Часть 30
11 сентября 2015 г. в 20:17
Итак, на мне лежала ответственность за Землю, а точнее, я должна была показать то, что там происходит. Вообще, я не знала, как включить чувство, что позволяет видеть глазами другого. У меня такое случалось впервые. Кайден до сих пор не мог поверить, что им остается только ждать, и за них всё сделают. Да и вся команда на Нормандии нервничала и боялась, что у сынов Энергии ничего не выйдет. О, если бы они знали, как в этом плане помогает им Мать. Их Мать.
Их Мать такое создание, с которым дети не ищут встречи. Сама я не до конца понимаю почему, хотя точно знаю, что она тоже не радует своих детей в плане общения. Мне самой хотелось знать, почему дети Энергии, грубо говоря, боятся своей Матушки, но разве кто-то из её сынов мне это скажет? Они в этом плане скрытные. Наша раса с ними и в родстве, и в конкуренции. Первое они принимают, а второе никогда в открытую не признают. Такова сущность Энергии в целом.
Я стояла напротив Кайдена и ждала прозрения. Конечно, я знаю, что люди делали когда-то также, ожидая гласа Бога, или там ещё кого-то странного и нереального. А вот у меня ситуация была вполне реальной.
— Не пойму вообще как это — видеть глазами совершенно другого существа! Это совершенно нереально! Этот твой сын Энергии не пошутил? — Кайден не отрывал от меня взгляда, будто если мне придется видеть глазами другого, то я обязательно как-нибудь, да изменюсь.
— Сыны Энергии не умеют шутить, у них чувства юмора. Может быть, Требо Венго понимает, что это и как это, но вот такие, как Акъет понятия не имеют о том, что такое шутки. А насчет глаз… я сама не понимаю природу этого явления. В силу моего ранга я и запомнить то особо не могу много, а вот такое… вообще на это есть научное объяснение, которое так любят в Третьем мире.
Я перевела взгляд на Лиару, на мою любимую Лиарочку, которая заменяла мне даже родителей. Я хотела протянуть к ней руки, взять её, обнять. Хотела ей подарить тепла, как делают это люди. Но… если я стану это делать, и тут мне пошлют сигнал, а я его не словлю или ещё чего-нибудь, то и не увижу ничего. Нельзя было отвлекаться.
Я не знала, как будет жить Лиара без меня дальше. Я чувствовала её огромную любовь и привязанность ко мне, а ещё такую же сильную печаль. Она боялась за меня, сожалела о том, что я ухожу. Ухожу к тому, кто, по их мнению, кровожаден и зол.
Я только хотела сказать Лиаре, что испытываю к ней большую привязанность и хотела бы взять её с собой, однако что-то резко щелкнуло в моем мозгу, и перед глазами расплылась действительность. Теперь я поняла, что это — тот самый сигнал, который должен был ко мне прийти. Я закрыла глаза, погружаясь в чужой разум и тело.
Первым, что я увидела, были до безумия насыщенны и яркие цвета. Я не понимала, как дети Энергии видели такие цвета, и это их не слепило. Было все настолько необычным… а запахи… совершенно другие. Я знаю, что людям недоступно видеть такие цвета, а чувствовать столько запахов…. Когда глаза привыкли к таким цветам, я начала понимать, что вижу. Это действительно была Земля. В воздухе стояли запахи крови и металла. Люди кругом погибали, здания превратились в руины. Так как вокруг меня стояли люди, а точнее, на Нормандии, я стала описывать все, что вижу. Жнецы казались ещё больше. Они спускались на землю, словно пауки. Что-то падало с неба… какая-то ещё одна органическая жизнь, как мне показалось. Я видела, как сын Энергии расставил руки, которые уже вовсю горели этим непонятным ярким светом. Он резко ударил руки друг о друга, направляя энергию на небо. Я видела эту светло-оранжевую волну, которая быстро поднималась вверх.
Попавшие в эту волну Жнецы просто падали на землю сотрясая её. Он отнимал у них всю энергию.
И если бы это видел Кайден или Лиара… сколько паразитов падало на землю без признаков жизни. А органическая жизнь, которая касалась волны, сгорала. Моментально. Я чувствовала в Акъете огромный запас силы. Он был высокого уровня, и поражать паразитов ему было очень легко. Жнецы же падали, даже не поняв, что вообще произошло. Но те, кто понимал, старался быстро покинуть планету, однако им не удавалось покинуть атмосферу. Акъет опустил руки, а затем помчался к одному из Жнецов, который был давно на планете и сжигал своим лазером все живое. Акъет остановился возле него на близком расстоянии. Опять этот звук… и красный лазер помчался к его телу.
— Кто это такой и что он делает? — услышала я недалеко голоса людей. Я знала, что люди пытаются победить паразитов своим оружием. Но космических созданий чаще всего сложно удивить таким.
— Вы оставляете следы даже в космосе. Матушка видит их… она следует за вами… везде, — прошептал Акъет. Его достиг лазер, однако он не причинял ему ни малейшего вреда. Я не чувствовала даже жжения, ничего совершенно.
Красный глаз паразита сузился, а люди на заднем плане завизжали от того, что это просто невозможно.
Акъет снова развел горящие руки, сжимая ладони в кулаки. Я чувствовала, как поток энергии из Жнеца переходит в сына Энергии. Он просто выкачивал из него всю энергию, ломая внутри паразита то, что эту энергию производит. Жнец свалился на землю и больше не шевелился.
Я слышала удивленные вздохи людей, которые выходили из своих укрытий к Акъету. Он повернулся к ним, осматривая эти кроваво-грязные несовершенные лица.
— Как ты это сделал, черт возьми?! Как ты убил эту тварь одним махам руки? Я… кто ты? Ты ангел или Бог? — спросил один из них, готовый упасть на колени.
Акъет откровенно рассмеялся, осматривая каждого из них. Жнецы, благодаря его волне, все падали и падали без чувств. Энергия могла взорвать только эту кучу металла, чтобы они не заняли всю планету.
Одна девушка, чье лицо было покрыто коркой слез и крови, протянула к Акъету руки, в надежде, что он прижмет её к себе. Но Акъет не понимал этого, как и другие сыны Энергии. Может быть, Требо Венго и Витр поняли бы.
— Бог… ангел. Что это за существа? Не встречал их я, и космос их тела не видел. Нет, я не ангел и я не Бог. Я лишь сын Энергии, который должен вас защитить от смерти извне, — сын Энергии подошел ближе к ним, и та самая девушка кинулась ему в объятия. Она крепко обняла его, чувствуя каменное тело. А затем она зарыдала и сползла вниз. Остальные, ни слова не говоря, упали перед ним на колени. Что за фанатизм? Даже я не понимала. На колени мы падаем перед нашей Матерью. Только перед ней.
— Но Бог послал тебя? — спросил кто-то из них, будто не слышал ответ Акъета прежде.
— Бог… не понимаю, кто это. Меня послал долг сюда. И всего лишь. А теперь я должен очистить вашу землю от этой дряни, — Акъет отвернулся от людей и посмотрел вверх, загораясь вновь.
А затем все резко исчезло. Не стало Земли, ничего совершенно. Я сначала подумала, что Акъет отключил меня, но оказалась я вообще не там, где надо. Я теперь была сама собой, только стояла не на Нормандии, а на какой-то неведомой мне планете. Прелестные цвета померкли, и запах потерял свою углубленность. Я стояла на пустой планете в облике человека, а передо мной стояла… Мать. Мать Материи тоже взяла облик человека столь красивый, что люди даже не могут это изобразить. У неё были длинные, черные, довольно густые волосы. Они отливали темно-фиолетовым цветом. Глаза большие, полностью черные с фиолетовой прослойкой внутри. Черты лица мягкие, аккуратные и совершенные. Она была худенькая, и все в её теле было идеальным. Она была само совершенство — моя Мать, моя наставница, моя могущественная богиня. Её тело покрывали змеи, которых я часто видела в книге о Третьем мире. Самое странное, что они были живыми, хотя кислорода на этой планете не было вообще. Что испытывала я к ней? Хотелось упасть… целовать каждый сантиметр её тела. Она в любых существах вызывала самые сильные чувства. Её не могли ненавидеть лишь потому, что она намеренно вызывала выброс гормонов у человека или вытаскивала на поверхность глубокую привязанность у нас. И все же, в нашей расе некоторые имели к этому, как говорят люди, иммунитет. Змеи ползали по её телу, скрывая грудь и интимное место. Это были самые ядовитые змеи на Земле. Матушка, похоже, любила этих созданий. Я ещё раз осмотрела её кожу. Она была бледной и гладкой, как стекло: Мать напоминала скорее статую, чем существо из плоти и крови.
— Матушка… я вас желаю, как и все дети твои. Матушка, желаете ли вы меня? — прошептала я, не зная, как правильно к ней обратиться. Уж поверьте, этому нас не учат.
На лице Матери не было ни одного намека на вообще какую-либо эмоцию. Она смотрела на меня, не выражая совершенно никаких чувств.
— Моут, дитя моё, желаю ли я тебя? Разве нет? Стала бы я тебя награждать таким исходом событий? Я желаю всех одинаково, дитя моё. Но… иногда нужно выделить одного среди всех остальных. Ты ведь не против, верно? Твой самец бы погиб, не имея шансов на возрождения. Я наградила тебя исходом, чтобы дети Энергии смогли тебе помочь, — ее тягучий медоточивый голос подействовал даже на меня, несмотря на то, что я никогда не испытывала склонности к однополой любви.
Я пошатнулась, не зная, что сказать. Матушка всегда знала, что делает. Но она, именно она выделила меня, чтобы я спасла Третий Мир от паразитизма. Вопрос тогда: почему?
— Почему? — словно прочитав мысли, спросила она. — Ответ очень прост: обстоятельства. Ты все равно бы пошла в Третий Мир, но не нашла бы самца, и он не нашел бы тебя. Ты бы прозевала Жнецов на одной из планет, а потом во всем обвинили бы тебя. Требо Венго бы с твоим приходом ушел в Девятый Мир. Ах, этот сын слишком привязался к людям, к этому миру. Тут можно править, не так ли? Он уцепился за власть… а этого делать нельзя. Власть — это насилие. И никакой власти у нас быть не должно. Мы просто существуем… чтобы поддерживать Баланс. У нас нет всего того, что есть у людей: бюрократии, государства, денег. Но у нас есть сила… и великая цель. Я понимаю в некотором смысле Требо Венго, но как сын Энергии он стал совершенно бесполезным. Он даже паразитов не заметил… не учуял. Мать Энергии не будет им довольна. Знаешь, что я хочу показать тобой всем? И ей в том числе? — она осторожно сделала два шага ко мне. Змеи на её теле ползали, даже шипели. Она осторожно их гладила, будто боялась повредить. Для Матушки действительно не составляло труда проломить голову этим животным одним лишь пальцем. Она была очень могущественной и сильной. Но мы не боялись её, а лишь знали, что она никогда не сделает нам что-то во вред, если мы не сделаем это Балансу. Она простит всех тех, кто клевещет на неё, хотя это случается очень редко.
Я слушала её, пытаясь все осмыслить. Голос завораживал, и слушать его хотелось бесконечно, не разбирая слов. А они и не нужны. Рядом с Матушкой возникало блаженство.
— Понимаешь, дети Энергии стали другими совершенно. Давно на миры не совершалось Паразитического удара, и они забыли каково это. Они забыли об этом мире и о многих других. Да, я знала с самого начала о Паразитическом ударе. Я дала многим расам умереть, ожидая со стороны Энергии хоть каких-то действий. Как молчала их Мать, молчала вся Энергия. Приходится чем-то жертвовать, и вот смотри, какой сейчас будет результат. Матушка их уже знает о том, что Паразитический удар открыла Материя. А это… огромный промах, Моут. Нами не владеют корыстные желания, и никогда мы не хотим вредить друг другу. Но иногда надо встряхнуть всю расу этим путем. Требо Венго догадывается, что это моих рук дело, но разве Матушка ему поверит? Я хочу защитников Баланса, которыми их сделала Мать. Мы не поддаемся изменениям, Моут, ведь мы само изменение.
Я выслушивала Матушку, понимая, что она сделала неправильно. Она подвергла многие расы смерти. Она знала о Паразитическом ударе. Но разве я могла оскорбить её? Я та, которую вся Материя высмеивает из-за ранга. Я не могла противостоять ей. Она знала, что делала. Но я все равно не понимала ход её мыслей.
Одна из змей обвилась вокруг её шеи, касаясь клыками кожи. Матушка соблазнительно улыбалась мне, и я совершенно не могла устоять перед таким.
— Матушка, твои дороги мне неведомы, — я осторожно села на землю, пытаясь удержать свое тело, которое буквально рвалось к дорогой Матери.
— Моут, я не удивлена. Многие не понимают мыслей создателя. Ты ведь хочешь меня очернить из-за смерти многих рас Третьего Мира? Моут, я и сама виню себя за то, что нарушался Баланс, но больше всего я виню за это Энергию. Ты ведь знаешь, что мы поистине не обязаны предотвращать Паразитический удар. Мы не очищаем от этого космос. Энергия терпеть не может, когда кто-то лезет в их права и выполняет их работу. Но что чувствует их Матушка! О, родная сестра! Если бы она была человеком, я сказала бы, что она в бешенстве. Но у нас она просто недовольна. Я просто хочу, чтобы ты понимала мои намерения. Я всегда объясняю свое вмешательство, если оно есть, Моут.
Она говорила таким голосом, будто мы болтаем не о Балансе и жертвах, а о чем-то более земном и нейтральном.
Я не знала, что ей ответить. То, что она использовала меня? Хотя нет, я все равно сюда бы полетела, она лишь взяла ситуацию в свои руки. И я понятия не имела, что ей говорить. Моя прекрасная Мать… Мать всей материи, Мать моего облика, Мать всего материального. Я чувствовала такую глубокую к ней привязанность… хотелось быть с ней вечно. Хотелось целовать её руки, ухаживать за её прекрасным телом, касаться его.
— Я не знаю, что тебе сказать, Матушка. Я не могу думать не о чем другом, как о твоей нежности ко мне, о твоем прекрасном теле… ты везде и всегда прекрасна. Ты даришь блаженство всем, кто находится рядом с тобой. Тебе никогда никто не будет отказывать. Я лишь рада, что послужила твоей цели… великой цели, любящая Мать, — прошептала я и обнаружила её возле себя. Она села рядом со мной, а затем медленно поцеловала меня в щечку. Её поцелуй расшевелил все мои глубокие и сильные чувства. Я готова была умереть ради того, чтобы ощутить ещё раз этот легкий поцелуй.