Смущающие приметы

— Ларс… Ида, ворча, стояла перед зеркалом и разглядывала свою шею. Там отчётливо выделялись красные пятна, которые определённо невозможно было скрыть под одеждой или макияжем. Она сердито прикрыла отметины ладонью и кинула своему отражению злой взгляд. Именно в этот момент тот, кто был ответственен за все её беды, просунул свою голову через дверной проём. — Я сейчас услышал моё имя? — спросил он, немного ухмыляясь. Она обернулась, и в этот раз сердитый взгляд был адресован ему. — Сегодня ночью ты спишь один, — проворчала она, убрала ладонь со своей шеи и хотела было вернуться обратно в комнату, однако он положил свои руки на её бёдра и прижал к себе. — Почему? По мне, любой имеет право знать, что ты принадлежишь мне. О нас болтают уже годами, и ты всё еще отказываешься это признавать, — чуть ухмыльнувшись еще раз, он добавил: — Кроме того, вчера никаких жалоб однозначно не прозвучало. При последнем замечании она немного покраснела и «подарила» ему удар в плечо. До сегодняшнего мирового саммита они долго друг друга не видели и потому хотели кое-что наверстать. — Ты прекрасно знаешь, почему я не говорю о наших отношениях, — сказала она и вздохнула. — Если ты хочешь, чтобы в скором времени вместо Людвига и Феличиано на повестке дня стояли мы, можешь с удовольствием рассказать. Держу пари, Франциску интересны датско-нидерладские постельные истории. И никто не оспорит этот факт — всем это известно. — Ничего, всё в порядке, — успокаивающе сказал он и коротко поцеловал её. Когда он отстранился, она слегка улыбнулась, прежде чем вернуться к насущной проблеме. Она выбралась из его объятий и пошла одеваться, в то время как он приводил себя в порядок в ванне. Как она и предполагала, блузка скрывала не все, и даже её волос не хватало. Она всё ещё стояла, размышляя, посреди комнаты, как вдруг что-то мягкое легло ей сзади на шею. К своему удивлению она поняла, что это был бело-синий полосатый шарф Нидерландов. — Возьми и говори другим, ты простудилась, свой шарф забыла и одолжила мой. Она ухмыльнулась: — Звучит как самая шаблонная отговорка, но лучше чем настоящее доказательство. Он коротко кивнул и надел свою куртку, после чего помог и ей с её пальто. — Сегодня вечером я поужинаю с мальчиками, так что вернусь поздно и тогда отдам его, — сказала она, прежде чем покинуть комнату. Он украл у неё поцелуй и кивнул. — Мари, скорее всего, тоже нагрузит меня и Люка. — Тогда до вечера! — с этими словами она ушла. Это уже вошло в привычку — то, что Ида и он приходили в разное время. Она зачастую встречалась до этого с «мальчиками», другими северными странами, в то время как Ларс собирался со своими братом и сестрой. Вздохнув, он взял свои вещи и отправился в дорогу. — Ты оп’здала. — И тебе тоже доброго утра, Бервальд! Ухмыляясь, она поприветствовала остальную часть её группы. — Этот шарф не гармонирует с твоей одеждой, — прилетел сухой комментарий от Эрика. Норвежец, так же как его младший брат и партнёр, не спрашивал дальше о причине, по которой она носит шарф. Несмотря на все споры между ними, они всё же держались друг друга, когда речь заходила об их личных отношениях. Они хранили железное молчание о связи Иды и Ларса или Кьелла и Эрика и, в отличие от других, не говорили о Бервальде и Тино. Подобные вещи остаются в «семье». К такому соглашению они пришли после того, как Тино застал Иду с Ларсом, а позже Ида застала обоих братьев. — Ида, ma chère*! Внутренне выругавшись, она обернулась. Не хватало ей еще Франциска. — Mais, qu’est-ce que c’est?** — Это шарф, Франциск. — Франциск годами фанатично желал того, чтобы она наконец-то рассказала ему о своих отношениях с Ларсом, чего она просто из принципа не сделает. — Но pourquoi***? Ты хочешь что-то скрыть? — спросил он предостерегающим тоном. Она нервно вздохнула и помотала головой: — Nej, мне нечего скрывать, кроме простуды. Ларс одолжил мне свой шарф, потому что я свой забыла. И то, что ты сейчас приписываешь ему и мне — забудь это, моего спутника жизни зовут Карлсберг. Он хотел было возразить, как Артур избавил её от него. Ругаясь, он увёл француза с собой, и Ида смогла занять свое место рядом с Эриком. — Ларс, скажи, что там с тобой и Идой? Если бы взгляды могли убивать, Мари была бы уже мертва. К его сожалению, Люк тоже присоединился к беседе. — Да, точно, расскажи. Ты больше никому не даешь свой шарф, кроме неё? Он нервно посмотрел на своих брата и сестру: — Вы прекрасно знаете, что мы с Идой друзья. Она простудилась и попросила меня об этом, — объяснил он и добавил еще: — Кроме того, она гораздо больше привязана к Эрику, чем ко мне. Об этом он, Кьелл, Эрик и Ида договорились ранее, чтобы отвлечь всех от истинного расклада. Мари обдумала его слова, прежде чем удовлетворённо посвятить себя еде. Рано или поздно она выяснит, стоит ли за этим нечто большее. После того, как Мари наконец-то его отпустила, Ларс вернулся в свою комнату. Он устало сел на кровать и разжёг свою курительную трубку. Он знал, что Иде не нравится, когда он курит в её присутствии. Но сейчас её здесь не было, чтобы пожаловаться. Он слегка улыбнулся и сделал еще одну затяжку, когда ему в голову пришёл один из упрёков Иды: его поцелуи ей не понравятся. Сразу после того, как он докурил свою трубку, дверь распахнулась и вошла Ида. Она заботливо прикрыла её за собой и позволила себе упасть на кровать рядом с ним. — Ты курил, — проворчала она. Он только улыбнулся и коротко поцеловал её, из-за чего она поморщилась. — Твой табак становится противнее. — Бывает еще хуже. Качая головой, она встала и сняла свое пальто и свои сапоги. — Он подходит тебе, — сказал он, когда заметил, что она всё ещё была в его шарфе. Она улыбнулась и распустила свою косичку, прежде чем снова упасть рядом с ним. — Tak, но синий просто не мой цвет. Красный я предпочитаю больше. — Ухмыляясь, она добавила: — Хотя оранжевый мне тоже нравится. Он обязан был слегка ухмыльнуться, когда подтверждающе кивал. — Особенно хорошо тебе подходит оранжевая футбольная майка. Она не смогла воспрепятствовать тому, что всё же немного покраснела. Во время последнего чемпионата мира по футболу их команды играли друг против друга и они сами соревновались между собой. Ларс победил, и ей пришлось исполнить его желание — целый день быть одетой только в его оранжевую футбольную майку (но вид на это был доступен только ему). — Осторожней, а то ты действительно будешь спать сегодня один, — чуть шутливо предостерегла она его. Одним быстрым движением он перевернул её на спину и навис сверху. — Ты же не всерьёз, — предположил он и наклонился ниже. Она скрестила свои руки у него за затылком и притянула ближе, чтобы их лица были не так далеко друг от друга. — О, да, — пробормотала она, прежде чем он вовлёк её в поцелуй, который уличил её во лжи. Его пальцы почти справились с верхними пуговицами её блузки, когда она прервала поцелуй. — Ларс ван Бастен, ты сейчас же идёшь в ванную и проследишь за тем, чтобы этот табачный привкус исчез! — ворчливо потребовала она. — А если нет? — Тогда я расскажу Мари и Люку, что ты носишь с собой их фотографии. С тихим вздохом он поднялся и пошёл исполнять её требование. Лёгкая ухмылка играла на её губах, пока она наблюдала за ним через открытую дверь ванной. Как дополнение к тому, чего она потребовала, он снял свою рубашку и там и оставил — всё равно она пахла дымом. Когда он вернулся к ней, её ухмылка только стала шире. Ей нравилось, как он выглядел. От игры в футбол и езды на велосипеде он был хорошо сложенным и чуть загорелым. Шрам на лбу делал его еще интереснее. Её ухмылка сменилась довольной улыбкой: всё же она знала, что он принадлежит только ей. — Изменила мнение? — спросил он, когда снова навис над ней. Конечно же, он заметил её взгляд и позволял это только потому, что сам хотел поразглядывать её. На самом деле, она не подходила к тому типу девушек, который его привлекал. Ида была высокой, чуть старше, чем он, имела очень женственную фигуру и неукротимую, дикую гордость. Она напоминала ему валькирию из древних саг. Только то, что она была его валькирией, было видно из следов на её шее. — Это было сложно не заметить, — сказала она, улыбаясь. — Но только при одном условии. — Каком же? — Никаких последующих отметин! Он ухмыльнулся: — Никаких последующих видных отметин. Прежде чем она могла протестовать дальше, он уже успел её поцеловать. Через мгновение она сдалась и просто надеялась, что он сдержит обещание… — Как ты думаешь, что сегодня скрывала Ида? Эрик слегка улыбнулся от вопроса своего партнёра и осторожно распустил бант на шее исландца. — Это же было очевидно. Кьелл моргнул, запутавшись. — Что ты имеешь в виду? Старший ответил не сразу, справляясь с верхними пуговицами белой рубашки Кьелла. — Эрик… — тихо проворчал Кьелл. С лёгкой улыбкой Эрик наклонился и поцеловал основание шеи. — Она скрывала то же, что и ты, — пробормотал он. Кьелл немного покраснел, когда понял, к чему вёл Эрик. Прямо там, где его партнёр только что оставил мягкие поцелуи, еще виднелась пара красных пятен на коже. На следующий день… — Ида, pourquoi*** ты еще носишь шарф? — Да потому, что я всё еще простужена, Франциск! Кьелл слегка ухмыльнулся в мыслях.