➳ ❤
Просыпается Чанёль от того, что кровать тихо скрипит, извещая о том, что рядом с ним легло еще одно тело. Он улыбается и целует Бэкхёна в губы – по-детски, чмокает и прижимается лбом к его. - Закончил? - Да. - Легче? - Немного. - Иди ко мне, - Чанёль снимает с себя толстовку и раскрывает объятия, Бэкхён тут же оказывается прижатым к горячей груди. – Как проводишь «каникулы»? – он шепчет куда-то в макушку и пальцами водит по спине непонятные узоры, пересчитывая ребра и пытаясь понять, сильно ли изменилось родное тело за долгое отсутствие. - Тух в этой свалке, - голос у Бэкхёна непривычно тихий и почти безжизненный, обесцвеченный. – Ты не связывался со мной. - Ты тоже. - Не хотел отвлекать. - А я боялся, что ты пошлешь меня, - тихо смеясь, Чанёль целует его снова и практически скулит: - Я очень скучал, Бэкки. Не представляешь, как. Бэкхён стихает, не дышит толком, утыкаясь во вздымающуюся грудь и улавливая родной запах. Три года – огромный такой срок для любящих сердец. Они молчат долго, дышат в унисон и иногда минутами не сводят друг с друга взглядов. Спустя какое-то время напряжение спадает и приходит тепло. Кутаться в чужие объятия уже не так колко и больно, а получать поцелуи и таять немного болезненно, но приятно. Настолько, что создается ощущение, будто они тебя плавят. Все время до ночи и после, до раннего утра, они тонут друг в друге, в поцелуях и ласках. Кажется, у них даже глаза слезятся в какой-то момент - то ли от счастья, то ли от облегчения - а поцелуи становятся отчаяннее, прикосновения - требовательнее. - Я думал, ты уже не придешь. - Дурак, - Чанёль стучит пальцами по его лбу и ухмыляется, когда Бэкхён скалится и едва ли не рычит от злости. Терпеть не может, когда с ним, как с маленьким, но что поделать, если он его малыш? Когда его бедра седлают, Чанёль нехотя мычит, мол, только же спать собрались. Он еще не привык к новому телу, организм которого бил тревогу и хотел отключиться. - Не хочешь меня? – ухмыляется, делая волну телом и раз за разом проезжаясь своей задницей по его члену. Чанёль снова скулит, но крепко сжимает Бэкхёна за бока, останавливая. - Очень хочу, - горячо шепча в губы и видя, как загораются бесята в глазах Бэкхёна, - спать. 1:0 Чанёль звонко смеется и пытается поцеловать, но в ответ - только шлепок по губам; Бэкхён щурится, вроде безобидно и оценивая шутку, но на дне коньячных глаз разгорается мстительный огонек. Вздыхая, он наклоняется ниже, влажно касаясь под ухом: шепчет пошлости, ведет языком по кромке и как только чувствует, что у Чанёля сна ни в одном глазу, с театральным вздохом отстраняется. - Ты поспи тогда, - шлепая по напряженному животу, - а я переоденусь. 1:1. И нельзя не смотреть, как Бэкхён в потертой, порванной футболке и трусах идет в сторону ванной. Нельзя не смотреть на его задницу и не вздыхать с сожалением. Чанёль откидывается на подушки и смеется.➳ ❤
Бэкхён бездумно проводит пальцами по книгам, которые покупал, но не читал. На нем рубашка якобы Чанёля, старая, но такая родная и необходимая, что он постоянно ее надевает, когда хочется чувствовать себя лучше. Он стоит на носочках и выбирает между классикой, фантастикой и детективом. Вздыхая и закрывая глаза, парень вытягивает ту, что попалась первой в руки, и улыбается выбору. Он замечает Чанёля, когда оборачивается: тот смотрит на него так, словно впервые видит. Завороженно и обожающим взглядом. Бэкхён, склоняя голову набок, улыбается мягко - Чанёль отвечает так же и не шевелится, ждет, пока старший займет свое место, - и тот выбирает большой диван. Его голос жужжит фоном, Чанёль практически не вслушивается в читаемый им текст, ему непонятны тревоги людей; он перебирает мягкие пряди волос парня и щурится солнцу. Думает о том, как все запутано внутри и как вдруг вот этот сейчас_человек стал центром его вселенной. Теплый, маленький, с острыми зубками, совершенно хрупкий внутри, но сильный снаружи. Точнее, сильный и внутри и снаружи, а слабый только для него. Для себя и для него. Чанёль целует парня в макушку, жадно вдыхая свежий аромат шампуня - что-то с мятой - и улыбается, счастливый, лыбится, не убирая губ с волос. Бэкхён продолжает читать, тихонько хлопая Чанёля по коленке, мол, тише ты, слушай, самое интересное. А Чанёль смеется про себя от счастья, перехватывая любимые пальцы и целуя каждый. Их вырывают, когда нужно перелистывать страницы. Младший косится на свою рыжую челку и трясет головой, оценивая, насколько сильно она отросла. А когда переводит взгляд, солнечные лучи волшебно освещают острые бёновские ключицы. Чанёль не удерживается: ведет кончиком пальца, отбрасывая тени, скользит выше, заставляя Бэкхёна опрокинуть голову ему на грудь, кружит по дрогнувшему кадыку и дотрагивается до мягких губ. Смотрит на них, чувствуя раздражающее желание смять их поцелуем, но вместо этого слегка сминает большим и указательным – Бэкхён облизывается и не удивляется, когда на языке ощущает чужой, узловатый палец. Облизывает его, кружит алым, горячим языком совсем не пошло, но смотрит в упор и вздыхает, покрываясь мурашками, когда пальцы второй чанёлевской руки пробираются под рубашку и поглаживают открывшиеся участки кожи. - Ты такой нереальный, - выдыхает Чанёль, убирая палец из горячего плена, и тут же склоняется ниже, обхватывая чужие губы своими, ловит легкий стон и, задыхаясь, начинает целовать пылко, страстно, жадно. Кожа Бэкхёна начинает слегка сиять, когда он полностью поддается эмоциям и тает под чужими ласками. Дышит через раз, а через его поры пробивается легкий свет. Глаза затуманены, грудная клетка волнительно вздымается часто-часто; он постоянно облизывает губы и пальцами до синяков сжимает предплечья Чанёля, требуя продолжения. Но тот проводит пару раз по члену, спрятанному под тонкой тканью трусов, слышит умоляющий стон и целует в лоб, удаляясь в ванную. - Расскажешь потом, чем глава закончилась? – ему с трудом удается удержать себя в руках и заставить голос не дрожать. Бэкхён шепчет, что ненавидит его, и кидает, что обязательно расскажет, а потом гаснет. 2:1➳ ❤
Бэкхён снова стоит посреди комнаты. Чистой комнаты. Свечки, что он так и не выкинул, аккуратно расставляются Чанёлем по всему периметру помещения, он зажигает их без всяких спичек и зажигалок, просто щелкает пальцами - и на фитильках начинают плясать огоньки. - Как там ребята? – вдруг спрашивает, замирая. Сердце колотится сумасшедше, а пальцы дрожат. Чанёль тем временем тянет какую-то коробку из-под кровати, которую раньше не замечал. Смотрит на замершего Бэкхёна и посылает в его тело теплый импульс, отчего тот улыбается, но не оборачивается. - Скучают без тебя. Надеются, что ты вернешься. Нам тяжко. - Был бы от меня прок, - хмыкает старший, и свет в комнате начинает нервно дрожать. - Тебе просто нужно успокоиться. И ты не представляешь, насколько важным элементом команды ты был. Твой свет особенный, Бэкхён. Он лечит души. Для нас это важно, ты же знаешь. Бэкхён кивает - знает. Но свою душу залечить не получается. Чанёль обнимает его со спины и слегка покачивает, начиная танцевать. Его огонь проникает внутрь, он практически обжигает Бэкхёна – и сжег бы, если бы не их близость. Огоньки трепещут внутри, мечутся, а парень стоит парализованный. - Что ты делаешь? - Лечу, - хмыкает младший, укладывая голову ему на плечо. – Расслабься. Позволь мне помочь. Мы ведь парные. Бэкхён закрывает глаза и опускает плечи, чувствуя, как под лопатками начинает чесаться. Но полностью отдает Чанёлю те воспоминания, которые заставили его пытаться жить обычной, человеческой жизнью. Это проходит быстро. Внутри вроде бы ничего и не меняется, но Чанёль становится роднее, ближе, а смешной цыпленок… - Это феникс! - фыркает Чанёль. - Да-да, цыпленок, он забавный, - смеется Бэкхён, дотрагиваясь до фигурного огня, и смеется сильнее, когда птица чихает легким клубом дыма. – Прелесть. Но легким взмахом руки растворяет его в свете и смотрит на Чанёля твердо, мол, все, Чанёль, тема закрыта, мы ничего не обсуждаем. Тот целует его легко в губы и возвращается к коробке; когда Бэкхён оборачивается, у Чанёля в руках трясется резиновый член. Бэкхёну становится смешно, и он заливается хохотом, пока Чанёль вынимает из коробки остальные игрушки. - Ты не только свечи коллекционируешь, мда? – Чанёль заинтересованно смотрит на коллекцию стеклянных пробок с разноцветным основанием. Бэкхён продолжает смеяться, судорожно колотя ладонью по воздуху, когда Пак хватает резиновый член и, запрыгивая на кровать, вызывает Бэкхёна на дуэль, кричит, что намерен защищать свою честь. - В своё… оправдание, - Бэкхён сокрушенно падает на колени и шепчет «вот идиот, а», снова смеётся, набирает больше воздуха и продолжает: - могу сказать... что если и пользовался дан-данными… п-приспособлениями, то только, - переходит на крик, потому что Чанёль намерен на него напасть, - думая о тебе! - Рыжий дебил, - ржет Бён, когда тот сооружает из членов крест и кричит: «окстись, нечистый». Через минут десять дикого смеха и дурацких шуток они валяются на полу среди разбросанных членов и анальных пробок, в комнате зажжены свечи, и Бэкхён снова начинает мерцать – романтика. Они снова целуются, хотя воздух выжигается из легких через секунды. И постоянно посмеиваются в губы. - Нет, откуда они у тебя? – фыркает Чанёль, отпинывая самый длинный экземпляр. – Так сильно скучал без меня? – и снова заставляет старшего смеяться, потому что его брови слишком смешно дергаются. - Вообще, это моего соседа, он просто хранит у меня и… - Чанёль тут же меняется в лице - теперь оно отражает вселенское отвращение - и уже хочет бежать дезинфицировать руки и тело, но его останавливает гогот Бэкхёна. 2:2. Ничья. - Мои они, мои. Но я пользовался только ей, - он поднимает стеклянную продолговатую пробку с голубым кристаллом на ручке. А у Чанёля перед глазами фантазии, у Чанёля глаза темнеют, становясь практически черными; его ладонь обхватывает бэкхёновскую, что еще держит стекло - и он усмехается пошло, целуя чуть светящиеся губы. – А остальные просто ради интереса купил, да и пришли они пару дней назад. Не успел я. Человеческие тела такие хрупкие, - хмыкая, когда Чанёль сильнее вжимает его в пол. - Покажешь? – поцелуи сыплются градом и ожогами, у Чанёля губы температурой почти на несколько десятков градусов выше и должны обжигать, но Бэкхён начинает сиять сильнее, и его свет защищает кожу. Требовательные руки скользят по тонкому торсу, а губы цепляются то за один, то за другой сосок, жадно покусывая их и тут же облизывая, кружа вокруг языком. Бэкхён скулит и ломается в спине, потому что Чанёль уже слишком глубоко внутри и не контролирует жар, и они снова сливаются воедино. Сейчас нельзя. Это практически невыносимо, когда ты в человеческой оболочке: кажется, будто каждая твоя клеточка переполнена желанием и вот-вот лопнет - все лопнет. - Ч-Чанёль, - стонет под ним и дергает ногами. Кажется, кто-то потерял контроль. Внутри все горит опасно. А обоняние улавливает запах паленых волос. Воздух в прямом смысле накален, и по телу Чанёля бегут языки пламени, окутывая их огнем. Бэкхёну не страшно - они не сгорят - но оболочку жалко, найти другую довольно трудно. – Эй, Чанёль, - руками притягивает его лицо к себе и целует сдержанно, мягко. От ладоней исходит теплый свет, лучами проникая в черепную коробку. Чанёль дергается словно от электрошока - и тут же его глаза уже нормального, человеческого цвета, не черные с огненными вихрями. – Чанёль, - выдыхает Бэкхён и целует снова, чувствуя, как тело над ним начинает трястись от страха, а над губой выступают бисеринки пота. – Все хорошо. Я в порядке, - поглаживает его по плечам и целует куда придется.➳ ❤
Чанель дышит через раз, кашляет, захлебываясь виной, но Бэкхен только улыбается и целует его, своим светом латая их оболочки. - Смотри-ка, чуть не поджарил меня, - и смеется ласково. Чанель только горько усмехается и извиняется, говорит, что непривычно в слабом человеческом теле и… - Забыл, какой ты, заслонки снесло. Мой монстр хочет твой свет. - Это тот цыпленок? Они смеются и пьют молочный коктейль на балконе, смотря на линию заката. Их пальцы импульсивно сплетаются, а плечи жмутся друг к другу. Чанёль уже не такой горячий, холоднее обычного человека - и Бэкхён накрывает его своим пледом, легонько кусая в плечо. - Ай, за что? - Просто, - и лыбится от уха до уха. – Я скучал, Чанёль, скучал. - Почему ты ушел? – пробиваясь сквозь толщу непонимания и тишины. Бэкхён опускает лицо на колени, поворачивая его так, чтобы видеть лицо Чанёля, но молчит. - Ты не сказал мне. - Ты решил спросить об этом спустя три года, Чанёль? – Бэкхён вздыхает и прикасается губами к чужому виску, застывая так на добрых полчаса. Добровольно показывая все свои мысли, переживания и метания. Сложное решение и отсрочка на три года там, в Запределье – тридцать лет в теле человека. – Я уходил не навсегда. И Оракул приказал мне молчать, Чанёль. - А потом еле отпустил меня к тебе - правда, сначала пришлось выполнить несколько грязных дел, - Чанёль пышет обидой, а Бэкхён жмется к нему крепче. Он счастлив, ужасно. Кажется, настолько, что человеческое сердце не в силах вынести. - Ты вернешься, Бэкхён? Без тебя правда всем не по себе. А мне уходить скоро. Бэкхён делает несколько больших глотков коктейля и смотрит в небо. - Если мой свет вернется и примет меня... Оракул сказал, что только в этом случае я смогу вернуться раньше срока. Это было моим решением, - он пожимает плечами и резко валит Чанёля на холодный балконный пол. – Я хочу тебя, Чанёль, - стонет, пальцами впиваясь в чужие бока, и глаза светятся белой яростью. Усмехнувшись, Чанёль поднимается, утягивая за собой своего «малыша» в кровать. - Вернем мы твой свет.➳ ❤
- Бесит, - рычит Чанёль, в очередной раз получая вспышку света по мозгам. – Человеческое тело такое ограниченное! Он садится на колени и скользит взглядом по покрытому бисеринками пота телу Бэкхёна: оно дрожит желанием и дышит возбуждением. Глаза еще человеческие - карие, но зрачок расширен и смотрит нечитаемо, пожирающе. Бэкхён скулит, выгибается дугой, и позвонки хрустят – огонь Чанёля еще внутри, но уже которая попытка проваливается. Они начинают гореть, создавая проблему окружающему миру. - Чанёль, - выдыхает старший, пальцами скользя по рельефной груди и закусывая губу, - почувствуй человеческое тело. Они любят не только душой, они способны любить телом. Не пытайся выйти за грани. Хоть во мне и осталось немного света, я все же в большей степени человек и не выдержу, оболочка не выдержит. И тянет на себя горячую руку, и принимается облизывать пальцы, чуть закатывая глаза и постанывая. Тело Чанёля ощутимо дрожит, тело Бэкхёна - тоже. - Нам не нужен твой огонь… - Бэкхён обхватывает ногами его спину и валит на себя, тут же впиваясь в губы. В квартире начинают мигать лампы и включаться телевизор, электричество скачет, а кожа Бэкхёна искрится. - А мне нужен ты, срочно. Чанёль рычит по-звериному и резко раздвигает чужие колени, целует живот и хрипит имя Бэкхёна, сходя с ума. Невозможный. Бэкхён нереальный и невозможный. Рядом с ним невозможно оставаться нормальным, У Чанёля снова огонь выбивается за рамки понимания человеческого тела – что такое контроль, если Бэкхён раскрыт и просит большего? Они меняются позициями резко. У Бэкхёна глаза горят небесной синевой, Чанёль сглатывает, возбуждаясь еще сильнее, и немного напрягается, когда парень нитями света сковывает его руки, фиксируя их над головой. Маленькие «цыплята», только что сотворенные из света, садятся ему на лоб и растекаются лентой. Чанёль понимает, что Бэкхён решил сам контролировать его огонь, и лишь улыбается, ожидая долгожданное удовольствие. - Ты невозможный, Бэкхёна-а, - стонет, когда парень принимается его кусать, не сильно, практически не оставляя следов, скользит зубами по разгоряченной коже и улыбается немного дико, когда слышит, что Чанёль начинает задыхаться от переизбытка чувств. Человеческое тело слабое. У парня свечение не сходит с тела, глаза все так же блестят голубым цветом, он вздыхает, пытаясь себя контролировать, и насаживается на горячую плоть Чанёля. Стонет громко, напрягая шею, дает время привыкнуть, а потом двигается. Пак трясет руками, потому что хочет касаться извивающегося тела - оно так близко, но недосягаемо. Тело Бэкхёна раз за разом рисует волну; с каждым разом, когда опускается до предела, Бэкхён вскрикивает и опирается о грудь Чанёля сильнее. Стонет пошло, громко. По груди струится пот, а Бэкхён выбивается из сил - тело слабое, лопатки начинают зудеть и чесаться, – он почти приготовился к тому, что у него появятся крылья, но вместо этого обессиленно падает на Чанёля. Ослабляет тому путы и совершенно не удивляется, когда его переворачивают и просто вытрахивают душу. Лента света на голове сдерживает Чанёля от того, чтобы зародить Праведный огонь, но это не мешает ему делать Бэкхёну так хорошо, что тот впервые срывает горло от криков, срывает горло от удовольствия, расцарапывая мускулистые плечи. Когда Бэкхён кончает, комнату озаряет ослепляющий свет, но он гаснет спустя несколько секунд. Парни отрубаются тут же, а наутро Чанёль говорит, что он точно вернет Бэкхёну свет, просто нужно больше тренироваться - на что Бэкхён усмехается, слегка прихрамывая до кухни. - Извращенец. Знаешь, мне бы медитации больше помогли. Чанёль пьет молоко прямо из бутылки (оно ледяное и оседает в горле иголками), пьет жадно и пропускает одну каплю по уголку губ - та скользит вниз струей. Старший зависает на этом зрелище и сглатывает. Подходит ближе, убирая бутылку на стол, ловит потеки молока на груди, слизывает его с шеи, облизывает подбородок и, вставая на цыпочки, целует в губы. - Медитации? - издевается Чанёль, сильнее сжимая упругую задницу парня и вжимая в себя. Бэкхён уже возбужден, ну, до предела, он закатывает глаза и пытается сделать шаг назад, но неведомая сила не позволяет. - Это все ты, - вздыхает, принимаясь целовать его грудь. - Человеческое тело познало сильнейшую страсть, а моя душа теперь стремится к единению с тобой. - Медитации? - повторяет Чанёль, усаживая его на стол. - К черту, - стонет, выгибаясь, и смеется, когда младший начинает щекотать. - Идиот. Люблю тебя. Но это не спасает его от щекотки: он практически визжит и молит о пощаде, а потом Чанёль целует его так... Словно он - весь его мир, и Чанёль готов в этом мире раствориться без остатка. В такие моменты Бэкхён хочет умереть от счастья. Он не умеет так целовать. Так уж вышло, что он принимает, а Чанёль отдает, и Бэкхён бы хотел отдавать все то, что внутри сжирает его, - но не дано. И просто позволяет себе растворяться в чувствах своей половины.