Младший брат смерти

Soundtrack: Tev Woods - Walls, Kito & Reija Lee- Under My Skin, Tove Lo – Stay High. Ночь. В коридорах Хогвартса царили мрак и полное одиночество, лишь из окна тихонько проникал лунный свет. Его тёплое свечение было таким прекрасным и манящим. На небе мерцали звёзды. Переливы их цветов было не запомнить: жёлтый, красный, синий, лиловый… Быстрая скорость перемен. Тёмные ели запретного леса были укрыты пушистыми шубами из снега. Чувствовался морозный воздух. Казалось, что если слишком быстро вздохнуть, лёгкие скрутит в узел и дышать станет тяжело. Середина января. Весь представляющийся пейзаж был в белых, серых красках. Как же хотелось остаться тут. Смотреть и смотреть на эту красоту. Если дождаться определённого времени, можно было увидеть красное сияние перед восходом солнца. Его лучи развеяли бы ночной туман, и начался новый день. Как же хотелось поежиться в этих лучах и почувствовать внутреннее умиротворение. Спокойствие. Стоп. Хватит. Мысли несутся не в том направлении. Пора идти. Вздохнув полной грудью, запахнув потеплее мантию и накинув капюшон на голову, девушка пошла дальше по коридору. Гул шагов разрушал ночную тишину замка. Шаг. Шаг. Ещё пять. На месте. Гермиона встала возле стены и закрыла глаза. Через несколько десятков секунд начали появляться линии. Они переплетались, образуя замкнутые узоры в стиле винтаж. Сначала проявилась форма дверной ручки, а затем уже и сама дверь. Слегка ее, толкнув, Гермиона вошла внутрь. Первая пронесшаяся мысль была: «Здесь тепло». Кругом царила темнота, но свет огня из камина наполнял комнату и бросал блики на стены. Обстановка была простой: диван, кресло, ковёр… А в кресле сидел он. Встретившись со взглядом серых глаз, она замерла. Внутри начался трепет. Ускорилось биение сердца. — Ты опоздала. Неужто на Филча наткнулась? Голос властный, требовал немедленного подчинения, но не с ней. От него по телу начинают бегать мурашки. Вниз-вверх. Сбросив мантию, Гермиона начала медленно приближаться к сидящему мужчине. — Нет, Макгонагалл задержала. — Проблемы? — при этих словах он поднялся и оказался напротив девушки. — Нет, всё нормально. — Хорошо. Его рука уже по рефлексу сама потянулась к её волосам. Накрутив их на кулак, он резко притянул её к себе и впился в эти уже давно изученные губы. Поцелуй был страстным и диким. Прикусывая и оставляя следы от зубов, мужчина принял направление к дивану. Низ живота скрутило. В ушах зашумела кровь. Если бы сейчас что-то взорвалось, то они не услышали бы даже и этого. Слишком поглощены процессом, жаждой друг друга. А уж она была очень сильна. В особенности у Регулуса. Как же он желал её. Желал всю. И телом и душой. Если бы не она, он уже давно покинул бы этот чёртов замок. Перестал врать и скрывать свою сущность. Снял маску в лице профессора защиты от тёмных искусств. Лишь Гермиона одна была его маятником. Притягивала, словно обладала магнитным полем. Не понимая сама своих действий, она уже давно подписала себе приговор. Или, может, понимая… Когда появилась эта привязанность, сказать, однако, тяжело. Хотя если припомнить, то, наверное, когда по вине девушки на уроке защиты от темных искусств упала свеча, а от её искры загорелся книжный шкаф. Пожар, конечно, успели предотвратить, но с Гриффиндора содрали двести баллов, а Гермионе назначили наказание до зимних каникул. Она могла поклясться, что вовсе и не трогала свечу, но профессора не переубедишь. Вот с того сентябрьского дня её жизнь начала меняться. На отработках её заставляли мыть котлы, прибираться в шкафах, перебирать ингредиенты. Стандартный набор. За это время Гермиона нашла общий язык с учителем. У них оказалось довольно много общего. Профессор Блэк был общительным, внимательным, заботливым человеком. Он открывался для неё совершенно с другой стороны. Словно это и не он вовсе. Посторонний человек, которого она никогда не знала. Они не заметили, когда их дружеские отношения перешли во что-то более интимное… Став любовниками, они каждую ночь встречались в Выручай-комнате и проводили там всё оставшееся время. Оно было самым волшебным и незабываемым. В этот период она могла прочувствовать весь калейдоскоп эмоций, что существовали в жизни. Это был их маленький мир. — Регулус, подожди. Отстранившись и переведя дух, Гермиона посмотрела на любимое лицо. Бледная кожа. Серые большие глаза с искрой страсти. Чёрные волосы достигали плеч. Небольшая щетина, день-два отроду. Ноздри раздувались, щёки тронул румянец, губы приоткрыты. Дышал он очень тяжело и рвано. Грудь резко вздымалась и отпускалась. Смотреть на эту красоту она могла вечно, но разговор не терпел отлагательства. — Регулус, у меня к тебе серьёзный разговор, — голос дрогнул, и вся страсть, что бурлила внутри, моментально испарилась. — Ну, говори. — по его внешнему виду можно сказать, что он ещё не совсем отошёл от внутренних эмоций. В груди защемило. — Мне придётся покинуть замок… — Что? — его голос зазвучал намного строже и громче. В нём уже не было ничего. Ни страсти, ни нежности. Только лёд и холод. Почему? — Мне придётся покинуть замок. И это случится уже сегодня ночью. Гермиона закрыла глаза и пролепетала всё на одном дыхании. Смотреть на него она не решалась. Слишком тяжело было это говорить, поэтому опустила глаза себе под ноги. Ковёр. Тот самый ковёр, на котором они вместе проводили время, устраивая такое, что, узнай Макгонагалл, побледнела и состарилась бы лет на семьдесят. Переведя взгляд на камин, Гермиона почувствовала, как в глазах появились слёзы. Там стояла свеча. Та самая, что сблизила их с Регулусом. В какой-то степени эта маленькая фигурка стала символом их отношений. Символом любви. Девушка очень ценила её, потому что она стала первой в её жизни, не считая Рона. Притяжение, что существовало между этими двумя, было похоже, скорее, на братскую любовь, чем на что-то большее. Поиграв в пару с неделю, они расстались и договорились остаться друзьями. Поэтому те чувства, что испытывала Грейнджер, были самыми чистыми и искренними. Теперь она понимала смысл слов о том, что самая первая любовь может причинить много страданий. Прикусив губу, Гермиона продолжила: — Я хочу попрощаться, потому что неизвестно, увидимся мы ещё или нет, — на последних словах голос затих. Не так она представляла этот разговор, хотя знала, что будет тяжело. Очень тяжело. Ведь это последняя ночь, когда возможно побыть вместе. Прощание с любимым. Неизвестно, какие карты может открыть судьба, и найдётся ли там козырь, который поможет пережить все тяжести бремени. Теперь Регулус — это всё. Это целая её вселенная. Целый сказочный мир, пропитанный яркими красками. Уж слишком сильное притяжение возникло между ними. Она привыкла к нему. К его голосу, запаху. От одного его вида внутри возникал пожар. И потушить его мог только он единственный. — Ты куда-то собралась? Куда? И почему я тебя, возможно, не увижу? Что ты скрываешь, Гермиона? — теперь он был похож на самого сдержанного человека. Ни один мускул на лице не показывал, что происходит внутри. Уж слишком хорошо Регулус мог скрывать свои чувства. Лишь глаза превратились в две маленькие щёлочки, и расстояние между любовниками начало сокращаться. — Мне нужно срочно уехать. Я бросаю Хогвартс и сюда больше не вернусь, — мысли в голове летали словно пчёлы. Что он делает? Зачем подходит? Нужно немедленно отступать и убираться отсюда поскорее. — Куда ты собралась? — Неважно… — Важно! Для меня важно! — полукрик. Было видно, ему тяжело удавалось сдерживаться. Гермиона разрывалась в сомнениях, можно ему сказать или нет? — В Годрикову Впадину. Вот и всё. Обратного пути нет. Лицо Регулуса превратилось в белый фарфор. — Зачем? — его глаза бегали по лицу Гермионы. В то время как её спина уже начала упираться в стену. — Сегодня Букля принесла письмо, в котором сообщалось, что Батильда Бэгшот ещё жива и проживает в Годриковой Впадине. Гарри нужно срочно поговорить с ней. Он уже хотел лететь туда на «Молнии», но мы с Роном его остановили и сказали, что не оставим одного. Поэтому сегодня ночью я улетаю. Ты сам должен понимать, какие сейчас времена. Волан-де-Морт вернулся. Он собирает приспешников и возвращает свою власть. Охота на грязнокровок уже давно открыта. Единственный, кто сможет это всё остановить, — Гарри. Теперь она уже не боялась его реакции, поэтому смотрела прямо на него. — Это бред. Вы ничего не понимаете. Повелителя ничто не остановит. Он могуч и велик… — Регулус сам себя оборвал на полуслове. Гермиона опешила от услышанного. — Что ты только что сказал? Повелитель? — на лице застыло выражение ужаса. Этого просто не может быть. Блэк тяжело вздохнул и, усмехнувшись, посмотрел Грейнджер прямо в глаза. — Сегодня прямо день искренности. Да, Гермиона, повелитель. Он мой повелитель. Я — Пожиратель смерти, и уже очень давно. И если ты думаешь, что какой-то мальчишка может свергнуть нашего Лорда, то ты глубоко ошибаешься. Он сделал шаг, к ней тем самым пригородив путь, и зажал между собой и стеной. — К-к-как? Как ты можешь быть Пожирателем? Это невозможно. Я видела твою левую руку. Там нет метки, — теперь её глаза походили на два больших блюдца. В них читалось такое изумление и непонимание, что хотелось истерически засмеяться. Но Регулус сдержался. — Это возможно. Вот он я. Весь перед тобой. А метка на месте, не волнуйся. Просто скрыта заклинанием. Оставайся со мной, Грейнджер. Наш Лорд защитит нас. Тебя и меня. Я знаю, что ты грязнокровка, но он может проявить благосклонность. Ты просто его не знаешь. Повелитель даёт шанс, чтобы принять правильное решение, то есть перейти на его сторону. Если ты примкнёшь к нему и станешь Пожирательницей Смерти, то защита тебе обеспечена, — Блэк поднял руку и провёл по щеке Гермионы. Её лицо моментально исказила гримаса презрения. Она попыталась отвернуться, но его пальцы уже плотно держали подборок, причиняя боль. — Будь со мной, Гермиона. Будь моей. Только моей. — Не трогай меня, чёртов ублюдок! Сумасшедший фанатик! — слова были выплюнуты в лицо. Гермиона хотела вывернуться из замкнутого пространства, но ничего не получилось. Регулус как стоял горой, так и остался. Разве, что начал теснее вжимать её в стену. В бедро упёрлась его стоящая плоть. Какого чёрта? Как он может быть возбуждён в это время? — А раньше ты просила меня об обратном… Ты такая красивая, Гермиона, когда злишься. Похожа на разъярённую фурию. Это, знаешь ли, так заводит… — голос тих. Улыбка похожа на оскал. Свободная рука опустилась на бедро и начала подниматься вверх. А губы слились с её, причиняя боль. Он кусал и терзал их. По подбородку потекла маленькая струйка крови. — Уйди от меня, — прохрипела Грейнджер. Ей было очень тяжело и больно. Предательство любимого человека, сильно ранило. Сердце разбилось на сотни осколков. Толкнув мужчину, что тот повалился на спину, она побежала к выходу. Откуда у неё взялись силы, она не знала, но действовать нужно быстро. До двери оставалось всего пару дюймов, когда в спину ударила белая вспышка, и Гермиона упала на пол. Над ней уже возвышалась высокая фигура Регулуса. На устах его сверкала улыбка. — Ай, как не хорошо, Гермиона. И куда же ты побежала? Придётся мне тебя наказать. Круцио ! — Гермиона! Гермиона, проснись! Чёрт возьми, открой глаза! Грейнджер резко распахнула глаза. Сначала она ничего не видела, постепенно зрение сфокусировалось на чёрной фигуре. Это был Регулус. — Гермиона, что с тобой? Что произошло? Ты кричала во сне. Теперь она всё поняла и осознала, где находится. — М-м-мне приснился кошмар. Он был таким реалистичным. Там был ты, и ты… — больше она не могла сдерживаться. Из глаз потекли слёзы, а изо рта вырвался всхлип. Регулус сразу прижал своё сокровище к себе и начал потихоньку раскачиваться взад-вперёд. — Успокойся. Это всего лишь кошмар. Неправда. Регулус давно заметил, что после того, как они вернулись из Арки, любимую часто посещали кошмары, и с ними нужно было что-то делать, пока они не довели до чего-нибудь серьёзного. Завтра они обязательно отправятся в Мунго. Всё завтра, а сейчас нужен покой. — Всё хорошо, Гермиона. Я люблю тебя. Я с тобой. Ты в безопасности.