Последний танец

Пёрл очень любит танцевать. Двигаться в такт музыке, использовать свое тело как инструмент для создания прекрасного. Чувствовать, как мелодия струится сквозь нее, отзываться на малейшее колебание изящным наклоном или взмахом тонкой руки, как нежные вишневые цветы отзываются на легчайшее движение воздуха. Но она ненавидит танцы в школе. Каждый вечер, на котором была Пёрл, проходил одинаково. Сначала она приходила в спортзал, где все устраивалось, здоровалась со своими знакомыми, внимательно смотрела, как все украшено. Если бы она этим занималась, вышло, конечно, лучше бы, но в целом неплохо. Исключая ужасную музыку диджея, которая включала в себя современную попсу. У некоторой, впрочем, был довольно приятный мотив, и Пёрл даже невольно начинала покачивать головой в такт. Но потом одергивала себя и шла выпить пунша - не хотела танцевать под это из принципов. И вот, когда наконец включали классическую музыку... объявляли медленный танец. Довольно скоро смеющиеся компании рассыпались, а затем образовывали пары. Девушки льнули к парням и о чем-то тихо говорили, медленно переступая ногами, ну а Пёрл оставалось только смотреть на все это, стоя у стены со стаканом пунша. И даже напиток уже не спасал, когда она замечала, что такие же одинокие девушки, как и она, танцуют со своими подругами. Все были заняты друг другом, и никто не замечал, как тихо тонкая фигурка девушки выскальзывала из спортзала и торопливо шагала домой, закинув голову назад, чтобы слезы не катились по щекам. Среди этой толпы Пёрл особо остро чувствовала свое одиночество. Еще яснее, чем лежа вечером в своей комнате и глядя в потолок, еще больнее, чем сидя в одиночестве на перемене. Парни никогда не интересовались ею, даже самые последние неудачники и ботаники. Ее остроносое лицо сложно назвать привлекательным, а совершенно плоское и тонкое тело не шло ни в какое сравнение с пышными или стройными фигурами одноклассниц. Казалось, что с тех пор, как Пёрл была ребенком, она только стала выше. Ни одежда, ни длинные волосы не помогали выглядеть ей хоть немного женственнее. Она пыталась делать себе макияж, но либо выходила похожей на енота, либо на девушку легкого поведения. В итоге волосы, мешавшие танцевать, обрезали, одежду, сковывающую движения, заменили на что-то удобное, а косметичку убрали в самый дальний угол. Да и черт с ней, с внешностью; куда обиднее было то, что Пёрл не интересуются не только как девушкой, но и как человеком. У нее не было друзей, а круг знакомых ограничивался одноклассниками. И то общались они с ней только из-за хорошей успеваемости девушки. Хоть в лицо ей этого никто не говорил, она просто знала. И все же Пёрл не оставляла надежды подружиться с кем-нибудь, всегда была приветлива и готова к диалогу. Но, казалось, со сверстниками они говорили на совершенно разных языках, да еще и на взаимоисключающие темы. Когда девушка случайно услышала, как одноклассницы называют ее занудой, все надежды рухнули. И здесь, во время медленного танца, положение вещей изображалось нагляднее некуда. Парни на Пёрл даже не смотрели, девушки без пары к ней не подходили. Горечь в груди начинала жечь, и приходилось крепче сжимать веки. Приходя домой, девушка вальсировала с воображаемым партнером. Хотелось покрепче сжать его плечи, найти в нем поддержку, твердую опору. Но каждый раз Пёрл обнимали ее собственные тонкие руки, и все заканчивалось беззвучными слезами и новыми дырами внутри. Очень скоро ей надоело терзать себя всем этим, и девушка просто перестала ходить на танцы. Конечно, знание того, что счастливые парочки все так же кружат в спортзале, выедало внутренности, но Пёрл, пусть и не очень умело, убеждала себя, что ей все равно. Раны от этого никуда не исчезли, но, по крайней мере, больше не кровоточили, и боль притупилась. Но сегодня старым язвам предстояло вновь открыться: этим вечером был выпускной бал, и его никак нельзя было пропустить. Парни начали приглашать девушек еще за месяцы до этого события, и Пёрл смотрела на все это, скрипя зубами. Как она ни старалась ее задушить, слабая надежда все еще тлела под ребрами, и девушка ожидала приглашения хоть от кого-нибудь. Она почти не расстроилась, когда переступила порог зала одна. И сейчас все было как раньше: все развлекались и веселились, а Пёрл стояла в углу и пила неизменный пунш, убеждая себя, что не танцует именно из-за него, а не из-за того, что не с кем. Но сегодня одиночество снедало ее сильнее, ведь в этот раз выпускники и после танцев продолжат гулять дружной компанией, где зануде Пёрл, никогда не бывшей частью этой самой компании, не место. А некоторые парочки затем поедут в отели или пустые квартиры... Пёрл крепче сжала пальцы на стакане и тряхнула головой. Очередной тоскливый взгляд на часы. - Привет, - она вздрогнула, услышав рядом приятный голос сквозь музыку. - Привет, - ответила, поднимая голову. Выпускница не сразу поняла, кто стоял перед ней. Красивая темнокожая девушка с легкой улыбкой на пухлых губах. Ее стройная фигура с круглыми бедрами, обтянутая бордовым платьем, казалась очень знакомой. Наконец Пёрл поняла: карие глаза девушки, отливающие вишней. Вот что сбивало ее с толку. Раньше она не могла их видеть за стеклами темных очков. - Я Гарнет, - она протянула руку со светлой ладошкой, представляясь. - Пёрл, - она слабо сжала ее пальцы, - приятно познакомиться. Девушка была удивлена, рада и невероятно взволнована одновременно. Никак она не думала, что кто-то вроде Гарнет подойдет познакомиться с ней, да еще и в последний день в школе. - Почему не танцуешь? - спросила новая знакомая. - Не хочу, - как можно более небрежно ответила Пёрл, отпивая пунша. В голове мелькнула холодящая мысль, что Гарнет просто хочет посмеяться над ней. - Да? - чуть склонила набок голову брюнетка, и девушка напряглась, ожидая от нее едких слов. - Жаль, я хотела пригласить тебя. Пёрл несмело глянула на Гарнет исподлобья. Но нет, та не шутила и не издевалась; она действительно хотела станцевать с ней. На смену недоверию пришло удивление и восторг, пока еще тихий, умещающийся под ребрами. Но довольно скоро он грозил разорвать грудную клетку изнутри. - Ну, в таком случае, - мигом оживилась девушка, стараясь вести себя естественно, - я не откажусь, - она сдерживалась изо всех сил, стараясь ни голосом, ни жестами, ни даже взглядом не выдать своего возбуждения и волнения. Сейчас Пёрл вспомнила, что видела Гарнет несколько раз на вечерах. Она танцевала и в одиночестве, и с парнями, не позволяя им ничего большего. Когда девушка скучала, невольно глазами находила эту темнокожую красавицу. Ей нравился язык ее тела, то, как хорошо она чувствует музыку. Гарнет хорошо танцевала и под джаз, и под классику, и даже под поп. Движения были разными, но не безликими - в них чувствовалась сама девушка, ее стиль. Только сейчас Пёрл поняла, что отголосками до нее доносилось, когда она смотрела на девушку - желание станцевать с ней. - Спасибо, - улыбнулась Гарнет, еле ощутимо скользнув кончиками пальцев по оголенному плечу девушки. - А твой партнер не будет против? - обеспокоилась она, направляясь к столу, чтобы поставить стакан. Такая видная выпускница просто не могла прийти одна. - Нет, - коротко ответила она, следуя за Пёрл. Игравшая песня подошла к концу, и ее сменила другая, медленная. - О, одна из любимых композиций! - воскликнула голубоглазая. - Мне нравится, - сказала Гарнет, поправив гриву жестких волос. - Позволь, - она галантно протянула руку, приглашая на танец, и Пёрл, хихикнув, осторожно вложила свою тонкую ладошку в горячую ладонь. Гарнет взяла на себя роль ведущего, а ее новая знакомая - ведомого. Поначалу они двигались осторожно, еще не зная манер друг друга, но очень быстро освоились. Вскоре уже рука Гарнет смелее прижала к себе партнершу за талию, а та невольно придвинула одну руку с плеча ближе к шее и положила пальцы на нее. Обе девушки наслаждались танцем, упивались телами друг друга. Гарнет, до этого танцевавшая только с угловатыми и неумелыми парнями, сейчас была в восторге от того, насколько пластична и податлива Пёрл, отзывающаяся на малейшее ее движение. Однако восхищение выражать она себе позволяла исключительно через язык тела. Голубоглазая же девушка сравнивала грацию своей партнерши с грацией дикой кошки, в плавных движениях которой чувствуется пружинистая сила. Плечи Гарнет оказались такими крепкими. Все оставшееся время до полуночи девушки провели друг с другом, танцуя, обмениваясь искренними комплиментами и разговаривая. Утомившись от танцев, они все еще были вместе, отказываясь от отдыха. Гарнет держала свои руки на тонкой талии Пёрл, а та положила голову девушке на плечо, еле касаясь пальцами ее шеи. Пёрл, так изголодавшаяся по дружелюбной компании и человеческому теплу, сейчас была так благодарна новой знакомой за ее доброту, что не знала, как выразить это. - И все же, - решила задать она терзавший ее вопрос, - почему ты подошла ко мне? - Пёрл подняла голову и заглянула в глаза Гарнет, одновременно боясь и желая услышать ответ. Девушка молча смотрела на нее некоторое время, и голубоглазая нервно переступила с ноги на ногу. - Я давно хотела с тобой познакомиться, - наконец ответила она, и брови Пёрл удивленно приподнялись. - Я видела тебя на танцах, ты все время стояла одна, - Гарнет говорила очень мягко, боясь задеть или расстроить девушку. - Когда я решила, что приглашу тебя на следующем вечере, ты не пришла, - Пёрл закусила губу. - И больше не приходила, - голубоглазая готова была плакать от досады. Ведь приди она еще один раз, непременно подружилась бы с Гарнет и больше не была бы одинока. - А... ты не могла подойти в школе? - осторожно спросила она. - Могла, - согласилась Гарнет, - но ты все время была с книгой, и я не хотела тебе мешать. К тому же, - она замялась на секунду, - было чувство, что мы должны познакомиться именно на танцах. - Это все-таки случилось, - улыбнулась Пёрл, ловя изгиб пухлых губ в ответ. - Спасибо, - невольно вырвалось у нее. Закусив губу от своей неосторожности, девушка потупилась. Она боялась, что своей откровенностью спугнет новую знакомую, не подозревая, что та и так читает ее, как строки открытой книги под лупой. Гарнет нашла ее руку на своем плече и легонько сжала. - Жаль только, что так поздно, - сказала она. - Мне понравилось с тобой танцевать. - Ну, танцевать можно ведь не только в школе, - пожала плечами Пёрл и покраснела, когда поняла, что сказала. - Я запомню это, - вырвался смешок у Гарнет. Глаза ее заискрились, подобно гранатам на свету, и девушку это смутило еще больше. - Последний танец и домой? - спросила она. - Да, - улыбаясь, кивнула Пёрл. Две руки снова соединились. Когда композиция закончилась, девушки выскользнули из полупустого зала, говоря о дальнейших планах на будущее. Пути их не пересекались, но и не расходились - они будут приезжать из университетов на каникулы в город и смогут встречаться. Тем более, что обеим этого хотелось. Гарнет понравилась Пёрл, ее манера говорить, изящные движения. Ну а для самой Пёрл... для нее она стала спасительницей. Завалившись в старенькую машину Гарнет, девушки не стали включать музыку, а продолжили беседу. - Только скажи, куда ехать, - попросила хозяйка авто, прерывая своего пассажира. Говорила в основном Пёрл, Гарнет же больше слушала. Она чувствовала, что у девушки много чего накопилось за все одинокое время, и сейчас ей нужно выпустить это все. К тому же, ей нравился ее голос и слова. Той, в свою очередь, нравилось, как кивала Гарнет, показывая, что внимательно слушает, как задавала вопросы, уточняя детали. Сама того не подозревая, кареглазая девушка стала первым человеком, кто слышал и слушал Пёрл, кто показал, что она ему уже небезразлична за столь короткое время знакомства. Девушки удивительно сошлись характерами, и все это было так ново для Пёрл, так необычно, что чувства пьянили, едва ли не заставляя усомниться в реальность происходящего. - О, вот мой дом, - указала девушка, и машина притормозила около него. - Ну, вот и все, - невольно сорвался смешок с ее губ. Она медлила, не желая расставаться с Гарнет. Да и та не особо ее торопила. - До скорого, - приподняла она руку, прощаясь. - И... спасибо, - добавила девушка, смущенно улыбнувшись. - Не за что, - в ответ улыбнулась Гарнет, коснувшись колена девушки. По рубиновым искоркам в ее глазах Пёрл поняла, что девушка знает, насколько глубоко это "спасибо", и поэтому она не сильно удивилась, когда наклонилась к Гарнет и приникла своими тонкими губами к ее, мягким. Совсем ненадолго, на секунду, - хотя казалось, что и того меньше - однако этого хватило, чтобы взгляд брюнетки из теплого стал удивленным. Заметив эту перемену, Пёрл свела брови и поджала дрогнувшие губы. - Извини, - выдавила она, отворачиваясь и судорожно ища ручку дверцы в темном салоне. - Нет, все в порядке, - округлила глаза Гарнет, встретив такую реакцию. Она положила руку на плечо Пёрл, но та тут же выскользнула из машины. - Пёрл! А она уже кинулась к дому по гравиевой дорожке, держа мешающуюся юбку платья. Девушка бежала так быстро, словно за ней гналась свора голодных собак, и дыхание ее мгновенно сбилось. Взлетев на крыльцо перед входом, она распахнула незапертую специально для нее дверь и юркнула в темноту проема, закрывая замок изнутри. Пёрл сползла на пол по стене и закрыла лицо руками. Она упустила свой шанс. Только что испортила начинавшуюся дружбу. Так бездарно спугнула девушку. Послышались шаги, а затем раздался голос: - Пёрл, - в дверь постучала Гарнет, и той пришлось зажать рот руками, чтобы не разрыдаться вслух. - Пёрл, я слышу, ты там, - голос ее звучал ужасно обеспокоенным, и из-за этого девушке приходилось кусать кулаки. - Все нормально, правда. Не стоит... - Уходи, - просипела, прерывая ее, Пёрл. Сейчас слова Гарнет, пусть и такие, жгли ее каленым железом, и ей просто необходимо было побыть одной. - Пёрл, - нерешительно произнесла девушка за дверью, после чего замолчала. Она услышала всхлипы. - Просто... все хорошо, - за дверью раздался тяжелый вздох, а затем звуки удаляющихся шагов, и Пёрл легла на пол. Вот только дело в том, что ничего уже не будет хорошо. Между ними точно. Даже если бы они встретились впоследствии и продолжили общаться, над ними грузом, давящим к полу, висел бы этот поцелуй, все невысказанные слова и оправдания. Слезы текли по вискам, дыхание все еще было прерывистым. Пёрл услышала звук мотора, а затем по потолку пробежал свет от фар. Этот танец точно был последним.