В двух шагах от...

Я очень удивилась, когда малыш сказал «Папа приехал», как только позвонили в дверь. Это первое, что я услышала из его уст. Голос звучал тихо, но уверенно. Откуда он может знать? Я посмотрела в глазок, и, действительно, увидела мужчину. — Вера, открой, я хочу увидеться с сыном! — закричал он, снова стуча. Мне стало откровенно страшно. Незнакомый мужчина буквально ломает дверь, а я ничего не могу сделать. Но я самолично знаю, что дверь крепкая — видела её толщину. Вера сказала не открывать, кто бы не стучал. Но Кирилл подошёл ко мне сзади, и очень спокойно произнёс: — Откройте. Я хочу увидеть папу, — он смотрел на меня так пронизывающе… Это первое, что сказал мальчик, и, возможно, его отец хороший человек, но… Нет, я не хочу впускать этого мужчину. Мало ли из-за чего они с Верой разошлись? Вдруг он ненормальный? Но в глазах мальчика была видна такая грусть… Что делать? Но мне же сказано никому не открывать дверь. Пытаюсь объяснить это мальчику, но он, каким-то чудом проскакивает мимо меня и открывает дверь, быстрее, чем я успеваю что-либо сообразить. Малыш бросается на шею вошедшему мужчине, в руках у того какая-то коробка с игрушкой, которую он, вероятно, купил для своего ребенка. Я вжалась в стену. Господи, как он отреагирует на мое здесь присутствие? Что произойдет? — Здравствуйте, — говорит мужчина, едва прищурив глаза в удивлении. — Вы кто? — произносит он, окинув меня любопытным взглядом. Меня преследовало ощущение, будто он раздевает меня глазами. Бр-р-р… — Что, и даже чаю не предложите? — улыбнулся мужчина, протягивая мне руку. Так страшно мне еще никогда не было. Интуиция подсказывала мне держаться как можно дальше от этого человека, и коленки предательски подкашивались, как бы я ни старалась скрыть свой испуг и волнение. По совести, я должна бы отобрать мальчика из рук незнакомого мужчины, так как меня наняли не для того, чтобы я так просто отдала его первому мужчине, назвавшемся его отцом. Но я просто не могла сделать ни шагу. Мужчина решил не ждать моего согласия, схватил за руку и с преувеличенным энтузиазмом потащил меня на кухню. По-хозяйски свободно он поставил чайник, вытащил из верхней полки вазочку с конфетами, поставил на стол еще одну коробку, которую я сразу не заметила. Это был торт. — Вас как зовут? — улыбнулся мужчина. — Я правильно понял, вы няня моего ребенка? Вера вечно в разъездах, — он проговорил все это так быстро, будто бы и не ждал от меня никаких ответов, просто говорил сам с собой. — Я думал, что сегодня сюда не попаду даже, Вера никогда меня не пускала. Она уже давно перестала. А я хочу видеться с сыном, понимаете?! Он же мне родной, как он может расти без отца? — мужчина потрепал малыша за щеку, а затем усадил ео на стул. — Ну что, Кирюша, ты голоден? Меня очень насторожило, что он так вот просто рассказывает мне много всего, хотя совершенно меня не знает. Кто я для него? Никто, но он уже выложил немало так фактов из своей жизни. — Я забыл, как вас зовут? — снова спросил он, просияв улыбкой. Облизнув пересохшие от волнения губы, я все же ответила: — Арина. Он снова улыбнулся, затем резко развернулся в сторону закипевшего чайника, подошел к другому шкафчику, вытащил все его содержимое. — Вы что будете? Чай? Кофе? Может быть, что-нибудь покрепче? — боже, какой же он разговорчивый! Никогда не переносила таких людей, всегда кажется, что они лицемерят, пытаются заговорить тебя, отвлечб твое внимание от сути происходящего. — Спасибо, мне ничего не нужно, — пробормотала я, уже собираясь разворачиваться и идти в гостиную, чтобы позвонить Вере, а потом, в случае крайней необходимости, и в полицию. Мужчина снова схватил меня за руку. — Как же вы, торт, и в сухомятку? — удивленно спросил он, доставая кружку и бросая туда пакетик. Затем залил две кружки горячей водой, поставил обратно чайник и все же отпустил мою руку. — А Кирюша будет сок, да, малыш? — ребенок, который с момента прихода отца словно ожил, быстро закивал головой. Отец ребенка достал сок в пакетике из холодильника, налил в высокий стакан и вручил прямо в руки мальчику. Что-то здесь явно не так, слишком по-хозяйски он себя ведет. Либо он соврал мне о том, что Вера давно его не пускала, либо он… нет, они вместе с Верой меня во что-то втянули. Не успела эта мысль как следует освоиться в моей голове, как эту же самую голову что-то обожгло невыносимой болью, и мир под ногами закружился. Последнее, что я помню, как малыш спросил: «Папа, а ей тоже не больно?», а голос за моей спиной ответил «Нет, малыш, она просто уснула»…