Весна

Весна. Та самая пора, когда эмоции пробуждаются после долгой и холодной зимы. Когда душа готова рваться навстречу новым ощущениям, новой жизни. В общем я не из того типа людей, которые умеют ясно и красноречиво излагать свои мысли. Поэтому я предлагаю вам просто прочитать мою историю. Историю простого парня по имени Билли Джо. Я родился в семидесятых годах в небольшом городке Америки, название его Окленд. Я не люблю жаловаться на что-то в своей жизни, ведь я прекрасно понимаю, что у многих людей все гораздо хуже. Поэтому я склонен считать, что мое детство прошло весьма обычно, не буду углубляться в никому не нужную биографию, отмечу самые важные детали. Отец умер, когда мне было 10, от него мне досталась любовь к гитарам и музыке в целом; в школе я не был популярным, скорее так, обычный парень из сотен других таких же; однажды мне посчастливилось встретить мальчишку с близкой мне душой, его зовут Майк. Встретились мы случайно в столовой, но как-то сразу поняли, что нужны друг другу. Такое бывает, когда встречаются два одиноких человека. Мы любили схожую музыку, имели одинаковые взгляды на жизнь, оба не особо любили компании, а главное сразу поняли, что нам вместе проще. Вот так и зародилась эта детская дружба, которая сквозь года осталась со мной. Ну, подростком я пытался как-то обеспечить свое существование; Майк молодец, он нашел себе работу, жил практически самостоятельно; а я просто пытался что-то придумать, даже торговал косяками. Так в горестях, мимолетных радостях и прошло мое детство, ну, и ранняя юность. Перейдем к основной части моего повествования. Это была весна 1989 года. В моей памяти остался отпечаток от того времени. Я ясно помню, что погода тогда была просто удивительная. Зима выдалась необычно морозная, но весна воистину поражала своей правильностью. Она, как и подразумевается, была теплая, сопровождалась нежным весенним солнцем, цветением различных растений, таяньем немногочисленного снега и невероятной атмосферой чего-то нового и захватывающего. И именно в эту пору мне уже стукнуло 17. О, я помню, что творилось в моей душе тогда. Мне казалось, будто меня ждет невероятная жизнь, я был полон каких-то надеж, вокруг меня витало вдохновение, я с Майком собрал группу, я был переисполнен амбиций, но главное… я впервые влюбился. Ох уж эта первая любовь. Она захватывает тебя полностью. Тебя будоражит от одной мысли о ком-то, ты находишься в таком приятном настроении, ты словно постоянно навеселе, тебя посещают такие мысли, которые в здравом сознании и не пришли бы тебе в голову, ты буквально сходишь с ума. Тебя опьяняет неведомое до этого чувство, оно поражает своей новизной, и оно навсегда остается в твоих воспоминаниях. Я не был исключением. Я пережил все это. Но с одним маленьким дополнением, я немного неправильно влюбился. Я не считаю это неправильным. Это было искреннее прекрасное чувство, которое я с трепетом храню в своей памяти. Но люди не понимали этого, они со своими моральными принципами осыпали нас репликами негодования. Но нам было просто плевать. Какое им, а главное нам, дело до того, что принято считать правильным, а что неправильным? В общем, я влюбился в единственного человека, которому я по-настоящему был нужен. Я полюбил Майка. Думаю, стоит привести маленькие отрывки из моей памяти. Отрывки той весны. «28 марта 1989 года. Я шел по пустынной улочке Окленда. Солнце вот-вот должно встать. Я провел ту ночь без сна, я под порывом вдохновения творил. Я набросал в своем любимом блокноте строки стихотворений. Я не особо любил свои стихи. Я как автор критически к ним относился. Мне казалось, что я просто пишу бред в рифму. Ведь я писал свои мысли. А это воистину сложная вещь. Этот блокнот был особенным. Сюда я писал именно те стихи, которые никому не хотел показывать. Это были романтические стихи о чем-то прекрасном, о любви. Но все же был один человек, которому я их показывал. Майк. И вот, я шел по этой улочке, насвистывая мелодию, которая прочно заела в моей голове. Я не помнил, где именно услышал ее, но она никак не покидала мою голову. На мне была черная весенняя ветровка и синие джинсы, на голову я нахлобучил небольшую черную шляпу, которую тихонько перед выходом украл со стола брата. Я направлялся к Майку. Меня не волновало, что сейчас только 5 утра, я был уверен, что Майк тоже сейчас не спит. Я проходил десятки домов, любуясь их однообразной красотой. Я находил в обычном пейзаже что-то необычайно красивое. Старый покосившийся забор виднелся мне невероятно манящим, мне казалось, будто он из какой-то старой сказки про волшебников-фермиров, которые жили в лесу и ограждали свой магический сад такими забориками. Я мог остановиться и начать любоваться горсткой камней. Даже утренний холод был для меня приятным и вызывал бурю положительных эмоций. Окрыленный собственными мыслями я добрел до нужного дома. Нужная комната была на первом этаже, поэтому я без труда добрался до окна. Оно как всегда было открыто. - Майк? – шепотом позвал я его, просунув голову в окно. Внутри послышалась возня, и я увидел, как Майк встает с кровати. Меня снова захлестнула волна умиления. Я, затаив дыхание, наблюдал за дорогим мне силуэтом. Майк всегда был очень худым. Меня завораживали его выпирающие лопатки и ребра, но также сильно вызывали желание привязать к стулу и накормить. Но, как я позже понял, он просто так устроен, ведь жрет он и так за троих. Эта худая фигура в бесформенном балахоне, а балахон являлся моей рубашкой, подошел к окну. На его лицо упали лучи восходящего солнца. Кожа засияла, словно отражая золотой свет, волосы приобрели оттенок золотой ржи, цвет глаз стал на тон светлее и приобрел цвет ясного неба. - Я стихи тебе принес, - с детским восторгом сказал я ему и протянул блокнот. Его лицо было намного взрослее моего, и порой казалось, будто я всего лишь ребенок на его фоне. Майк с серьезным видом взял в руки блокнот и начал читать. Я внимательно следил за его выражением лица. Его глаза пробежались по строкам моего стихотворения и черты лица его смягчились. На лице появилась едва уловимая улыбка, которую я очень ценю, это знак согласия и одобрения. - «Waste away tonight…» - прочел он строчку вслух. («Растворимся в этой ночи» перевод с англ.) Ни моих ни его дальнейших слов ситуация не требовала. Он молча продолжил читать мои строки. - «Tonight my heart’s on the loose»… - дополнил он. ( Сегодня ночью мое сердце на свободе). Еще с минуту он внимательно читал. Я ловил в его лице нотки умиления, одобрения и даже порой удивления. И вот, он закончил читать. За этот короткий промежуток времени совсем рассвело. Теперь мы оба были ясно видны в лучах яркого весеннего солнца. Лучи также озаряли комнату, в которой царил просто немыслимый хаос: расправленная постель, кучи книг, которые лежали просто везде, одежда находилась повсюду, одна рубашка покоилась на маленьком холодильнике, и, я понятия не имею, как он туда попал, но с люстры свисал носок. Майк присел на подоконник, теперь я видел, что помимо моей рубашки на нем надеты мои джинсы. - Ну, в целом неплохо, Армстронг, - по учительски строго произнес Майк. - Это так ужасно? – запаниковал я, выхватывая из его рук блокнот. Майк засмеялся. Этот смех я готов слушать вечно. Парень притянул меня за куртку к себе и поцеловал, своим лбом снеся шляпу с моей головы. - Би, это самое прекрасное, что я читал в своей жизни, - оторвавшись от меня, с улыбкой сказал Майк. Я поднял с земли шляпу и улыбнулся в ответ». Вот такой бессмысленный для вас, но безумно важный для меня отрывок, я привел. Думаю, этого достаточно, чтобы понять, как я любил этого парня. Наши отношения не были тайными. Мы открыто гуляли за руку по улице, хотя Майк считал это слишком ванильным, мы в обнимку сидели в библиотеке, где он читал мне вслух, вопреки бесконечным шиканьям других людей, пару раз нас даже выгоняли. Помню, как подавился чаем мой старший брат, когда застал нас целующимися на его кровати. Я и Майк часами работали над своими песнями в его накуренной комнате. Эти воспоминания греют меня и сейчас, когда мы в оборудованной студии творим очередной бред. «Я с Майком сидел на смятой кровати с гитарой в руках. Находились мы в его комнате, в доме были одни. Мамы Майка очень часто не было дома, и мы пользовались этим, чтобы побыть вдвоем. - Черт, Билли! Здесь идет тот бредовый перебор на Dm, что ты вообще играешь? – смешно размахивая руками, отчитывал меня Майк. Он был в одних потертых джинсах, еще на шее висел кулон в форме гитары, который я ему подарил на Рождество. - Эм, а разве я не должен играть здесь шестерку на C? – неуверенно спросил я. Майк театрально закатил глаза и обхватил голову руками: - Что ты вообще за создание? Кто тебя создал, разрушитель музыки?! – надменным голосом закричал Майк и закатился смехом. - Итак, давай сыграем ту, которую ты вчера подбирал, - пришел в себя Майк. Я напряг свой мозг, но так и не вспомнил, что вчера играл. Мои пальцы в хаотичном порядке зажимали аккорды, пытаясь найти нужный. - Майки, я не помню, - признался я, наконец, перебрав всю свою библиотеку аккордов. - Там с Cadd начинается, - ответил мне он. Я нахмурился, осознавая, что не знаю такой аккорд. Майк покачал головой и с улыбкой переставил мой палец на другой лад. - Вот здесь, а указательный выше, - шепотом сказал он мне, пододвигаясь ближе. Я ощутил тепло его тела совсем рядом. Его рука все еще соприкасалась с моими пальцами. - И кто еще кого учит играть, - шепотом с улыбкой добавил Майк. Я оторвал взгляд от гитары и посмотрел на него. Его великолепное лицо было совсем рядом. От его тела пахло чем-то сладким, а от волос едва уловимо доносился запах шампуня. Его взгляд скользнул ниже и замер на уровне моих губ. Довольно часто он стеснялся целовать меня первым, и я всегда ждал этот его небольшой жест, как разрешение впиться в его губы. И сейчас я тут же поцеловал его. Он ближе пододвинулся ко мне и спихнул с меня гитару, она качнулась на краю кровати и рухнула на пол. В другой ситуации ему бы влетело за это, но сейчас я даже не стал останавливаться. Я лишь резко прижал его к себе и прошипел «придурок» сквозь поцелуй. Вообще Майк всегда был бунтарем. Но лишь я знал, каким скромным и невинным он может быть. И вот, в тот вечер он снова, смутившись, начал отталкивать меня, когда я попробовал стянуть с него джинсы. Я обиженно отодвинулся от него. Мне было 16. О, чудесный возраст. Гормоны бурлят, душа так и требует новых ощущений. Я поднял с пола гитару и начал играть то, чему меня учил отец. Названия я уже не помнил, но в голове смутно сидело, что это связано с природой. Я проникся звучанием мелодии и начал остывать. Рука Майка дотронулась до моих волос. Я обиженно продолжал играть, не откликаясь на его жест. - У тебя очень милые кудряшки, - сказал он. Я усмехнулся этому комплименту и продолжил играть. Его пальцы продолжали гладить мои волосы. Я ощущал себя каким-то щеночком, но так или иначе, это сцена была милой. Моя наигранная обида мгновенно испарилась. Я кое-как сдерживался, чтобы не улыбнуться. Майк наклонился ближе и до того мило чмокнул меня в щеку, что внутри меня все замерло. Я застыл, наслаждаясь своими эмоциями, ощущение трепетного блаженства будоражило каждый нерв, нечто грело меня изнутри. Возможно, это люди и называют «бабочками в животе». Гитара была отложена подальше. Я возобновил попытку уломать Майка. На этот раз он был податлив, я легко уложил его на кровать, без всяких сопротивлений исследовал его тело своими грубыми из-за гитары пальцами. Я целовал его выступающие ключицы, переходил на плечи, оставляя розовые следы. - Майки, - прошептал я ему в ухо, слегка укусив мочку. Мой юный мальчик выгнулся и усмехнулся, я взглянул на то, как он прикусил губу и улыбнулся в ответ. Моя чертова натура поэта не давала мне спокойно завладеть Майком, я любовался. И само чувство восхищения будоражило меня не меньше. Я обхватил его тонкие запястья и припал губами к его коже, жемчужного оттенка. Я аккуратно стянул с него джинсы и раздвинул коленями его ноги. Я действовал, как можно осторожнее, словно в страхе вспугнуть добычу. Эмоций было так много, что я временами терял связь с реальностью. Я даже не понял, как начался сам процесс. Мгновение в паутине эмоций, и я уже вхожу внутрь своего мальчика. Затаив дыхание, я следил за реакцией Майка. - Не больно? - спросил я. - Билли, не останавливайся, - на одном дыхании ответил мне он. И я последовал его совету. Это была моя первая любовь, мои первые отношения, мой самый первый раз. Эта ночь осталась в моей памяти, как одно из самых ярких воспоминаний. Прошло уже 2 десятилетия. В моей жизни прошло уже столько важных событий: свадьба с Эдд, рождения двух замечательных сыновей, создание дебютных альбомов, крупнейшие туры. Но воспоминание о первой любви будет вечно со мной. Люблю тебя, Майки