Часть 2
7 июня 2015 г. в 20:38
Я нахмурила брови и сложила руки на груди. Вот как он со мной поступает, значит? Хочет принести боль? Что ж, вряд ли ему удастся, а вот я смогу это сделать.
— И зачем это? Неужели ты хочешь... это причиняет боль или что? Давай проверим, — я посмотрела на этого турианца и, схватив штуку, стала вырывать. Турианец совсем не хотел отдавать её и поэтому крепко сжимал своими лапками, но я оказалась сильнее. Бедняга чуть лап не лишился, а я начала ломать эту палку. Сломать что-либо для меня не составляет труда. Под удивленными взглядами я переломила штуковину пополам, и из неё выскочили железные предметы удлиненной формы намного меньшего размера. Я кинула на землю обломки, а вот железную маленькую штучку решила оставить. У этой штуки имеется острый конец, если размахнутся и рассчитать скорость, то я без труда смогу загнать её в чье-нибудь тело. Где-то я видела такие предметы... это... пуля! Точно! А то, что я сломала — оружие, кажется, пистолет.
Я отошла подальше от турианцев, которые, вероятно, не понимали намек. Они уставились на меня своими небольшими глазами, изредка поглядывая друг на друга. Я отошла на приличное расстояние и, сжав в пальцах пулю, начала размахивать рукой. Поначалу турианцев это забавляло, ведь они не понимали, что я вообще пытаюсь сделать, а затем, когда я выпустила её из рук, не успели ничего сделать. Она попала прямо в ступню того турианца, который стрелял в меня. Он тут же схватился за больное место, будто сможет его вылечить прикосновением.
— А я говорил тебе, что не стоит, — напомнил ему сородич.
Раненый взвыл от боли, пуля порвала ему сухожилие и пробила кость, застряв в ней, большой палец безвольно повис на мышцах.
— Туше! - второй турианец быстро прошелся по своей винтовке лапой, а затем стал в меня стрелять. Когда термозаряд был пуст, он, тяжело дыша, спешно полез в карман за другим. — Сдохни!
Пули отлетали от моего тела с огромной скоростью. Турианец использовал все свои запасы, а мне оставалось только ждать, пока он придет в себя. Почему они меня ненавидят? Что я сделала? Не понимаю. Я не успевала следить за стремительным движением пуль, которые прилетали и отскакивали. Неприятное ощущение было, но повреждений никаких.
— Пора это прекратить, — сказала я, наступая к цели. Турианец не обращал внимания на мою речь, а другие просто наблюдали, не вмешиваясь. Я подошла к тому, который стрелял в меня и, вырвав из рук оружие, швырнула его подальше. Будь я таким существом с недоразвитой броней, как они, умерла бы. Турианец должен поплатиться. Я схватила его за длинные лапы и, медленно опустив их до предела, резко подняла с другой стороны. Хруст ломающихся костей и суставов потонул в вопле турианца. В общем, лапы я ему сломала.
— Прости, ты не оставил мне выбора, — извинилась я, пожав плечами. Турианец стонал и выкрикивал какие-то странные слова, значения которых я не знала. Ладно, пусть прокричится. Его сородичи ошарашено смотрели на меня, и никто не смел двинуться в мою сторону. Я не сделаю им больно, если они не попытаются навредить мне. Это закон.
Не понимаю, почему турианцы боялись, ведь им опасность совсем не угрожала. Или они просто не знают меня? Наверное, в их расе могут и не за что побить, однако мы не такие. Такое у нас не допустимо. Каждое действие должно иметь причины и достаточно веские, в особенности, нападение.
Я вошла в здание. Этот домик был таким красивым, все здесь белое-белое! Стол со множеством приборов, которых я никогда не видела, а ещё на нем стояли баночки. В баночках живые организмы. Интересно. Я подошла ближе и стала все рассматривать. Здесь была баночка, которая содержала в себе муху с красными большими глазами, а сама муха была размером с лапку турианца.
— Вот это существо, — я осторожно прикоснулась к стеклу и стала его поглаживать. Она ядовитая? Почему её там держат?
Услышав шаги, я обернулась. Передо мной стоял опять турианец, который был одет в белую одежду и сливался с кабинетом. Его кожа была сливочного цвета, и на мордочке выделялся черный рисунок. Какой интересный. Мне понравилось то, что он носил. Вот бы и мне такое чистое, белое, а не то, что мне дали. Я посмотрела на себя, а потом на него. По сравнению с ним я выглядела такой... грязной и некрасивой.
— Кто вас сюда пустил, леди? — обратился он ко мне, а затем, заметив, что я прикасаюсь к банке, подошел ближе. — Ради Духов и Арашу, не трогайте Пураис Ретофураи, это крайне редкий экземпляр, можно сказать единственный в своём роде.
Он взял меня за руку своими тремя пальчиками и убрал её от стекла. Прикосновение мне понравилось, такое нежное и осторожное. Очень приятное. Сам турианец мне уже нравился. Он не носил оружие, был облачен в понятную для меня одежду, да и прикосновения его мне понравились.
— Вы тоже редкий экземпляр, не держите оружия и не пытаетесь меня уничтожить, — я вытащила свою руку из его трех пальчиков, когти которых меня нежно царапнули. Я подошла вплотную к турианцу и уткнулась носом ему в шею. Втянув воздух возле его кожи, я поняла, насколько он отличается от других самцов, которых я видела.
— О, вы пахнете... не войной, чем-то мирным. Покоем и отдыхом, — я подняла голову и встретила его немного удивленный взгляд, который ещё отдавался радостью. Ему тоже приятны мои прикосновения? Интересно, он самок другого вида рассматривает? Мы можем родить от любой разумной расы, но такая возможность появляется только со второго ранга, никак не раньше. Длительность беременности зависит от вида, представитель которого оплодотворит меня, а также от моего облика, ибо он тоже сильно влияет. Существо рождается с качествами обоих родителей, но дети межрасовых союзов не имеют ранга. Их способности ограничены рангом, которого достигла мать на момент зачатия. Дальше её ранга ребенок продвинуться не сможет, и способности высших рангов для него останутся закрытыми навсегда. Такова судьба малышей.
— Нет-нет, я вполне обычный. Хотя среди этих безмозглых вояк, возможно, и редкий, — усмехнулся турианец. — А насчёт войны вы правильно определили, я учёный и далёк от всей этой бойни, хоть и имею дело с оружием.
Мужчина провёл лапкой по банке с мухой.
— Но раз вы здесь, то мне скоро придётся вновь взять его в руки, — с сожалением произнёс он. — Охрана на входе ликвидирована, иначе бы кто-то из них сопровождал вас. А раз так, то свои разработки мне придётся защищать самостоятельно. Я вот только до сих пор не смог понять, кто вас послал. Вы не похожи на представителя ни одной из существующих рас. Смею предположить, что вы либо гибрид, выведенный саларианцами, и работаете на их ГОР, либо довольно удачная мутация азари, служащая теперь в рядах их десантниц.
Я подняла бровь, не пытаясь скрыть удивление. Кто такие саларианцы или азари? Я не помню таких, никогда не слышала.
Мутация? Гибрид? Нет, дети Тьмы не были гибридом кого-то или чего-то. Мы рождены или были сделаны, это неважно, однако нас ни с кем не смешивали. Теперь настала моя очередь говорить его словами.
— Нет, нет. Я дитя Тьмы, наша раса называется ещё Представителями Подлинной Материи. Никогда не встречали таких? Мы путешествуем крайне незаметно, однако такая как я... заметна и всюду, и везде. Мой ранг... — я отошла от самца и стала расхаживать по комнате. Как бы ему правильно объяснить? Вряд ли он слышал о таком понятии, как ранг, да и вообще у людей его нет. У них способности заложены с детства, и их надо развивать каким-то образом, и они не умирают, если не достигнут возможного успеха.
— Ранг мой низок. Я обладаю малой частью всей Материи. Но ваши охранники... они первыми покусились на меня, и да... я никого не убила и убивать не хочу. Я мирное существо. В нашем мире войн нет. И я не знаю вражды... — говорила я, посматривая на доктора. Казалось, он примерно понимал меня. Я остановилась напротив него и склонила голову, закусив губу от недостатка мыслей. Я хотела узнать, как они живут, а ещё где взять такую красивую одежду. Наверное, турианца смущала моя одежда, ведь тут было так бело, а я в такой отвратительной грязной тряпке.
— Не тронь меня, и я не трону тебя, однако... убивать я не собираюсь, лишь лишу какой-то части и больше ничего. Отнимать жизнь поистине отвратительно, а если жизнь невинна... мерзко.
— Сомнительное милосердие, — хмыкнул мужчина. — Я не знаю, как там у вас, детей Тьмы, но у нас оторванные руки и ноги не регенерируют. Если кто-то их лишился, то его просто вычеркивают из жизни, если, конечно, у него нет средств, чтобы поставить себе роботизированный протез. А есть они, средства, далеко не у всех.
Турианец подошёл почти вплотную, отчего я снова почувствовала тот приятный запах самца.
— Раса Тьмы? Мне кажется это сказкой, однако ваши глаза и то, что показывают камеры наблюдения... что ж, придется проверить, — он внимательно осмотрел мое лицо, даже пощупал своими тремя пальцами. — Хм, странно, вы очень похожи на человека, но не человек. Видимо, их учёные достигли определённых успехов.
Турианец чиркнул когтем по моей щеке. Неприятное ощущение снова появилось, и я уже хотела возразить, однако он лишь проверял.
— Ничего. Устойчивая к порезам кожа, — задумчиво произнёс он, — их биоинженеры знают толк в своём деле. Судя по всему, ещё и пуленепробиваемая, раз нет следов от выстрелов. Я уже почти готов назвать их гениями. Позволите вас изучить? В другом случае я бы уже давно орудовал скальпелем, но тут, вижу, лучше не торопиться, если хочу остаться живым.
Почему он постоянно говорил "их"? Вас! Или он по-прежнему считает меня гибридом или каким-то там мутантом? Я не выведенное животное, а законно рожденное создание из племени Каликмитдженмей.
— Я не мутант и не выведена искусственно! Как вы можете так думать, когда я из другого мира вообще?! И не знаю ни азари, ни саларианцев. Понимаете? Ох, вы не верите, да? Я вам докажу, — я отошла от него подальше и задействовала все свои внутренние функции, чтобы сбросить оболочку человека. Кожа удачно сползала с меня, и я уже стояла на четырех лапах, виляя хвостом и подергивая ушком. В следующее мгновение турианец передо мной схватился за грудь, а затем свалился на пол без чувств.