Лихорадка

      Лгунья.       Такое определение дает она сама себе. Не ученица выпускного класса, не девушка Стайлза Стилински, не… Еще сотни тысяч «не». К каждому комплименту от своего болтливого и смешного Стайлза она мысленно приклеивает «не». Малия боится того дня, когда парень скажет ей что-то вроде: «Малия, мне так повезло с тобой, ты самая верная девушка». А что? С него станется. А Тейт по привычке - и когда только она у нее появилась? – добавит «не».       Неверная.       Жизнь Малии - абсолютная ложь. Совершенная. И тут без всяких «не». Признание равносильно самоубийству. Это разрушит все, что они строили со Стилински, это сотрет устоявшееся и привычное. К такому она еще не готова. Это подождет, ведь Стайлз не догадывается. Не догадывается ведь?       Откуда ему ведомо, что как только на город опускается ночь и прописанные доктором сильнейшие лекарства начинают действовать в его организме, заставляя погружаться в искусственный сон, ведь мучащие его приступы не позволяют уснуть самому, Малия выскальзывает из постели, хватая из шкафа первые попавшиеся под руку вещи? Тейт воровато оглядывается в коридоре и тихо прикрывает за собой все двери. Это совсем необязательно, ведь Стайлз спит крепко и долго. Такое состояние парня наталкивает Малию на мысль, что Стилински болен, и это еще одна причина, по которой она ему ничего не расскажет про свои ночные вылазки. Лишь оглядывается, глядя на пустые глазницы окон их спальни.       Она обязательно вернется, но позже.       Когда получит свое лекарства, ведь она тоже больна. Ее «болезнь» ждет ее под заброшенным мостом на окраине города. Малия знает, что он уже на месте, стоит как каменное изваяние и, лишь завидев приближающуюся девушку, подается вперед, раскрывая свои объятия.       И Малия тонет. Прижимается сильно-сильно, вдыхая его запах. Айзек целует ее в макушку и тихо смеется.       Безнадежно.       Когда это началось?       Пожалуй, точкой отсчета стала случайная встреча дождливым днем именно здесь, в этом месте. В теперь уже их месте. Малия, поссорившись со Стайлзом, сорвалась прямо навстречу бушующей стихии, оставляя Стилински подавлять свою паническую почти истерику в одиночестве. Боже, как ей надоели эти ссоры. Их идеальные, на взгляд самой девушки, отношения порой становились не более чем придуманным ею же воздушным замком, которой с особой методичностью периодически взрывал Стайлз.       Без причин и поводов.       « - Ты никогда не поймешь, как это тяжело держать в себе! Мне не нужно ваше гребаное сочувствие! Я чувствую себя психом, а твое сюсканье только укрепляет эту мысль. Черт возьми, Малия, прекрати корчить из себя сострадающую... - Не надо, Стайлз. Ты потом обязательно пожалеешь о том, что собираешься наговорить. Давай просто обратимся к врачам. Стайлз, пожалуйста, послушай, так будет лучше…Стайлз! Не молчи, Стайлз… - Да иди ты на хер со своими советами, поняла?».       Малия поняла. Поэтому с особой яростью отбивалась от его рук, пытавшихся остановить девушку. Она выскочила под ливень в одной футболке и старых джинсах, не успев завязать шнурки на кроссовках. «Ты еще пожалеешь, Стайлз», - со злостью думала она, убегая как можно дальше от своего…мучителя? Нет, нет. Малия любила Стайлза и знала, что тот будет потом долго просить прощения и в итоге добьется его. Она не может злиться на него. Это несерьезно. Ведь она его любит. Любит же, да?       Показывать обиды было не самым лучшим выходом из сложившейся ситуации. К этой мысли Тейт приходит, когда промокает до нитки, оказавшись черти где. Завидев старый мост, девушку поспешила укрыться от безжалостного дождя и хорошенько подумать обо всем в одиночестве.Но этим краткосрочным планам не суждено было сбыться. Только потому что там, прислонившись к полуразвалившейся кирпичной стене, стоял высокий парень, который не обратил никакого внимания на появление незваной «гостьи». Малия, нахмурившись, оглядывает парня с ног до головы, собирается что-то ему сказать, но замечает, что тот даже не смотрит на нее. Стоит себе, закрыв глаза.       « - Ну и долго бы будешь пялиться на меня? – подает голос незнакомец, даже не удосужившись взглянуть на нарушительницу его уединения. - А нельзя? – охрипшим голосом выдает Малия, становясь напротив парня. – Чего ты тут делаешь? - Медитирую, - он, наконец, открывает глаза и слабо улыбается, глядя на девушку перед собой. – Хреново выглядишь. - Джентльмен из тебя хреновый, вот что, - она складывает руки на груди. - Какие мы обидчивые. Меня, кстати, Айзек зовут.       Малия смотрит прямо в глаза новому знакомому и отчего-то улыбается, чувствуя, что тяжесть в груди после ссоры со Стайлзом пропала».       Они болтали обо всем на свете. Было так непривычно легко общаться с совершенно незнакомым человеком, смеяться над его шутками и чувствовать неведомую дрожь от случайных прикосновений. А потом…. Потом Малия проснулась в чужой квартире. Обнаженная, она стыдливо озиралась по сторонам. Понимание пришло мгновенно, но сожаления не было.       Никогда.       Они продолжают встречаться и проводить ночи вместе. Так легче, с ним легче. Он ее болезнь и лекарство одновременно. А Стайлз…       А Стайлз открывает глаза и изучает потолок их спальни. Дверь только что закрылась за Малией. Притворяться спящим больше нет смысла, она вернется только под утро, устроится рядом с ним, как ни в чем не бывало, обнимет. Он ничего ей не скажет. Не сможет. Наверно, он слабак.       Стилински встает из постели и подходит к окну, наблюдая как Малия сбегает по ступенькам крыльца и ровно на последней оглядывается. Заметила? Нет. Конечно, нет. В ее мыслях уже кто-то другой, она уже никого не видит.       Но Стайлз все же отступает. На всякий случай.       Если Малия сама не хочет ему ничего рассказывать, так отчего же он должен?       Парень пересекает комнату и упирается лбом в стену. Капелька пота стекает по виску, в ушах непонятный шум, а руки сжимаются. Стайлз со всех сил бьет кулаком об стену. Он не пьет эти таблетки. Не поможет, все уже настолько запущено, насколько можно.       Он болен.       Но у этой болезни нет названия.       Что же дальше?       Этот вопрос он задает себе почти каждую ночь, оставаясь в одиночестве, но ответа не находит.В этот раз Стайлз решается попросить помощи. То, что так ненавидел. Просить помочь – признать слабость. Просить помочь – вызвать жалость. Стилински почти признает себя жалким слабоком, однако, выход был. Определенно был. Нужно просто обратиться к тому, кто и не вздумает сокрушенно вздыхать и участливо заглядывать в глаза. Лидия.       Он набирает ее номер и закусывает губу, слушая невыносимо долгие гудки. - Стайлз, ты с ума сошел? – раздается ее сонный голос и Стайлз улыбается. - Ты как всегда права, Лидия. Я сошел с ума. Определенно. Спаси меня, Лидия…       И Лидия спасает.       Просто вдруг целует его, сидя в его джипе. Тянется к нему всем телом, обнимает за шею и целует. Нежно и как-то…нервно. Словно боится, что ее «помощь» будет отвергнута.       Стайлзу кажется это неправильным.       У него есть девушка, да и Лидия…Это ведь Лидия. Та, в которую он был так влюблен. Был – ключевое слово.Мартин вдруг отрывается от Стилински и смотрит в такие безразличные к происходящему карие глаза, после чего прячет лицо в ладонях и что-то шепчет.       Стайлз готов поклясться, что она слышал слово «дура».       Лидия хочет уйти и охает от неожиданности, когда Стилински, схватив ее за локоть, резко дергает к себе и накрывает ее губы своими, шаря дрожащими руками под легким пальто.       Их лихорадит.       Стайлз стоит у окна, встречая первые лучи солнца. Он вернулся только сейчас и еще чувствует вкус губ Мартин, на прощание поцеловавшей его, когда Стилински отвез ее домой.       Малия скоро вернется и пора уже решить, как жить дальше.       Он чувствует, как резкий запах врывается в комнату вместе с крадущейся Малией.Чужой запах.       Он не подает вида, когда Тейт скидывает с себя одежду и оказывается рядом с ним. Еще секунда раздумий и девушка обнимает Стилински.       Стайлз вслушивается в прерывистое дыхание своей девушки и отмечает, что его сердце предательски застучало быстрее.       «Какие же мы жалкие».       Утром Малия широко улыбается, ставя перед Стайлзом чашку чая. - Как спалось? - Сногшибательно, - выделяя каждый слог, отвечает парень, буравя взглядом Тейт. – А тебе? - Хорошо, так…спокойно.       И в наступившую вновь ночь Стайлзу тоже было спокойно. Впервые за последний год. Дождавшись, когда Малия покинет дом, он больше не слоняется по комнате, пытаясь унять ненужные мысли. Лишь набирает на телефоне давно заученный наизусть номер.       Он совершенно точно болен. У его болезни нет названия, но есть лекарство.       Лидия.