Вежливость

— Вежливость, мой дорогой доктор, это достоинство умного человека, — сказал Гарак однажды во время их обычного ленча, после того как перекинулся парой слов с проходящим мимо энсином-болианцем. — Она может позволить вам получить многое, чего вы не смогли бы достичь другим путем. Джулиан усмехнулся, продолжая ковыряться в своей тарелке. — Разумеется, именно поэтому в Обсидиановом Ордене пользуются только непревзойденной вежливостью во время допросов, не так ли? Гарак одарил его снисходительной улыбкой и едва заметно склонил голову набок. — Ах, доктор, снова пытаетесь раскрыть меня в качестве шпиона? Я вижу, вы гораздо лучше проинформированы по этому вопросу, чем я. Джулиан откинулся назад и нетерпеливо покачал головой. — Да ладно вам, Гарак! Общеизвестно, что кардассианцы проводят самые жестокие допросы в этом квадранте и демонстрируют крайне строгую дисциплину между собой, — он ткнул вилкой в его сторону, пристально всматриваясь. — Как подобные вещи вообще способны сосуществовать в вашей голове в таком идеальном балансе? — Прошу прощения? Притворство. Джулиан уже успел к нему привыкнуть, так что просто пожал плечами, снова возвращаясь к своему ленчу. — Ну, вы кардассианец. — Но, мой дорогой доктор, похоже, вы путаете допросы и простое, обычное любопытство, — Гарак любезно улыбнулся. — Простого, обычного портного? — Джулиан казался полным скептицизма. — Именно, — он просиял. Доктор фыркнул. Гарак сделал глоток сока рокассы и задумчиво взглянул на него. — Вы недооцениваете силу вежливости? — Вовсе нет. Просто несколько странно слышать, как вы восхваляете вежливость так, словно она могла бы привести вас куда угодно, тогда как ваши собственные люди изгнали вас, — он поднял глаза от тарелки и вскинул брови, — и, кажется, не стремятся разделять подобные взгляды, предпочитая вежливости насилие. Гарак коротко рассмеялся, выглядя совершенно невозмутимо. — Утверждение, что вежливость способна позволить получить многое, что нельзя получить иным способом, вовсе не означает, что с ее помощью можно получить все, что угодно, доктор, — он улыбнулся. — Мне казалось, это довольно просто для понимания. — Так и есть, — кивнул Джулиан. — Просто я озадачен тем, что вы считаете ее скорее средством, чем признаком добронравия или культурного уровня, — он сделал глоток своего таркелианского чая. — Может быть потому, что я не столь добронравен, как вы, доктор? — Гарак снова улыбнулся. Последовали самодовольная усмешка и признательный взгляд. — Так или иначе, я рискну утверждать, что вы определенно являетесь одной из наиболее образованных и обходительных личностей на этой станции. — О, это лестно, — кардассианец выглядел искренне польщенным. — Но что заставляет вас думать, что я не способен ценить вежливость во всех ее предназначениях? — он выразительно приподнял надбровный гребень. — Точно так же я вполне мог подразумевать и то, что я приобрел вашу приятную компанию. Джулиан рассмеялся. — Вы были весьма настойчивы и интригующи, так что это заслуга не вашей вежливости, я полагаю, — его глаза все еще смеялись. — Но, конечно, я очень благодарен, что вы не попытались привязать меня к стулу. — А должен был? — он наклонил голову. — Эм... нет, — Джулиан смутился. — Доктор Башир, — начал Гарак с легкой улыбкой и едва заметным беспокойством в глазах, — вы пытаетесь сказать мне, что моя компания утомляет вас? Джулиан почувствовал укол раскаяния. — Нет, нет, конечно нет. Это была просто шутка. — Хорошо, тогда, — портной просветлел, — возвращаясь к теме, которая, кажется, вас развлекает, — он сделал еще один глоток сока рокассы, прежде чем продолжить. — Я могу быть весьма убедителен, когда дело касается моды, бизнеса или достойного спора о литературе, но я с трудом могу представить себя, использующего одну лишь вежливость, если бы мне вздумалось провести дознание над кем-то, — его глаза довольно мерцали. — Например, над вами. — Я склонен настаивать, — улыбнулся Джулиан в свою очередь, — что вы не смогли бы вырвать из меня ни слова из того, что я не сказал бы вам просто благодаря вашей вежливости. — О, теперь вы недооцениваете кардассианские техники проведения допроса, — Гарак откровенно наслаждался разговором. Джулиан пододвинул к себе десерт, бросая на него многозначительный взгляд. — Так вы признаете, что вы прекрасно осведомлены о том, что они из себя представляют. — Но не вы ли всего несколько минут назад утверждали, что это нечто общеизвестное? — он изобразил искренне изумление. — Хорошая попытка, — доктор покачал головой. — Но я все еще не убежден, — он поднял глаза и пристально посмотрел на Гарака. — Зачем использовать вежливость как средство и держать ее в одном кармане с жестокостью? — Зачем использовать насилие, когда желаемое можно получить с помощью простой вежливости и обычной наблюдательности? — он пристально посмотрел в ответ. — Может быть, потому что кардассианцы жестоки? — это было очевидное поддразнивание. — Кто вам такое сказал? — Гарак легко рассмеялся и затем добавил: — К тому же я вынужден признать, что не всех представителей моей расы можно назвать умными. — Но вы умны, — Джулиан улыбнулся. — Смею надеяться, что так, — он вернул улыбку. Минуту или две они молчали, вернувшись к остаткам своего ленча. Перерыв доктора почти закончился. Затем Гарак откинулся назад и еще раз пристально оглядел его с выражением какого-то затаенного удовольствия на лице. — Говоря о вежливости. Вы намекали на что-то вроде того, что вы рады угодить, если вас попросили должным образом, — его улыбка стала почти порочной. — Но что если вас попросят сделать то, чего вы просто не хотите делать? Казалось, Джулиан размышляет над ответом, пока занимается яблочным пирогом. — Я не могу представить себе что-либо, не причиняющее вред и не являющееся противозаконным, что я отказался бы сделать, если мой друг просит меня со всей надлежащей вежливостью, — он игриво улыбнулся, довольный собой. Гарак некоторое время пристально смотрел на него, не говоря ни слова. — Не были бы вы столь любезны, чтобы пососать мой член, пожалуйста, Джулиан? Джулиан моргнул. Это было похоже на оглушение выстрелом фазера. Несмотря на то, что он знал, что портной просто не может быть серьезен, он все еще был ошеломлен тем, что сама идея была способна придти к нему в голову. Так... неуместно. Гарак улыбался ему все той же безукоризненно вежливой улыбкой, едва приукрашенной тончайшим оттенком почти неощутимого вызова. Вызова, на который Джулиан должен был ответить. Это был хороший ход, и Гарак, очевидно, был весьма хорошим игроком. По крайней мере, когда это касалось диспутов. — Что, если я откажусь? — доктор приподнял брови. — Вы не хотите отказываться, — сказал он спокойно, как если бы объяснял что-то простое упрямому ребенку. — Не хочу? — Джулиан наклонил голову набок, удерживая на лице улыбку. — Я слишком вежлив с вами, чтобы отказывать. Выражение искреннего удивления, смешанного с притворной обидой, появившееся на лице Гарака, заставило Джулиана громко рассмеяться со странным чувством спавшего напряжения, легко читаемого в его расслабленной позе. Когда он снова оказался способен говорить, Джулиан покачал головой, как бы принимая свое явное поражение. — Ладно, Гарак, я выучил ваш урок, — он лукаво улыбнулся, изучая лицо портного глазами. После некоторой паузы, во время которой они разделяли один долгий пристальный взгляд, он прищурился с внезапным намерением подразнить. — Что если я соглашусь? Дружелюбие Гарака казалось столь же непроницаемым, как и его невозмутимость. — В этом случае вы могли бы найти несомненно разумным мой совет сменить это место на более подходящее, — он наклонил голову, пристально глядя на него широко раскрытыми в притворном вопросе глазами. И, после очередного взрыва смеха, глядя Гараку в глаза, Джулиан осознал во внезапной вспышке интуиции, что, в действительности, он, возможно, не шутит.