Чтобы ты больше не волновался...

Сказать, что Бизон был в ярости, - не сказать ровным счетом ничего. Внутри мужчины все кипело, бурлило и грозилось вылиться обжигающей злостью на первого встречного. Но он старательно берег свой гнев для одного-единственного человека. Для этой мелкой непослушной девчонки, Умановой. О Боги, как она его раздражала! Вроде бы и вполне умная, хорошо подготовленная, обаятельная девушка в обычное время вызывала у Бориса симпатию и даже некоторую гордость. Но в такие моменты (а надо сказать, случались они довольно часто) он был готов разорвать ее на месте за то, что она посмела ослушаться его и снова полезла в самое пекло. И только каким-то неведомым чудом осталась в живых. О, как же благодарен был капитан третьего ранга таким чудесам! В подобные минуты он действительно верил в существование высших сил, ибо никак иначе не мог объяснить невероятную удачу Леси. Правда, оставался еще вариант, что она ведьма, но метлы у нее в шкафчике Тарасов не нашел, да и в личном деле соответствующей пометки не было. А значит и выговор ей можно было делать без опасения получить порчу в качестве мести. Так вот, сейчас бравый офицер, не помня себя от злости, несся по коридору КТЦ, чуть ли не сбивая сотрудников с ног. Он весь день с группой мотался по лесу в поисках Умы, вопреки приказу побежавшей вдогонку главарю банды, захват которой они производили. Но это еще ладно - на перехват преступника с другой стороны заходил Батя. Только вот когда он вернулся со связанным главарем, выяснилось, что Лесю контр-адмирал вообще не видел и понятия не имеет, где она. Сначала Бизон разозлился, потом забеспокоился, а потом был взрыв. Мощный, оглушительный взрыв на одном из складов, где прятали боеприпасы уже ликвидированные бандиты. Благо, он находился не на той поляне, на которой стояли обескураженные смерчевцы. Зато в той стороне, в которую и побежала вышеупомянутая Уманова. Бизона при осознании этого прошиб холодный пот, и весь оставшийся день спецназовцы, за исключением Бати, которому надо было отвезти в КТЦ террориста, прочесывали лес в надежде найти Лесю. А потом опа! - звонок от командира. Оказалось, что Уманова сама вернулась в центр из этой глухомани, да еще и опасную взрывчатку, которая была секретной разработкой правительства, успела с взорвавшегося склада стянуть. И вообще - жива и невредима девочка. Вроде бы и порадоваться надо было Борису за подчиненную, но в голове засело стойкое желание раз и навсегда отучить ее от подобных выходок. Сколько раз он за последний год переживал за нее! А сегодня сердце чуть не остановилось. Больше так рисковать своим здоровьем и своим бойцом Тарасов не собирался. - Уманова! - с грохотом ввалившись в комнату отдыха, выпалил офицер, грозно сверкая глазами. Потом посмотрел на сидевших рядом с ней Физика и Муру и нервно бросил в их сторону: - Выйдите, мне поговорить с ней надо. - Ты только не убей ее, ладно, Борь? - умоляюще протянула Женя на выходе из помещения, хлопнув товарища по плечу. Он лишь стиснул зубы, давая понять, что абсолютно ничего не обещает. Уж слишком достала его непокорная девица. Дверь за смерчевцами захлопнулась, и двое бойцов остались в комнате одни. Поначалу Бизон молча сверлил Лесю взглядом, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции, - все-таки с девушками надо обращаться аккуратнее. Но ярость все же брала свое. Куда уж аккуратнее? Холишь ее, лелеешь, от опасностей защищаешь, а она тебе, образно говоря, язык покажет и побежит в войнушку играть. Совсем еще зеленая, неопытная, а ей преступников с гранатами подавай. Опять оказавшись на поводу у своих гневных мыслей, мужчина не выдержал. - Ты что вообще творишь? - чуть ли не выкрикнул он. Сейчас он действительно был похож на быка - глаза, казалось, наливались кровью, ноздри расширялись, пытаясь вобрать больше воздуха, а нога подрагивала, будто бы готовясь подтолкнуть своего обладателя навстречу жертве. Не дождавшись ответа, Бизон еще громче повторил: - Ты что творишь, я спрашиваю! - Борь, ну... - Леся поднялась, понурив голову и виновато глядя на него из-под полуопущенных ресниц. - Никаких Борь! Для тебя я товарищ капитан третьего ранга! - отчеканил Тарасов, чувствуя, как в груди что-то тает от провинившегося вида девушки. Но выговор есть выговор, и на этот раз мужчина не собирался делать поблажек. - А теперь слушай сюда и запоминай. Я твой командир, и ты обязана, понимаешь, обязана меня слушать! Если я говорю не лезть - значит, не лезь! Стрелять, когда я приказываю, бежать, когда я приказываю, стоять, когда я приказываю, лежать, когда я приказываю, дышать, когда я приказываю! Хочешь служить - будь добра, выполняй приказы своего начальства, иначе держать тебя здесь никто не будет! А если... - Борь, прости... - тихо прошептала Ума, прерывая гневную тираду Бизона. Но тут же вспомнив все то, о чем говорил сейчас офицер, подтянулась и четко протараторила: - Прошу меня простить, товарищ капитан третьего ранга! Готова понести любое наказание за нарушение Вашего приказа! Мужчина вздохнул, глядя на вытянувшуюся по стойке "смирно" Лесю. Каждый раз, каждый раз именно так и случается - он начинает ее отчитывать, а она вставляет в середине его речи свое негромкое "прости" и терпеливо ждет наказания. Что за девушка, даже дослушать до конца не может. И почему-то каждый раз, именно на этом месте, у спецназовца что-то зажимает в груди, вся злость улетучивается, и он, для виду приказав ей начистить два ведра картошки, уходит из помещения, чтобы посетовать на непослушного бойца Багире. - Иди сюда, - вопреки своим обычаям, Бизон притягивает подчиненную к себе, крепко обнимая. Уткнувшись носом в ее волосы, пока она с задержанным дыханием ожидает дальнейшего, он чувствует, как быстро бьется ее сердце и как несмело ее ладони ложатся на его плечи. Она сама прижимается к нему, чуть поворачивая голову, чтобы положить ее на мужественную грудь. - Ты меня... простил? - шепотом спрашивает Уманова, слушая размеренное биение сердца командира через его рубашку. Он не спешит отрываться от ее волос, продолжая вдыхать их легкий цветочный аромат и проводить пальцами от корней к кончикам. - Конечно, простил, - наконец, усмехнувшись, отвечает Борис, поглаживая девушку по спине, словно успокаивая. - Не могу я долго на тебя злиться, Леся, не могу. Ты же пойми: волнуюсь я за тебя каждый раз, когда ты пропадаешь невесть куда. Нельзя командиров так пугать. - Борь... Товарищ капитан третьего ранга, а можно... - немного отстранившись, Ума прерывается и смущенно опускает взгляд. - Что? - добродушно уточняет Бизон, с интересом рассматривая покрасневшую сослуживицу. - Можно, я тебя поцелую? - все так же негромко выдавливает она, поднимая глаза, в которых играет озорная хитринка, и поясняет: - Чтобы ты больше не волновался... - Ну если ты даешь мне гарантии, что я больше не буду волноваться, - Тарасов тепло улыбается, хоть и понимает, что теперь станет беспокоиться еще больше, - то тогда можешь и поцеловать. По лицу Умы расползается искренняя улыбка, и девушка, привстав на носочки, касается губ командира, увлекая его в нежный поцелуй. Про то, что Бизон к ней неравнодушен, ей поведала еще Мура, а потом и Физик шепнул по секрету, даже Кот, занятый только своей возлюбленной, как-то подметил, что между ними что-то есть. Только вот самой Лесе все не верилось, когда почти после каждой операции, какие бы ни были косяки у всех остальных, больше всех Бизон ругал ее. А оказывается, любовь боевого офицера проявляется и в этом. А то, в чем проявляется именно ее любовь, Уманова еще успеет показать.