Послание от гномов.

      - Фили!!! Фили неееет!!!...       А затем вспышки и волны орков… Глаза затуманенны слезами… И вдруг отчаянный крик:       - Кили! Кили! – Тауриэль звала его откуда то снизу, как вдруг она закричала. Болг напал на нее… Эти страшные минуты… Орк задыхаясь от счастья душит рыжеволосую эльфийку… И вот она уже лежит перед ним на полу… Губа разбита… Орк занес булаву, но не успел опустить ее… Последние секунды и мимолетное отчаяние… Прощай мир…       Кили зябко поежился в кресле, когда в дверь постучали. В комнату вошла Дис. Мать молодого принца была облачена в черные шелковые ткани. Ее длинные волосы были неуклюже заплетенны в косу.       - Можно войти? – казалось она вот вот заплачет. Ее голос был необыкновенно тонок и пискляв. Побледневшее и изнемаженное горем и слезами лицо было сокрыто тонкой черной вуалью.       - Мама, ты опять ничего не ела? – Кили встал, уступая матери место, и поспешно взял в свою крепкую руку бледную и неестественно худую длань .       Честно говоря не ел в королевстве почти никто. Все новоприбывшие гномы не могли смириться с утратой своего короля – Торина Дубощита, а Дис мало того утеряла брата, так еще умер и ее старший сын… Фили, рыжеволосый гном. У которого борода едва проросла, покинул Средиземье навсегда. Война пяти армий казалось было окончилась… и на смену победе в подгорное королевство Эребор пришла нескончаемая скорбь. Все ходили в траурных одеждах, молодой принц кили не покидал своих покоев… Лишь пару раз после победы над орками видели юного гнома: когда отряд, теперь уже из 11 гномов провожал своего незаменимого взломщика – Бильбо Бэггинса, и еще пару раз, когда тот отдавал распоряжение вернуть людям их часть обещанного дядей золота. Все остальные дни Кили проводил в покоях, иногда убиваясь горем, иногда просто молча смотря в угасающий огонь или в залитое нескончаемыми дождями окно. В отличие от сына Дис можно было с легкостью найти. Она целыми днями сидела в мрачных подземельях и проливала слезы над могилами сына и брата… Она уже больше месяца не появлялась ни на одном из приемов, и лишь ее верная служанка уговаривала ее съесть хоть малюсенькую крошку хлеба, что- бы хозяйка не скончалась скорее от голода. Чем от душераздирающей боли…       И вот спустя несколько месяцев обезумевшая от горя Дис вспомнила о том, что у нее есть ее младший сын. Ругаясь себе под нос и сгорая от стыда она поспешила навестить Кили.       - Нет, - прошептала она. – Разве Руби позволит мне не есть? Дис постаралась выдавить из себя улыбку, а затем подняла глаза на сына. На секунду Кили показалось, что голубые глаза матери стали стального цвета серыми из-за тоненькой белесой пленки, застилавшей ее глаза. Они смотрели друг на друга, а затем не выдержав обнялись. Дис крепко прижала голову сына к своей груди, а он обнял ее за талию… Костер в камине постепенно погас… Комнату заполнил яркий свет молодой луны и тишину прерывали редкие всхлипы матери принца…

***

      Утро было по -истине зимним. Тонкие солнечные лучи едва озаряли комнату, в которой стояла гробовая тишина, нарушаемая храпом гнома. За окном все было белоснежное, зима вовсю вступила в свои права. В дверь раздался стук. Молодой гном зажмурился, и закряхтев завернулся поплотнее в одеяло. В дверь вновь постучали, уже более настойчиво.       - Я не буду завтракать! – грозно буркнул принц, уткнувшись носом в подушку.       - Где это виданно? Что бы главный управляющий замком и правая рука будущего короля носил завтраки в постель?! – послышался за дверью гневный голос Балина.       - Не злись. Он ведь еще ребенок. – почти пропел за дверью нежный гномий голос.       Резко отреагировав на слова матери, Кили вскочил с кровати, сбросил с себя ночное одеяние и натянул рубашку и штаны, что лежали на большом кованном сундуке. Он быстро расправил смятую бородку и волосы, и открыл дверь. В комнату вошла Дис. Она протянула сыну руку, что бы он ее поцеловал, затем сама чмокнула его в лоб и прошла, пропуская Балина. Принц с удивление отметил, как похорошела за последние месяцы мама. Она была облачена в синее платье, поверх которого была надета вязаная накидка. Волос был ухожен и аккуратно собран в незамысловатую прическу. На лице появился легкий румянец, а глаза приобрели былой голубоватый оттенок.       Балин вошел следом за амил*. Его длинная седая борода была заплетена во множество толстых кос. Сам он был одет в серый камзол, рукава которого были расшиты серебром. Гном выглядел очень забавно, по мнению Кили, держа одну руку за спиной, а в другой сжимая сверток пергамента, и деловито задрав подбородок. Принц подавил сдерживаемый смешок, и поймав на себе пристальный взгляд матери так же гордо поднял голову и сложил руки за спину. Балин важно откашлялся, а затем развернул сверток и начал читать:       <i>«Гном Кили, сын Дис, и племянник Торина Дубощита, является прямым потомком Траина, сына Трора, подгорного короля, а следовательно, в связи со смертью законного короля подгорного царства Эребор, единственным наследником на трон правителя Эребор. Законами семи государств Южной и восемью….»       Балин очень долго читал речь, о том, какими правами Кили избирается на трон. Юнец окинул мать усталым взглядом, но та и виду не подала, что он на нее смотрит. Она стояла прямо и, гордо подняв голову, слушала речь старого гнома. Принц вздохнул и продолжил слушать нудное завещание. Прошло минут 7, когда старый гном наконец-то закончил словами:       <i« … Именем рода Дурина, Кили, племянник Торина Дубащита, сына Траина, сына Трора объявляется новым Королем- под- Горой.»>       Балин еще раз кхыкнул и окинув взглядом слушателей добавил:       - Коронация будет ровно через месяц, в первый день восхода первого весеннего солнца. Во все концы Средиземья уже разосланы гонцы. – Балин снова смирил взглядом мать и сына и покинул покои, сложив в трубку желтый пергамент.       Ошарашенный и окончательно проснувшийся Кили посмотрел на Дис. Она улыбалась и сияла, как звездочка. Он поверить не мог, что мать возьмет себя в руки и изменится за каких-то пару месяцев. Конечно. В ее глазах все еще проглядывалась скорбь и печаль, но они, казалось затаились глубоко глубоко у нее в душе и больше никогда не проглянутся наружу…       - Поздравляю, - вновь улыбнулась она, целуя сына в лоб, - Теперь ты – истинный король.