чёрная магия: ты пробуждаешь во мне что-то

Выручай-комната — это полный и абсолютный миф, решил Хосок. Есть много историй, рассказанных разными учениками, о том, как она появлялась в самый последний момент, и даже Тэхен клялся, что нашел ее, убегая от профессора Пака. Но для Хосока, когда она была нужна ему, ее не было нигде и никогда. Может быть, на самом деле, она не была нужна ему, но она была бы в разы приятнее, чем та тесная кладовка, в которой они сейчас находились. Потому что если Хосок представит ее себе, то это было бы место более чем для двух человек, без метел и с чистым воздухом; с простыми вещами. А еще, наверное, там была бы удобная кровать. Хотя, частично, он даже был рад, что комната не нашлась, потому что если бы Намджун увидел кровать— — Разве у префектов не должно быть отдельной ванной? Почему мы не можем пойти туда? — спросил Намджун, когда оттолкнул падающую на него метлу, придержав ее для того, чтобы она оставалась в вертикальном положении. — Я не пользуюсь ванной для префектов, — и, кроме того, Хосок даже не думал о ней. Намджун надулся, посмотрев на метлу и повернувшись к Хосоку, а тот улыбнулся. — Ты просто хочешь использовать ванную. — Точно, — усмехнулся Намджун. Хосок засмеялся и попытался отстраниться, но Намджун притянул его обратно и ухмыльнулся, прежде чем наклониться и легко поцеловать его. — Ты не можешь злиться на меня, потому что ты единственный, кто зовет меня сюда после отбоя, мистер Совершенство. — Ш-ш-ш, — пробормотал Хосок, краснея. Как только они начали встречаться, Намджун стал использовать это прозвище, и этим он всегда заставлял Хосока краснеть; и Намджун прекрасно знал об этом и всегда улыбался такой самодовольной улыбкой, что заставлял Хосока закатывать глаза. Он затянул его в другой поцелуй, а Намджун обнял его за пояс, прижимая к себе так, чтобы между ними не осталось никакого пространства. У них не было времени, у них не было времени побыть наедине. Их звали урегулировать проблемы в классе, каждый пытался поговорить с ними да и со всеми обязанностями префекта у Хосока совсем не было свободы. Все его попытки для того, чтобы выкроить немного времени, маленькие намеки и незаметные взгляды никогда не срабатывали с Намджуном, потому что тот не обращал внимание на такие вещи. Хосок закончил тем, что отправил простую записку о встрече, начав волноваться сразу после того, как послал ее, потому что было восемьдесят процентов того, что Намджун будет с Юнги и девяносто процентов того, что тот найдет способ ее прочитать. Беспокойство, в итоге, оказалось необоснованным, и он получил именно то, чего хотел. Намджун вылизывал его рот, в то время как его руки скользили под его рубашкой. Намджун проходился ладонями по всему его телу, задирая его рубашку для лучшего доступа; руки Намджуна были на его поясе, а его большой палец дразнил его под боксерами. Хосок хотел Намджуна там и не только, и это так круто, в конце концов, — получить его. Особенно когда Намджун начал поглаживать его тазовую кость круговыми движениями, и Хосок приоткрыл рот, позволяя ему слегка оттянуть свою нижнюю губу. — Ты так завелся, — произнес Намджун, проходясь губами по щеке Хосока. — Первокурсники в этом году ужасны? — Заткнись, — ответил тот более хриплым, чем ему хотелось, голосом, и он знал, что Намджун ухмыляется, опаляя ему шею своим дыханием. — Я просто беспокоюсь, Хосоки, — и Хосок должен был сказать еще что-то, то, что смогло бы заткнуть Намджуна, но тот надавил пальцем на его бедро, засасывая кожу на шее Хосока, и— — Намджун, — Хосок застонал и мог почувствовать, насколько сильно ему нравилось то, что его тело было все ближе к Намджуну, так близко, насколько даже не могло быть. — Оу, — Хосоку хватило двух секунд, чтобы понять, что это был чей-то голос, что появился свет и что кто-то был за дверью. Хосок вздрогнул, а Намджун убрал от него руки и сделал это так быстро, что врезался в метлу, создав много шума, прежде чем та упала на пол. Прямо перед Юнги. — Что префект делает в чулане? Коридоры замка были пустыми, мрачными и тихими, и каждый шаг отдавался у Хосока в ушах; сначала они должны были открыть скрипучую закрытую дверь, и это было так громко, что Хосок подумал, что кто-то точно их слышал, прежде чем они дошли до этого места. Но нет, потому что только Юнги стоял на пороге и улыбается. — Вообще-то, — Хосок потянул Намджуна за свитер, когда тот опустил глаза, — уже начался комендантский час. — Моя ошибка. Что префект делает здесь после отбоя? — улыбка Юнги стала шире. — Я тоже должен получить свой значок. Не было ничего, что Хосок правда бы мог сказать после этого, плюс ко всему ему хотелось слиться со стеной, потому что он практически чувствовал, как краска заливала его лицо. — Почему ты ходишь здесь? — Не могу уснуть, — ответил Юнги и посмотрел на Хосока взглядом, заставляющим того начать теребить край своей рубашки. Это стало более заметным, поэтому Намджун поспешно схватил его за руку. — Конечно же, — фыркнул Намджун, — ты совсем не пытаешься найти путь в башню Гриффиндора снова. Снова? Это немного (очень) потревожило Хосока, и ему хотелось спросить, зачем, но он осекся, потому что предположил, что ему не хочется знать ответ. — Нет, — ответил Юнги. — Очень плохо, потому что я мог бы помочь тебе, — пожал плечами Намджун. Глаза Юнги опасно загорелись, и пусть Хосок и знал, что Намджун пытался отвлечь его внимание на что-нибудь другое, у того было точно такое же выражение лица, как когда он вызывал призраков, чтобы пугать префектов весь месяц два года назад. Хотя, в принципе, Хосок думал, что значок префекта у Юнги забрали еще задолго до той истории. — Серьезно? — Давайте не будем, — вздохнул Хосок. — Мы должны уйти, прежде чем учителя поймают нас, — Намджун улыбнулся ему небольшой умиротворяющей улыбкой, а Юнги пожал плечами. Он ждал этого. Не то чтобы это волновало кого-то из них (хотя нет, Хосока волновало, потому что именно он попросил Намджун прийти сюда после отбоя), но это было большой проблемой именно для него. Если его поймают вместе с Намджуном, то это нормально, но если его поймают с Намджуном и Юнги, то это могло навредить его репутации. — Давай, — Хосок выдохнул, когда выталкивал Намджуна из чулана, а потом поморщился, потому что их шаги гулко отдавались в пустом коридоре. — Ладно, я вернусь в подземелье, прежде чем двуличный префект накажет меня, — фыркнул Юнги. — И правильно, — нахмурился Хосок. — Ты действительно собираешься вернуться? Юнги ответил ему одной из своих кошачьих ухмылок, дойдя до поворота. — А это имеет значение? Я ухожу, а вы можете остаться в своем чулане, если хотите. И, может быть, даже заблокируете двери, ну, знаешь, с помощью магии, — Хосок смотрел в спину Юнги, который уходил. В сторону подземелья, но существовало еще много мест, в которых он, возможно, смог бы создать хаос. Как только Юнги завернул за угол, в другом направлении, Намджун обнял Хосока руками за пояс со спины и положил голову ему на плечо. — Намджун, — Хосок тыкнул его в лоб, — нет. Тот недовольно застонал, прежде чем отстраниться и вздохнуть. — Юнги — мудак. Когда Хосок оглянулся на него, на лице Намджуна было что-то среднее между обидой и угрюмостью, и все это было так по-детски, но он все-таки улыбался, несмотря ни на что. — Давай я провожу тебя обратно в башню, — Хосок немного потянул Намджуна за рукав, прежде чем начать идти. Позади не было слышно никаких звуков, и он обернулся, чтобы увидеть, что что-то мигало над ним. — Просто иди на кухню, она ближе, — Намджун указывал так, будто Хосок не знал, где он жил. И вообще, Намджун выглядел слишком смущенным, и Хосок засмеялся, прежде чем схватить его за рубашку и потянуть за собой. — Ну, если ты пойдешь один и тебя поймают, то сразу же накажут. А если ты пойдешь со мной, то все будет выглядеть так, будто ты снова попал в беду, — Хосок перевел взгляд на Намджуна. — Или я уже поймал тебя. И, если кто-то из учителей поймает нас, они послушают меня… — внезапно Хосок остановился, потому что Намджун перестал двигаться. Когда он посмотрел назад, нахмурившись, чтобы показать свое раздражение, у Намджуна на губах была широкая улыбка, такая, из-за которой его глаза становились похожими на полумесяцы и были видны ямочки, и это делало Хосока счастливым, когда он просто смотрел на все это. И прежде, чем он смог попросить, Намджун сам заключил его в объятия, которые были слишком теплыми и умиротворяющими для того, чтобы быть ненастоящими, или для того, чтобы он не любил их. — Идеальный Хосоки присматривает за мной, — и это прозвище могло считаться самым худшим в истории, но Хосок был слишком занят, улыбаясь и целуя Намджуна в щеку, чтобы хоть что-то сказать. --- Пятьдесят. Около пятидесяти раз Хосок задумывался о том, что должен был отказаться от возможности стать префектом. Может быть, два года из этих были раздражающими и болезненными, потому что они были Первыми на этой должности, а еще парочка потому что некоторые ученики не хотели подчиняться школьным правилам. Но. Почти все остальные года были ужасными из-за Чимина. — Хен, — прямо как сейчас, когда он оттягивал рукава на робе Хосока и смотрел на него, надув губы. — Хен, пожалуйста. Прошло уже сорок минут. Сорок. Достаточно времени для него, чтобы встать, одеться и прийти в Большой зал. Хосок даже не успел зайти вовнутрь, потому что Чимин прибежал к нему, чтобы дуться, жаловаться и скулить о том, что, по-видимому, Юнги остается мудаком даже в девять утра. И, может быть, это было непосредственно из-за Чимина. — Где он? — вздохнул Хосок. Абсолютно не было смысла отправлять Чимина к какому-нибудь другому префекту, потому что слизеринцам было все равно, а другие префекты Хаффлпаффа боялись Юнги с тех пор, как один раз, в прошлом году, он подложил рвотные пастилки им в еду, потому что один из них наказал его месяцем содержания под стражей. Теперь только Хосок имел с ним дело каждый раз, как он начинал доставлять неприятности. На самом деле, Юнги не был проказником, это больше относилось к Намджуну и Тэхену. Нет, он не заботился о соблюдении правил, которые, если честно, могли бы быть и пожестче, он пропускал последний комендантский час, сбегал с занятий и иногда пытался отомстить за что-нибудь другим (чаще всего Намджуну), но проказы всегда были только для Чимина. Прямо как сейчас, когда его эссе и перо плавали в воздухе над фонтаном. — Юнги-хен, — Хосок закатил глаза. — Хэй, — улыбнулся Юнги, покачивая своей палочкой, которая в свою очередь раскачивала эссе; Чимин пискляво и высоко вскрикнул. — Это немного жестоко даже для тебя, — хмурится Хосок. — Чимин единственный, кто не помог мне с домашним заданием вчера. — Хен, — заскулил Чимин, — у меня была тренировка по квиддичу. — А что для тебя является более важным, Чиминни, хен или квиддич? — спросил Юнги. Он подождал, наверное, одну секунду, а потом начал неуклонно снижать пергамент над водой. — Хен! — закричал Чимин. — Хорошо, — усмехнулся Юнги. Во всей этой ситуации совсем не было смысла, или, возможно, это все потому что Хосок проснулся совсем недавно, но как бы пятикурсник мог помочь семикурснику с домашней работой? Если, конечно, Юнги снова не собирался практиковать свои заклинания на Чимине, как в прошлый раз, и тогда Хосок бы не стал его винить. Это на самом деле не имело значения, потому что у Хосока урчало в животе и он просто хотел поесть. — Я заберу у Слизерина тридцать очков, если ты не отдашь Чимину его домашнее задание. — Вперед, — произнес Юнги. — И наказание на два дня, — опять же, Юнги, кажется, совсем не волновался, сосредоточив все свое внимание на том, как сделать так, чтобы выглядело так, будто эссе танцует. — С профессором Нам, — Юнги остановился, а потом обернулся. Профессор Нам была главой Хаффлпаффа и учителем гербологии, а еще она очень любила помогать своим ученикам, поэтому-то Юнги ее просто ненавидел. — Ты такой ебано хороший, что аж бесит, — прошипел Юнги, а Хосок послал ему невинную улыбку, скрестив руки на груди. — Ладно, — бумага и перо подплыли прямо к Чимину, который немедленно схватил их. Он сначала улыбнулся, но потом посмотрел на эссе, и его глаза расширились. — Хен, что ты сделал? — его голос звучал растеряно, но Юнги только ухмыльнулся, перед тем, как развернуться. — Хен. — Не волнуйся, Чимин, — Юнги погладил его по голове, но смотрел он прямо на Хосока, на лице которого почти ничего не отражалось. Он посмотрел вниз, на пергамент, ожидая увидеть там кучу «Хосок — ушлепок», написанных вместо всего текста. Это, наверное, было бы лучше. Вместо этого там была движущаяся картинка, на которой две фигуры заходили в одну дверь вместе, и стрелка, показывающая на каждую фигуру, говоря, что это были Хосок и Намджун. Хосок покраснел и выхватил эссе из рук Чимина. — Поменяй это обратно, — проскулил Чимин. — Хен, — произнес Хосок. — Измени это. — Тогда без угроз о наказании. На неделю. — Но, хен, — пробормотал Хосок. — Так да? — спросил Юнги, пока изображение на бумаге начало превращаться во что-то не очень приличное. — Да. Хорошо. На неделю, — Хосоку действительно не нужно было это в девять утра. — Ах, это было слишком легко, — вздохнул Юнги. — Может быть, если бы я попросил месяц, то? — Хосок сильно нахмурился, и ухмылка Юнги стала шире, прежде чем он снова постучал по бумаге, делая все так, как будто бы ничего не случилось. Он взял пергамент из рук Хосока, а потом ухмыльнулся, закидывая свою руку на плечо Чимина. — А теперь ты поможешь мне с моим заданием по защите от темных искусств. Ты ведь согласен, да? — Юнги подмигнул, прежде чем потянул Чимина вниз, в зал. И Хосок был согласен с Намджуном. Юнги — мудак.