Завещание

Следующим стал Чанёль. Мы нашли его лежащим в ванной в его комнате.              Когда я увидела его труп, то в тот же миг поняла, что значила та записка и о каком желании шла речь. Может промолчи я тогда за столом, и он был бы жив? Мне было всё равно. Меня не терзали ни совесть, ни сожаления. С моей стороны было бы кощунством говорить, что все с облегчением вздохнули, когда нашли его посиневшее тело в ванной, но это так. Было трудно предположить, кто же убил его, потому что все без исключения были готовы придушить его. Хотя, этот долбанный наркоман скорее всего сам себя прикончил.              Мы молча стояли в комнате. На лицах не было никаких эмоций, хотя я готова дать руку на отсечение, что на самом деле у всех от страха поджилки трясутся. По крайней мере так было со мной.              Абсолютная тишина. Я слышала, как тикают дорогие часы Цзытао, что стоял недалеко от меня, шумное сбившееся дыхание Бэкхёна и звук разбивающихся капель о дно ванной. От этой шумной тишины становилось совсем не по себе.        Исин опустился на одно колено возле ванной и аккуратно, нет, скорее брезгливо, ухватился большим и указательным пальцем за подбородок Чанёля и повернул его лицо так, чтобы его можно было разглядеть. Голова табачника безвольно повернулась и запрокинулась назад. Доктор Чжан тут же отвернулся скривив лицо и надул щёки в попытке сдержать рвотные позывы.              Бэкхён не выдержал и убежал из ванной, за ним побежал Лухан, сказав, что даст бедному парню успокоительное, а за ним уже побежал и Кёнсу, который в качестве отговорки сказал, что расскажет, где в доме аптечка.              Да, зрелище было действительно не из приятных. Даже не знаю, почему я до сих пор стою здесь, а не ухожу прочь так же как трое предшественников.              Лицо Чанёля было белым, как бумага. Из приоткрытых посиневших губ стекала пена вперемешку со слюнями и рвотой. От него разило мочой и пóтом. Из закатанных покрасневших глаз стекали тонкие прозрачные полосы слёз. В свете ламп, который тускло отражался от белого кафеля, кожа Пака покрытая холодным пóтом, блестела подобно слизи. Его левая рука была туго затянута чем-то выше локтя, ниже были видны вздутые вены и синяки с волдырями после приёма наркотиков. Расстёгнутая рубашка с закатанными рукавами была насквозь пропитана всё той же слизью. По ней, некогда идеально белой, стекал вчерашний ужин вместе с желудочным соком.               Опуская взгляд ниже, вижу его приспущенные штаны вместе с трусами и лицезрею картину на столько же отвратительную, как и та, что я наблюдала чуть ранее.              Всё его нижнее бельё было перепачкано спермой, мочой и фекалиями. Да уж, перед тем как обдолбаться он хорошо поразвлекал себя. Ужас, как же противно он выглядит, ещё хуже, чем, когда он был живой. Помнится, он угрожал, мне, что убьёт меня затрахав до смерти. Ну теперь-то ты точно никого не убьёшь таким образом, хотя, если говорить на чистоту, то об этом наверняка пожалели бы сотни девушек, ведь такой убийца пропал.               — Передозировка. — безразличным и холодным голосом сказал Исин и все соглашаясь едва заметно кивнули.        У ножек ванной валялись уже потухшие парочка косячков и обычные сигареты, использованные шприцы и пакетик с белым порошком. Долбанный наркоман, долбанный наркоман!!!        — Может оставим его здесь? Он же не помог нам тащить предыдущего. — предложил Цзытао, пихая мыском ботинка руку Чанёля, которая лежала на бортике, и та сползла вниз.        — Нельзя, он начнёт гнить и завоняет. — так же безучастно рассуждал Ифань.        — Да, только ведь никто не захочет тащить его в подвал. И что же тогда делать с ним?        — Предлагаю открыть здесь окна, а в ванную накидать снега, благо его полно. — подключился к диалогу бесцветный и холодный голос Сюмина, никогда бы не подумала, что он может быть таким.        — Хорошая идея.        — Да, хорошая.