Недолгая первая жизнь Стефани Мейер

Стефани вошла в свой рабочий кабинет с чайным подносом и бережно поставила его на низкий журнальный столик, вызывая всевозможные постукивания и позвякивания. За окном занимался закат, красками напоминающий позднюю осень, золотисто-алое великолепие, от которого невозможно оторвать взгляд. Нужно работать. Она потянулась к ноутбуку и заставила себя вспомнить о том, на чем остановилась. Точно, ребенок Калленов, умница и красавица (совсем как мать) Ренесме встречает человека, в которого влюбляется по уши, но ее нестареющий верный друг Джейкоб против их союза. Родители – Белла и Эдвард – в недоумении, ведь здесь разворачивается их же история. Неужели Джейкоб вновь останется ни с чем?.. Стефани вздохнула и потерла виски. Наверное, будет честно убить Патрика – ухажера Ренесме – в третьей книге нового цикла. В него как раз успеют влюбиться девочки, но в то же время им будет очень жаль волка-одиночку Джейкоба. Да, именно так она и сделает! Или же оставить Джейкоба ни с чем во второй раз? Ох, это ведь будет так поучительно, а свое счастье он никогда не найдет. Или найдет, когда у автора снова кончатся деньги. Тогда останется написать всего лишь еще один цикл про уже внучку Беллы Свон, и вот с ней-то Джейкоб найдет счастье. Довольная собой, Стефани приготовилась строчить очередной шедевр: положила перед собой «Грозовой перевал» Эмили Бронте, откуда она непременно зачерпнет немного вдохновения, когда силы оставят ее, и стопочку бульварных женских романов – для уверенности. Вообще, она вовсе не собиралась продолжать Сумерки. Ведь она и впрямь слишком долго жила в мире своих героев. В мире, поделенном между книгой и реальностью, где в ней нуждалась ее семья. Но теперь, освободившись от гнета, Стефани поняла, что ее отдельные проекты никого, в общем-то, не интересуют. «Гостья» была успешна, ее даже читали нормальные люди. В смысле, не тупые слюнявые уродки, в жизни которых нет ничего, кроме беспочвенных мечтаний, а умные, нормальные девушки. Но ведь это не дело – так больших денег никогда не сколотить, дебилов-то всяк в мире больше. У нее не было желанья приобщаться к большой литературе и работать на счастье и удовольствие тех, чей мозг не воспримет фигни. Это же, черт возьми, очень сложно – угодить думающим существам! Делать что-то значимое, полезное, наделенное моралью и большим эмоциональным спектром. Ведь естественно вернуться к тому, что делать легко? Малолетние извращенки без ума от похождений Беллы, ее соседки без ума от похождений Беллы. Она сама без ума от всего, что связано с Беллой, ведь эта Белла так похожа на Стефани… Виновато вздрогнув, Стефани вернулась к работе. Итак, уже вторая глава. Здесь-то крошка Ренесме и встретит свою любовь – прекрасного парня по имени Патрик. Нужно описать его как писаного красавца, чтобы потом у киношников не было проблем с подбором полного урода, совершенно не соответствующего контексту. Ах, сколько горечи в том, что они всегда выбирают людей, не похожих на ее персонажей! Милый Эдвард мог так хорошо выглядеть, а вместо него на экране присутствует какой-то угловатый дурень, словно мукой обсыпанный. Какая жалость, Господи. Прямо слезинки на глаза наворачиваются. У тебя тушь не водостойкая, прекрати. Только слез не хватало. Стефани вновь бойко схватилась за идею и продолжила громко шлепать пальцами по клавишам со скоростью света – все глупости и ошибки потом исправит редактор, от нее требуется только изложить историю. - Стефани, - послышался голос. Женщина остановилась. Послышалось, что ли? В моем возрасте глупо думать, что один из моих любимых героев покинет страницы книги и придет за мной, но эта мысль так чарует. Как я там писала?.. «Стоять на месте нельзя, надо непременно заглядывать вперед, чтобы глаголы будущего времени превращались в глаголы настоящего». Ну и чушь. Я действительно написала это? Ах, черт, это же не я. Это всего лишь Елена Усачева. Какое счастье. Стефани со злобой глянула на экземпляр «Пленников сумерек», лежащий у нее на столе. Он был доставлен в прошлый вторник. Прямиком из холодной и суровой России, поцарапанный медведями и пропахший водкой. Она даже наняла переводчика, чтобы ознакомиться с текстом, и пришла к выводу, что раз произведение Усачевой оказалось еще тупее, чем ее собственное, то тут нет причин для серьезных разборок. Черт возьми, кто-то и впрямь написал что-то хуже, чем я. Да ей премию надо дать. Стефани вновь вернулась к работе. - Эй, Мейер! – вновь этот звонкий женский голос. На этот раз Стефани все-таки обернулась; может, долбанутые фанатки? Иногда они атаковали ее чудесный домик в Аризоне, надеясь каким-нибудь образом узнать, над чем кумир работает в настоящий момент. Увидев за окном девушку лет девятнадцати, Стефани ничуть не растерялась. Наоборот, она стала очень важной – скрестила руки на груди, выпятила подбородок. - Что вы здесь делаете? Убирайтесь, это частная собственность. Девушка молчала. Сейчас Стефани заметила, что кожа ее – белее снега… Нет, стоп. Это не в моем стиле, совершенно. Итак, ее идеально алебастровая кожа светилась в лунном свете…Светилась в свете? Ах, да какая разница? Все равно звучит красиво. А ее глаза были холодны, как лед, и в них словно отражались все мои мысли, все мои страхи…Вампир. Она была вампиром, существом вечности. Ее рыжие волосы отливали диким пламенем и… - Вы слышали, что я сказала? – позвала девушка, хмурясь. – Пустите меня внутрь. Зачарованная красотой незнакомки, Стефани повиновалась. - Конечно, конечно, дорогуша. Она открыла окно, и девушка буквально вплыла в ее кабинет, поддерживаемая какими-то чарами. На ней было черное платье с рукавами-фонариками и изящные туфельки на шпильках. Само очарование, честное слово. Девушка огляделась по сторонам с самым критическим видом. - Это здесь вы творите? – фыркнула она. - Да-да, а могу я узнать, - пролепетала Стефани. – Как ваше имя? - М-м…Сара, - неопределенно ответила девушка, чуть пожав плечами. – Сара Шагал. - Вы такая стильная, - улыбнулась Стефани. – Я знала, что вампиры не ходят в этих отвратительных сорочках. Знала, что современность берет свое. Сара обернулась и посмотрела на нее в упор. - Нет, мы носим вещи в старом стиле, - вздохнула она. – Просто… некоторые из нас выбирают удобство, а некоторые остаются верны красоте ежедневных одежд. Стефани кивнула, будто поняла. Но ничего она не поняла, в сущности. Да какая разница? У меня здесь вампир, вампир, вампир! Стефани схватила ее за ладонь, холодную и безжизненную. Холод прямо-таки обжигал. - Скажи мне! – воскликнула она. – Скажи мне все, что знаешь. Как вы живите, что вы делаете, блестите ли вы на солнце, как вы… Сара нахмурилась еще сильнее и выкрутилась из цепких лап Стефани. - Я пришла спросить вас о чем-то, не более того. - Я тебя слушаю. - Видите ли, я большая поклонница вашей книги, прямо зачитывалась во время своих греческих каникул… Как приятно, что меня читает настоящая вампиресса. - И я хотела узнать, - продолжала Сара. - Где конкретно живут Вольтури? Стефани моргнула. - Что? Извини, я не вполне… Сара фыркнула и покачала головой. - Женщина, соображай быстрее. Я год своей жизни потратила на то, чтобы найти этих могущественных вампиров, и все впустую. Ни один итальянец в Риме не смог сказать мне, где находится их резиденция. Даже итальянские вампиры удивленно вскидывали брови, стоит завести разговор на эту тему. Как ты нашла их, где встретила? Стефани рухнула в кресло, все еще глядя на Сару так, словно та на ее глазах загрызла человека и теперь купалась в их крови. - Но Вольтури не существуют, - выдавила женщина. – В смысле, я не знаю в точности, но сама я только придумала их. Высшее зло, как граф Дракула. Антагонисты моих книг, и все. Рыжеволосая вампиресса точно зависла. Ее взгляд стал твердым, подобно камню, а губы раздвинулись в злобном оскале. От этого вокруг шеи надулись вены, и лицо ее перестало быть таким уж симпатичным. В этот момент она до чертиков напугала Стефани. - Я целый год их искала, черт подери! – прокричала Сара, и от этого полопались все окна. Осколки засыпали пол, и Стефани сильнее вжалась в кресло. - Прости, я не думала, что… - Правильно Граф говорил, что это дурацкая затея! – всплеснула руками Сара. – Я искала себе подобных, искала тех, кто чему-то смог бы меня научить. Почему ты обманула меня? Почему, например, Энн Райс сказала всему миру правду? Стефани выпучила глаза. - Лестат и Луи существуют? - Еще как, - зашипела Сара. – Какого черта твои вампиры оказались подделкой? Я могла по сей дома оставаться со своим экс-возлюбленным, а ты вынудила меня отправиться на поиски могущественных вампиров. Господи, мой Альфред был прав! Мы не блестим на солнце, мы просто умираем! И вампиресса едва ли способна родить живое дитя, не говоря уже о сексе! Как ты прикажешь работать тем органам, которым нужна подача крови? Ты хоть знаешь, как ты меня разочаровала?.. Руки Сары легли на подлокотники кресла, в котором сидела, съежившись, несчастная Стефани Мейер. Она, конечно, попыталась улыбнуться и вернуть беседу в спокойное русло, но было уже, мягко говоря, поздно. Да и фразу Стефани выбрала не самую верную. - Милая, это ведь всего лишь книга. - Всего лишь книга? – глаза Сары налились кровью. – Да такие ошибки нельзя прощать! Я читала их, я плакала, представляла себе, что моя жизнь изменится к лучшему, стоит лишь… - Нельзя верить таким вещам! – воскликнула Стефани. – Боже, не трогай меня. Ты же цивилизованная девушка, я это вижу… Ты не станешь… В смысле, вампиры же нормальные. Они способны сдерживать жажду, способны на состраданье… Сара на мгновение замолчала, вглядываясь в лицо женщины. По сравнению с ее собственной идеальной кожей, тонкой, точно хрусталь, лицо Стефани не казалось даже отдаленно красивым. - Это всего лишь слухи, - покачала головой Сара, - Как и твоя книга. Мы не добрые, мы животные, а не люди, и мы никого не любим, кроме самих себя. Я сегодня отказалась от десерта. На ее губах выросла улыбка. Стефани последний раз вздохнула, чтобы дальше зайтись нечеловеческим криком, но было поздно – зубы Сары вонзились в ее шею. Стук сердца Стефани отдавался в ее же ушах, становясь все реже, слабее… Пока не наступила тишина. *** - Значит, ты так и не нашла их? – после небольшой паузы, продолжил беседу Альфред. Рядом с ним сидел, читая книгу, Граф Кролок. Его ноги покоились у Альфреда на коленях, и это вызывало смущение юноши, а также самые гневные взгляды Сары. Приехав в Нью-Йорк, она никак не ожидала найти двух своих любовников вместе. Это огорошило ее, как и встреча с любимой писательницей… Жаль, что она не могла убить этих двоих. Алфред смотрел на нее, как на больную. Наверное, из-за того, что Сара очень нервно помешивала чай. - Ну да, - она грустно улыбнулась. – Все-таки это так глупо – верить всякой там макулатуре. Я обещаю, что никогда больше так не сделаю, Альфред, честно. - Это была твоя любимая книга, помнится, - из-за газеты Times донесся слегка ехидный голос Кролока, и Сара покраснела. Он всегда находил, как задеть ее, доверчивую трансильванскую девушку! - Уже нет, - отрезала вампиресса. – Я сейчас читаю Дом Ночи. Думаю поискать такую вот академию для вампиров. Возможно, там меня ждет успех. Кролок смял газету в маленький комочек, и бумага под его пальцами так хрустела, что не оставалось сомнений насчет его настроения. - Ну попытайся, - хмыкнул он. – Посмотрим, что получится на этот раз. - Честное слово, Сара, - воскликнул Альфред, косясь на бывшую подругу. – Ты так всех писателей Америки истребишь. - Оно и к лучшему, - заметил Кролок. – Нечего писать всякую ху… - Граф! – вскрикнул Альфред. Сара резко поднялась с удобного кожаного дивана. Что-то она засиделась в их нью-йоркской квартире. - Я не могу поверить, что вы вместе, и что вы измываетесь надо мной! – сказала она с напускной злобой. – Ну и ладно, очень мне нужно ваше благословение. Я просто хотела навестить вас, мальчики. Больше и не подумаю. Тут она крутанулась – обернулась летучей мышью и вылетела в окно, где быстро растворилась в ночном небе. Кролок посмотрел на Альфреда. - Эта дура вернется меньше, чем через месяц, и к этому времени мы должны съехать. - Как скажешь, - Альфред отвел глаза. – И не мог бы ты убрать ноги? - Тебе неудобно? - Не слишком-то. - Потерпишь. Их серые будни продолжались наилучшим образом, а где-то в Аризоне, под страшный рев то ли счастья, то ли ужаса миллионов фанатов, хоронили внезапно почившую Стефани Мейер. И жили все ее анти-фанаты долго и счастливо. Конец.