенкок. Она была мрачна; она выглядела так, будто вот-вот сорвется до истерики, до слез и судорог, но в её теле просто не осталось сил для того, чтобы плакать. Потупив взгляд, устремив его в пол, она начала говорить, не предупреждая, не привлекая внимание. Она просто говорила, будто ее привели для этого. - Эйс ворвался к Отцу... Он хотел отомстить за то, что сделал с Луффи Арлонг. Ему не нужно было разрешение; Эйс был так зол, что не слушал никого, даже меня... - Хенкок поежилась, закусив губу и сжав в холодных ладонях ткань одежды. - Но Отца не стоило и просить. – ее голос дрожал, ей было очень тяжело говорить, – все были согласны пойти туда, отомстить за паренька, которого знали пару часов - за брата нашего дорого Эйса. Вся наша огромная банда пошла в наступление... "Дверь с грохотом распахнулась, впуская незваных гостей в зал. - Где Арлонг?!" - Мы ворвались. Разумеется, нас там никто не ждал... Их было много, и все было хорошо, но это лишь сначала - когда мы бились с мелкими сошками. Отец и Эйс пошли вперед в надежде лично расправиться с Арлонгом, – Хенкок сделала глубокий вдох. – Но у них ничего не получилось: Арлонг оказался слишком силен... С силой своего фрукта он смог не просто победить двух сильнейших людей нашей банды… Он… - девушка запнулась на полуслове. Она прикрыла рот рукой, заглушая рвущиеся из груди всхлипы. - Он убил их. Жестоко, без чувства жалости. Отец и Эйс смогли только ранить его, но не серьёзно, не настолько, чтобы это смогло остановить его... "- Отец!" - крик Эйса до сих пор стоял в голове, и Боа скорчилась, как от зубной боли, зажмурившись. - Многие видели, как падало бездыханное тело отца, а пару мгновений спустя – тело Эйса. Они погибли на наших глазах. Мы не успели ничего сделать... Но никто не сбежал. Все дрались до конца! - вскрикнула Хэнкок, а после голос стих. - И в живых остались только я и Марко. Всех остальных Арлонг и его приспешники убили. Они чудовища, как снаружи, так и в душе. В них нет ничего святого... – слёзы покатились по щекам вновь, и она убежала, не в силах больше говорить и ощущать на себе взгляды друзей Луффи, которые, как ей казалось, осуждали сейчас ее за слабость... За то, что выжила... В комнате снова воцарилось молчание - гнетущее и болезненное, какое было до слов Хэнкок. Только теперь осколок страха будто полоснул изнутри - сердце обливалось кровью и было противно даже думать о случившемся: не хотелось признаваться, что было страшно. Воображение отчаянно рисовало в голове образы сражения Эйса, и никто не в силах был отогнать от себя это наваждение. Казалось, душевная боль перебивает боль от глубоких ран на теле. И неясным оставалось только одно: "Сможет ли Луффи это пережить? Сможет ли снова когда-нибудь улыбнуться?"***
Когда Луффи очнулся, он снова начал кричать и плакать. Врачи кололи успокоительное, но оно никак не помогало, будто боль нейтрализовала препарат. Легче ему не становилась, а он все не умолкал - старался просто перекричать ту боль, пожаром застилающую все тело. И только через час он смолк - не осталось сил или просто апатия поглотила разум, убивая в нем желание жить. Все это время его накама были с ним в комнате, смотрели на все это и молчали - никто не смел говорить. Луффи нельзя было упрекать в чем-то, он был не виноват. Он потерял самого близкого человека, единственного, кто был с ним рядом с самого его детства, кого он любил и уважал, кому мог доверить абсолютно все. Человека, который воспитывал его, который любил и заботился о нем, который научил его быть сильным, когда это было необходимо, который был для него семьей. Но Эйса больше нет - его жестоко убили, и Луффи невозможно было понять. Что творилось внутри него не поддавалось воображению, но накама отчаянно желали забрать хотя бы часть его боли. Нами казалось, что она уже оглохла, раз больше не слышала этого истошного крика, пока Луффи дрожащими губами тихо не спросил: - Эйс... правда умер?.. А в ответ - тишина и испуганный взгляд Нами, направленный в пол."Прости, Луффи..."
***
С того дня прошло целых три недели. Ужасные три недели. Луффи перестал кричать только на третий день, но с тех пор не произнес ни слова пока был в больнице. Неделю назад его выписали; врач посоветовал обратиться к психологу, но под гневным взглядом Зоро замолчал и поспешил удалиться. Да, с телом Луффи теперь было все в порядке, но не с душой. Если бы его душевную боль можно было материализовать, то наверняка она была бы сравнима со страданиями на девяти кругах ада одновременно - никто не в силах такое стерпеть. Всю эту неделю Луффи был дома, почти ничего не ел и отказывался с кем-либо говорить. Стоило выйти из дома, можно было услышать тяжелые удары головой о стену - желание заставить себя страдать физически, чтобы как-то перекрыть ту душевную боль. У дома всегда сидел Зоро или Санджи, поочередно сторожили на самый худший случай: поход к Арлонгу. Для Нами время шло тяжело и долго. И каждое мгновение терзаний себя вопросом "Как же Луффи?" казалось, длится целую вечность. Она почти не спала, ее мучили кошмары, но вставала каждое утро под трезвон будильника, смотрела на себя в зеркало, шла на кухню, готовила завтрак для себя и пару бутербродов для Луффи; шла в школу, пыталась вытерпеть весь тот бред, который там происходил, а потом спешила к дому Луффи. Сегодня там дежурил Зоро. Ророноа всегда, насколько помнит Нами, выглядел угрюмо, но с того утра в больничной палате его лицо совсем перестало выражать эмоции. Словно не жил, а умирал вместе со своим накама. Он увидел Нами и лишь кивнул ей в знак приветствия - так было изо дня в день. - Он так и не выходил? – заранее зная ответ, спросила Нами. - Не выходил и не выйдет. - А ты или Санджи? Вы на людях появитесь? Учителя волнуются. - Нет смысла. Пока капитан в таком состоянии, мы не можем спокойно сидеть на уроках. - Чем вы тогда вообще занимаетесь? - Мы с Завитушкой? С тех пор, как нас выписали, мы все время тренируемся. Пока один сидит здесь, другой становится сильнее. Надо же догонять капитана, а то как только он вернется в строй, начнет изводить себя тренировками, как умалишенный. У нас ведь чуть больше месяца осталось. - А ты уверен, что он вернется? – тихо спросила Нами, страшась своих мыслей. - На все сто процентов, - заверил ее Зоро. Казалось, ее вопрос слегка разозлил его. - Я не знаю когда, но он вернется. Он просто обязан. Это тяжело, но… Он должен. Ради нас всех. Чёрт возьми, ради тебя. Он сделает это ради тебя! – Зоро слегка улыбнулся. Впервые за это время. - Ты все знаешь о наших отношениях? - Да, именно поэтому говорю тебе, что он это сделает. Я уверен. - Слушай, а можно я сегодня зайду в дом..? - робко спросила Нами, отведя взгляд. - Хм, заходи. Хоть расскажешь, как он там. Удачи, рыжая. Нами открыла дверь и зашла в дом. Удары прекратились, видимо Луффи услышал, как кто-то вошел. Нами оглядела дом изнутри: на первом этаже была гостиная и большой зал, чуть левее – кухня. Поднявшись по винтообразной лестнице девушка увидела, что на втором этаже находились несколько комнат и ванная с туалетом. Только одна дверь была открыта - дверь в комнату Луффи. Нами медленно, нерешительно делала шаги в сторону нужной комнаты. Открыв со вздохом дверь, Нами вошла, тут же осматривая помещение. По правде говоря, смотреть было не на что - молодой хозяин комнаты все разбил и разрушил. Комната была похожа на большую свалку, а в стене напротив кровати была здоровенная вмятина – следы работы головой. Сам парень сидел на кровати, опустив голову в колени, не обращая внимания на свою гостью. Нами заметила, что рядом на столе было много еды, которую она приносила в течение недели. Выходит, что за это время он почти ничего не ел. - Луффи? – парень не обратил никакого внимания и промолчал. – Ты бы хоть немного поел, с твоим-то аппетитом ты так можешь и… - Нами не хотела использовать слово "умереть", поэтому не закончила фразу. Тяжело вздохнув, она села на край кровати. – Луффи, я не могу представить, насколько тебе тяжело. Ребята рассказали мне, кем был для тебя Эйс. Но, Луффи, я уверена, что твой брат не хотел бы видеть тебя таким, - девушка грустно улыбнулась. - Ты нужен нам, Луффи. Всем сейчас очень тяжело, потому что мы потеряли не только Эйса. Мы потеряли тебя, Луффи, – никакого движения или реакции от парня. – Зоро и Санджи уже начали свои тренировки, они верят в твое скорое возвращение. И я верю. Ты лишился многого, тебе невыносимо больно, но, пожалуйста, не забывай... Задай себе вопрос: что у тебя еще осталось? – Нами опустилась перед ним на колени и коснулась губами его щеки. – Ты нужен мне, Луффи, очень нужен. Больше всего на свете, – с этими словами Нами встала и так же тихо покинула комнату. Мечник промолчал, когда увидел Нами на пороге. Лишь когда она отошла на пару шагов, он заговорил: - Рыжая, как Робин себя чувствует? - Ей тяжело, как и всем. Хоть она и пытается это скрывать. Прямо как ты. Но в целом она в полном порядке. - Рад это слышать. Можешь не говорить, что я спрашивал, ладно? - Разумеется. До следующей встречи. Время шло, и позади оказалась еще одна неделя, за которую так ничего и не изменилось. Нами каждый день приходила к Луффи, но больше ничего ему не говорила, просто сидела рядом с ним, а затем уходила. Молча. По словам Зоро и Санджи, он стал меньше биться головой о стену. В тот день, когда вновь дежурил Зоро, Нами без каких-либо разговоров зашла в дом, поднялась к парню, который так же сидел на кровати, положила еду и села рядом с ним. Она не решалась с ним заговаривать, не решалась его трогать, словно боялась, что парень прогонит ее и больше не захочет видеть. Но Нами было больно смотреть на него и не слышать его голоса. Слегка осмелев, поддавшись внезапному порыву, она обняла его и закрыла глаза. Он не двигался, а она молчала - все ждала, что Луффи что-то скажет, оттолкнет или обнимет в ответ. Но ничего... Нами встала и собралась уходить, но тут он впервые произнес хриплым от молчания голосом: - Спасибо, Нами. За те твои слова и за то, что приходила. Я постараюсь, правда, – он поднял на миг свои темные глаза на нее и снова опустил голову в колени. Без лишних слов, кратко кивнув, Нами ушла. На следующий день, когда пришла Нами, на дежурстве рядом с Зоро был и Санджи, причем оба о чем-то радостно говорили и совсем не ругались, как бывало. Когда девушка подошла, на ее вопросительный взгляд Зоро произнес то, что она так давно хотела услышать: - Он вышел! - И как он? – тревожно спросила рыжеволосая. - Не сказать, что как всегда, но он не выглядел таким подавленным, как в первые дни. - Куда он пошёл? - А ты сама как думаешь? Куда он мог пойти в первую очередь? - Неужели он… - Уудевушки был только один вариант. - Он пошёл на кладбище. Ведь похороны он пропустил - он бы их не вынес. А сейчас пошёл навестить брата. - Я позвоню Робин, пусть придет. Все его встретим! Робин прибыла через десять минут после звонка и была крайне рада новости о том, что темноволосый вышел из дома и подал признаки жизни. Всей кампанией ребята ждали друга у него в доме на первом этаже, на кухне. Когда дверь хлопнула и послышались шаги, оповещающие о том, что хозяин дома прибыл, ребята вздрогнули. На кухню вошёл Луффи, с легкой улыбкой на лице. - Ты как? – почти хором спросили все. - Лучше, – Луффи смотрел в пол. – Боль ещё есть, но мне намного лучше. Можно даже сказать, что я вернулся! - Ура! – также хором крикнули все. - Зоро, Санджи, я знаю, что вы уже начали свои тренировки. Думаю, я готов начать свои вместе с вами. Больше нет смысла меня охранять. Пришло время готовить себя к тому, чтобы надрать зад противнику. У нас ещё целый месяц! - Да, капитан!***
Закатили пирушку. Луффи наелся за все те дни, которые голодал, буквально опустошив несколько ближайших магазинов. И только тогда накама вздохнули спокойно. После громкого празднования и очередного тоста Зоро, ребята устали настолько, что заснули прямо в гостиной все, кроме хозяина дома. Луффи тихонько подошел к тихо спавшей Нами и прошептал ей на ушко: - Спасибо. Ты тоже очень сильно мне нужна, глупышка, – поцеловав девушку в лоб, Луффи лег рядом с ней и с легкой улыбкой почти сразу заснул.