Merry Christmas!

      Твою мать. Не убежать и не скрыться. Блядь, блядь, блядь! Не могу сопротивляться. Ты сильнее. Откуда в тебе столько силы?! Подхватываешь и, прижав к шкафу, вынуждаешь меня схватиться за перекладину, на которую мы обычно вешаем одежду. Боооольно! Как же мне больно, когда ты, думая, что я, блядь, акробат, разводишь мне ноги и, не прекращая, продолжаешь вколачиваться в напряженное тело. Упираешься рукой в стенку шкафа и, частично удерживая меня на весу – ебешь, ебешь, ебешь…. Блядь, я сейчас умру – больно. У меня зад горит, ты же меня разорвешь. Нееет…. Ты, сука, измазал меня заранее в какой-то липко-тягучей хуйне, и теперь у меня не зад, а аэродром, а ты, самолет, которому дали разрешение приземлиться. Боже, что за сравнения?! Но другие в голову просто не лезут, особенно, когда ты так вставляешь мне. Искры из глаз. Я плачу? Нет, мне просто хорошо. Мне охуительно прекрасно от осознания того, что ты меня берешь. Быстрее… Вокруг нас конфеты, бантики – Новый год и Рождество. Пахнет карамелью. Догадался же трахнуть меня в кладовке. Ты – извращенец. Еби меня! Ох, дааа, так, ещё.… Да! Да! Да! Не останавливайся. Боже, ты рычишь и кусаешься! Ты истерзал мне шею. Мое тело. Мою душу и сердце. Напрягаешься всем телом, трахаешь быстрее. Тебе не обязательно меня трогать – у меня и без того стоит. Как же больно. И как сладко. Твою, блядь, мать. Захожусь в болезненном крике, чувствуя, как ты кончаешь в меня, заливая горячим семенем раздраженные кишки. Но ты продолжаешь двигаться, по инерции, ещё и ещё. У тебя все ещё каменный стояк, и ты вставляешь мне так, что та липкая хуйня стекает по моим ягодицам; твой пах и живот давно забрызганы ею. Я сейчас умру. Кончаю, обмякая в твоих руках. Кажется, я на несколько секунд теряю сознание. Очнувшись, получаю в награду поцелуй, твою улыбку и довольное: - Merry Christmas. Пиздец.