Купидон

*** После работы Рома едет в бар, где накануне встречался с Марком. Он надеется, что его не заметит тот охранник, от которого они сбегали. Ему везет: охранник сегодня другой, поэтому он делает заказ (кофе, пить сейчас не стоит, нужно подумать) и остается в относительном спокойствии. Для начала, Рома думает, что Марк сошел с ума. Невозможно представить, что человек, находясь в здравом уме, поцелует своего начальника посреди совещания с клиентами и представителями министерства. Начальника-мужчину. Это наихудший момент для каминг-аута, который только можно вообразить. Потом Рома пытается осознать этот самый каминг-аут. Что вообще это было? Шаг отчаяния? Страх потерять последнего друга? Вызов, чтобы доказать себе, что он может делать все, что захочет? Получилось по-идиотски. И снова очень «небанальненько». Кто бы мог подумать, что Марк – тот самый Марк, который немного сутулится, когда его хвалят, бросает взгляды из-под ресниц, как самая настоящая кокетка, Марк, кричащий «я нормальный!» и «я не гей!» в его кабинете – в общем, этот вечно сомневающийся и путающийся Марк влетел в его кабинет и поцеловал. А еще Рома жалеет, безумно жалеет, что все это произошло там, где он не мог ответить, как хотел бы этого. Обнять, раскрыть его губы своими, прижать к стене, показать, что он может. В конце концов, он не выдерживает. «Извини, перегнул палку. Хочешь – приезжай. Я в баре» *** Марк заходит в бар так же медленно, как это делал всегда (всегда, черт возьми, кроме того момента, когда ворвался в его кабинет, почему он вообще врывается к нему?) Колеблется. Может, ищет глазами охранника. Наконец, замечает Рому. - Привет. Рома смотрит на него в упор, отмечает, как расширены черные зрачки, контрастирующие с голубой радужкой. Как дрожат ресницы. Черт, он никогда не обращал внимания на такую ерунду, а сейчас понимает, что скажет и сделает дальше. Берет за руку (если быть точным, то за локоть), тянет за собой. - Поехали. - Куда? - Поехали. Следит за реакцией. Марк не сопротивляется. В голову лезет мысль, что он не сопротивлялся и со своей невестой. Но ей он вряд ли устраивал такие сюрпризы в офисе. Поэтому Рома откладывает переживания о свободном выборе этого недоразумения до следующего дня. Сегодня он сделает подарок Марку – возьмет ответственность на себя. *** Когда они приезжают домой к Роме, он показывает Марку, куда можно пройти, а сам идет за виски. Он больше не хочет думать. По правде говоря, все, что он хочет – это Марк. И так как сегодня день сюрпризов, он чувствует, как сзади его обнимают крепкие руки. Чувствует чуть сбившееся дыхание и, наконец, позволяет и себе сойти с ума. Рубашка Марка летит на пол, следом отправляется и его собственная. Он кусает шею Марка – черт, как давно он хотел это сделать – - Почему не сделал? - Я сказал это вслух? - Да… Почему… не … сделал? - Ты был не готов. - Поцелуй меня, - Марк просит, и это у него получается по-настоящему хорошо. - Хочешь этого? - Да! Рома добирается до губ Марка – теперь он сможет по-настоящему почувствовать вкус. Они мягкие, Марк закрывает глаза и тихо стонет. Впускает. Впивается в его плечи, а Рома не знает, куда деть руки – лопатки, поясница, и еще ниже, чтобы спустить эти дурацкие шорты… Марк отвечает ему на все – каждое движение языка, каждый вздох, пытается помочь с оставшейся одеждой, тянет за собой на диван. Наконец, они лежат голые, Рома опирается на локти по обе стороны от тела Марка, чтобы иметь возможность видеть как меняется его взгляд. Марк перемещает руки со спины на грудь Ромы, ведет раскрытыми ладонями от шеи до живота, потом наверх, левее, туда, где бьется сердце. - Я попал? – шепчет Марк. Рома на мгновение закрывает глаза. О да. Он сделал это. - Ты ранил меня, купидон.