***
Звонок в убойном отделе раздаётся рано утром. — Убойный отдел, старший лейтенант Изабель Магнолия слушает, — чётко и быстро отвечает девушка с взъерошенными красными волосами, собранными в два задорных хвостика. — Говорите адрес. Через минут пятнадцать в городском парке, на оцепленном куске земли два на три метра, несколько госслужащих осматривали тело парня. Лицо почти всмятку, на теле практически нет живого места, настолько оно порезано чем-то острым. Следов вокруг не было, как не было, ни оружия, ни свидетелей. Хотя, последние должны появиться чуть позже. — Время смерти в районе от часа до двух ночи, — выдыхает Ханжи Зоэ — судмедэксперт. Девушка лет двадцати пяти-двадцати семи на вид с каштановыми волосами, небрежно собранными под «краба». — Остальное после вскрытия. Леви кивает и отходит в сторону, прикуривая сигарету. Дурацкая привычка, позаимствованная у дяди, от которой Леви бесился ещё больше. Сигаретный дым уже намертво въелся в одежду и руки, выводя из себя помешанного на чистоте мужчину. Горький дым проходит на вдохе в лёгкие, выходя на выдохе серыми клубами. Леви еле слышно фыркает. Это уже третье убийство на неделе. Кто-то будто специально ищет жертв в безлюдных местах, не оставляя следов и свидетелей, и это бесит даже больше сигаретного дыма. — Капитан, — к мужчине подбегает парень лет двадцати на вид в такой же, как у него форме, только с погонами лейтенанта, и тёмными волосами. — Вы нашли что-нибудь? — Нет, — отвечает капитан. — Эта сволочь не оставила, ни следов, ни свидетелей. Хотя, свидетели быть должны. И вообще-то, это я должен у тебя спрашивать, а ты — докладывать, а не наоборот. — Виноват, исправлюсь, — вытягивается по струнке парень. — Эренчик! — к полицейским быстрым шагом подходит Ханжи. — Ты ведь будешь меня ассистировать? Ханжи Зоэ одна из немногих, кто тащится со своей работы настолько, что может говорить о ней часами во всех красках и со всеми подробностями, что заткнуть её практически невозможно, если вы, конечно, не подполковник Эрвин Смит. У остальных просто нет шансов. И если Леви ещё может развернуться и уйти, если болтовня Ханжи не касается дела, то для Эрена это почти непостижимая задача. Спасти его по силу лишь срочному заданию от подполковника, самому Эрвину Смиту или Микасе Аккерман — подруге детства. И вот сейчас Эрен отчаянно высматривает среди коллег знакомую чёрную макушку и красный шарф — его подарок. Несмотря на то, что у Ханжи Зоэ два помощника — Моблит Бернер и Майк Захариус, она тащит к себе каждого, в особенности Эрена и Леви. Хотя, возможно, ей просто скучно. К величайшему облегчению Эрена Йегера, на горизонте всё-таки появляется Микаса Аккерман и подходит к ним. — Капитан, я опросила жителей ближайших домов, собачников, мамочек с детьми, дворников и работяг, что возвращаются поздно. Никто ничего не видел. — Это плохо, — отвечает Леви, прикуривая ещё сигарету. Он всегда курил две или три подряд, во время особенно запутанных дел. — Продавцы магазинов, патрульные, гонщики-тусовщики? — Продавцы и патрульные тоже ничего не видели и не слышали, — говорит Микаса, отбирая у капитана сигарету. — С гонщиками мы поговорим. А вы бросайте курить. Микаса одна из немногих младших по званию, кто не боится огрызаться, дерзить и бросить колкость в ответ, если того требует ситуация, и она знает, что права. А ещё Микаса Аккерман единственная, за исключением его шестнадцатилетней дочери, кто говорит ему бросить курить. Сначала Леви это раздражало, и он хотел вытравить из своего отдела эту взбалмошную девчонку, но Эрвин быстро пресёк его попытки, так как Микаса Аккерман была очень ценным работником. — Это не твоё дело, — хмыкает Леви. — Иди опрашивать гонщиков.***
Стоя в небольшой пробке на светофоре, девушка собирается с мыслями, ведь большинство стритрейсеров она знала ещё со школы, а с некоторыми даже училась одном классе. И, вроде бы, ничего, но один из них был влюблён в неё. Всячески ухаживал, подкатывал, говорил комплименты. С одной стороны, ей было приятно, но с другой — она любила другого, и с этим другим у навязчивого поклонника были вечные стычки, часто доходящие до драки. Не хотелось бередить старое. Ведь, в принципе, он был хорошим парнем, которому не повезло безответно влюбиться. Наверно, он уже нашёл себе кого-то, даже обзавёлся семьёй, а тут взбередятся старые раны. Вопреки ожиданиям девушки загорается зелёный, и поток машин трогается с места. На лобовое стекло падает пара капель, заставляя девушку нахмуриться. Больше всего в своей работе, ну, разве что кроме капитана, она не любит дождь, что смывает следы и запахи с места преступления. Но к счастью, капли были с впереди едущей машины, водитель которой решил помыть лобовое. — Вовремя, блин, — бурчит девушка, подъезжая к следующему перекрёстку. До места назначения остаётся всего ничего. Нужно повернуть направо, проехать до конца улицы, а там снова направо. Этого времени должно хватить, чтобы настроиться на разговор. Девушка гипнотизирует красный сигнал светофора, чтобы тот горел дольше. Но, по Всемирному Закону Подлости, снова зелёный сигнал загорается быстро, заставляя двигаться дальше. Лучше бы он так загорался, когда она спешит. — Так, успокойся, — отдаёт себе приказ девушка. — Ты сюда по делу. Не надо волноваться. За этими разговорами она не замечает, что прибыла к месту назначения — обычной с виду станции технического обслуживания. И лишь немногие знают, что ночью её покидают тюнингованные автомобили, что устраивают целые шоу на улицах города. Припарковав автомобиль в нескольких метрах, девушка входит на станцию. — Здравствуйте, чем могу вам помочь? — слышит она позади. Вполне ожидаемо, это оказывается один из работников с замызганными в солидоле руками, робой и даже лицом. — Здравствуйте, — здоровается в ответ Микаса. — Я… — Микаса! — воскликает работяга, и Микаса с удивлением узнаёт по голосу Конни Спрингера, а тот почти бросается обнять её, но потом вспомнив про грязную одежду и руки, останавливается. — Микаса Аккерман! Какими судьбами? — Конни? Ты тоже здесь? — Ага, — кивает парень. — Так ты в полицию пошла? — Да, — с лёгкой улыбкой отвечает девушка. Конни Спрингер был их весёлым одноклассником, немного тормозил, конечно, но всё же. Микаса если и общалась с ним, то обычно, в компании Эрена и Армина и не считала его своим хорошим другом, да и он больше «тусил» с одной весёлой девушкой, что училась на класс старше и была такой же, как и он — весёлой, задорной, «с шилом в одном месте». Микаса не помнила, ни её имени, ни фамилии. — Что-то с машиной? — быстро вспоминает Конни. — Я могу помочь. — Всё в порядке, — с той же вежливой улыбкой отвечает Микаса, но потом вновь становится серьёзной. — Я здесь по другому делу. Этой ночью на краю городского парка был жестоко убит человек. Никаких следов, никаких свидетелей. Может, вы что-то видели? — Вот дерьмо, — Спрингер понуро садится на стоящий рядом бак. — Я слышал по новостям, что в этом районе маньяк орудует, но я ничего не видел. Аккерман вздыхает. Это уже напрягает: ни одной зацепки, ни единого свидетеля, а между жертвами нет ничего общего, несмотря на схожий почерк убийств — множество колото-резанных ран, все жертвы избиты до изнеможения, но никаких следов в радиусе пятидесяти метров, кроме следов убитого. Не улетел же убийца на крыльях, в самом-то деле? — Привет, Конни, — на СТО заходит девушка. — Ты Жана не видел? Микаса не сразу узнаёт в ней ту самую подругу Конни, и то, по голосу. Вместо вечно растрёпанного хвостика, милая аккуратная косичка, потёртые и «рваные» джинсы сменились женственным платьем, а кеды — полусапожками. — В магазин вышел, вроде, — пожимает плечами Конни. — Подожди его, он скоро подойдёт. — Угу, — девушка проходит дальше в помещение и садится на стул. — Спасибо. — Лейтенант убойного отдела — Микаса Аккерман, — предъявив ксиву, представляется лейтенант. — Я расследую убийство в этом районе. — Ой, — испуганно икнув, девушка чуть не падает со стула. — Саша, — отвечает она, но быстро поправляется. — Саша Браус. То есть… — Микаса? — позади слышится звук упавшего пакета. — Что ты здесь… — Расследую преступление и ищу свидетелей, — отвечает Аккерман, оборачиваясь на звук. Перед ней стоит Жан Кирштайн чуть повзрослевший, но ничуть не изменившийся за те пять лет, что они не виделись, и смотрит на неё изумленными глазами. Наверно, и характер такой же и чувства к ней те же. А на полу лежал два пакета с «Дошираком» и минералкой, одна из которых лопнула, и содержимое с шипением выливается под ноги Кирштайна, но тот, похоже, этого не замечает. — Эээ… Хорошо выглядишь… — тихо говорит парень после некоторого молчания. — Спасибо, — благодарит Микаса. Всё довольно неловко, и они не знают, как говорить друг с другом. После поступления Микаса не общалась почти ни с кем с их выпуска, ну, разве что, кроме Мины Каролины, что работает недалеко от их дома, которая иногда рассказывала ей, что там происходит с их одноклассниками и однокашниками. Но всё и про всех и она не знала, а подробности про Жана либо не знала, либо намеренно не рассказывала. И поэтому Микаса знала лишь то, что он с друзьями гоняет по ночам и работает на СТО. — Я бы хотела задать несколько вопросов, — говорит Аккерман. — А. Да, конечно, — отмерев, начинает суетиться Жан и приглашает в небольшой кабинет. — Присаживайся, — парень указывает на стул. — Спасибо, — в который раз благодарит лейтенант, присаживаясь на предложенный предмет мебели. — Начнём, пожалуй. — Хорошо, — согласно кивает парень, облокотившись на стол. — Кстати, познакомься, Саша — моя жена. Помнишь её? Она училась с Марко в одном классе. — Как такую забудешь? Приятно познакомиться, — по-доброму вздыхает Аккерман, а потом вновь становится серьёзной. — Этой ночью в городском парке жестоко убили человека, насколько мне известно, по ночам вы катаетесь в тех местах. — Вы нас подозреваете? — Саша начинает дрожать. — Мы никого не трогаем. — Конечно, нет, — смягчает тон Микаса. — Мы опрашиваем возможных свидетелей. Такие как вы не могли убить кого-то. Тем более с такой жестокостью. Мы пока не опознали тело; оно настолько изуродовано, что мы работаем над воссозданием черт лица. Документов при нём не обнаружено, поэтому я могу заглянуть после опознания личности. Вы видели кого-то подозрительного в городском парке, что недалеко отсюда? Приблизительно с десяти вечера до двух ночи. — Мы работаем до одиннадцати, в город выехали около двенадцати, — начинает Жан, ставя чайник. — Со мной были Марко, Конни, Самюэль и Томас. Но возле парка никого не было, лишь пара собак. Кофе будешь? — Чаю, — отвечает Микаса. — Чёрного с двумя ложками сахара. А ничего не слышали? Шорохи, крики, выстрелы? — Нет. Лишь собаки гавкали, — Кирштайн пожимает плечами. — Ты же всегда кофе пила. — Начальник всех на чай перевёл. А во сколько, говоришь, собаки лаяли? — Так… — Жан задумывается. — Около двенадцати мы выехали из СТО… До парка где-то минут пятнадцать… — В половине первого, — отвечает Саша, блокируя экран телефона. — Я как раз с дочкой от бабушки вернулась. Ну, от свекрови своей. И позвонила Жану, узнать, когда его ждать. У него там уже собаки лаяли. — Так у тебя уже дочь есть? — губы Микасы трогает улыбка. — А ты ночами пропадаешь. — Да, — Жан наливает в кружку заварки и кипятка и ставит на стол. — Ей четыре. И сын три года. Он сейчас у Сашиных родителей. — Тем более, — с упреком говорит Аккерман, сделав глоток. — Двое детей, а ты по ночам пропадаешь. — Да, всё в порядке. Я же не всю ночь. А все выходные я с семьёй. — Жан! — воскликает Саша, подойдя к пакетам. — Ты опять за своё? — Ась? — оборачивается тот к жене. — Ты чего? — Прекращай есть эту гадость! — девушка забирает из принесённого Жаном пакета лапшу быстрого приготовления и, вернувшись обратно, кидает её на стол. — Так ты портишь свой организм! Или я так плохо готовлю? — Нет-нет-нет, — Кирштайн садится на стул и, сев на него сам, усаживает Сашу себе на колени. — Ты просто божественно готовишь, просто я не всегда успеваю заскочить к тебе. Завал бывает такой, что не успеваю. «Я старая,» — мелькает мысль в голове полицейской, пока она наблюдает за супружеской парой Кирштайн.***
Вернувшись в здание полиции, Леви принимается дословно изучать прошлые подобные убийства, как вдруг раздаётся стук в дверь. — Войдите, — говорит тот, не отрываясь от бумаг. Дверь открывается, и в кабинет входит Эрвин Смит. — У меня для тебя есть новости, — начинает подполковник, закрыв дверь, и проходит к столу. — Я присяду? — Конечно, садись, — кивает Леви, отрываясь от бумаг. — Чего спрашиваешь? Эрвин и Леви уже несколько лет работают вместе и уже стали, если не друзьями, то очень хорошими приятелями. Леви уже спокойно обращается к подполковнику по имени и на «ты». Бывает, Леви возмущается каким-либо просьбам или приказам. Спорит, высказывает свои предположения и мнения, а Эрвин иногда проходит посоветоваться или поделиться какими-либо своими наблюдениями или информацией. — Ты ведь помнишь три убийства за последнюю неделю, что без свидетелей и следов? — спрашивает Эрвин, присаживаясь, и, получив утвердительный кивок, продолжает. — Нил Док из центрального района отправляет к нам в помощь своего лучшего сотрудника. — Опять этот Нил, — фыркает Леви. — У них там один сброд, который даже нормально прибраться не может, не говоря уже о продуктивной работе. Сидят в грязи, как свиньи. Столы погребены под кучами ненужной макулатуры, обёрток, пустых сигаретных пачек, а по всему чему только можно рассыпаны кофе и сахар. Сами же работники сидят в соц. сетях, на сайтах знакомств и смотрят видео про котиков. Если хочешь знать моё мнение, я против. — У неё хорошие рекомендации, — отвечает Смит. — И она действительно работает. В её команде высокая раскрываемость. — Так это ещё и она, — Леви с тяжким вздохом потирает переносицу. — Мне хватает дружки* Йегера — Микасы Аккерман. А ты мне ещё какую-то бабу суёшь. Так ещё из отдела Нила. Я с ними просто свихнусь. Кстати, как её имя?