Mask's On

Прошло почти два месяца. Семь недель Артур приезжал к Мерлину, или тот к нему. Они трахались в разных позициях, говорили о своих фантазиях и о том, что хотели бы попробовать. В перерывах между сексом смотрели телевизор или играли в видеоигры, иногда даже смотрели различные конкурсы. Они никогда не встречались в общественных местах. Артур узнал о Мерлине почти все, что было возможно. Он знал, что тот редко добавляет что-то к чаю, что ненавидит утра, любит фильмы ужасов, не любит жару и любит засиживаться допоздна. Блондин считал, что в сексе Мерлин становится довольно властным. Он не раз доводил Артура до попрошайничества. Единственное, чего никак не мог понять Пендрагон, так это того, почему тот считал, что кому-то может быть неприятно смотреть на него. Мерлин объяснил ему, как он обычно скрывает свое лицо, когда выходит на улицу: шапка и шарф зимой, солнцезащитные очки и толстовка в теплое время года. Артур имел возможность убедиться в этом, когда подсматривал за ним через дверной глазок. Он видел, как парень снял шапку и размотал шарф, чтобы иметь возможность привязать маску, но для этого он отвернулся, и блондин не имел ни малейшей возможности рассмотреть лицо. Они оба предпочли отказаться от какого-либо графика посещений. Они просто созванивались друг с другом, когда хотели увидеться. Спустя почти что два месяца, это все больше стало напоминать те самые легкие отношения, которыми они оба могли наслаждаться. Вернее, Артур почти что наслаждался. Ему до сих пор не удалось увидеть что-то помимо носа или губ Мерлина, и это не давало ему покоя. А сейчас, когда Артур понял, что влюблен в парня, это и вовсе начинало приносить боль где-то глубоко в груди и, зачастую, не давало спать по ночам. Был вторник, когда он, наконец, не выдержал. Мерлин впервые согласился сыграть для него на гитаре. Пендрагон сидел перед ним, пока тот настраивал инструмент. Мерлин тихонько хмыкал и поворачивал колки до тех пор, пока звук не начинал его устраивать. А Артур чувствовал себя глубоко удовлетворенным, только глядя на него. Парень поставил пальцы на гриф и попробовал несколько аккордов. Он играл легко, лишь слегка касаясь подушечкой большого пальца струн и извлекая тихие мягкие звуки, что заставляло Артура чувствовать необъяснимое тепло внутри. Просто произвольное бренчание сменилось на настоящую мелодию. Вернее, даже не только мелодию, а практически готовую песню. - Что это за песня? – спросил Артур. - Ты не знаешь. - Почему? - Я написал ее. Брови Пендрагона поползли вверх. Он был впечатлен. Это оказалась хорошая песня, структурированная таким образом, что Мерлин довольно часто повторял одну и ту же строку нот, являющуюся явным рефреном. Легкая, ненавязчивая мелодия незаметно сменялась на более мрачную. Основа была той же, но аккорды менялись. Артур знал достаточно о музыке, чтобы понимать, что такой эффект на мелодию оказывает минорный аккорд. И, прежде чем он окончательно успел понять, мелодия окончательно скатилась в меланхолию. Звук настолько красив, что ему не хотелось говорить, но он все же спросил: - Есть ли у нее слова? - Нет, - ответил Мерлин, не сбившись ни на одну ноту. – Я никогда не был хорош в лирике. А Артуру очень хотелось, чтобы тот спел что-нибудь для него. Он чувствовал, что у Мерлина окажется прекрасный голос. Когда музыка, наконец стихла, Пендрагон поймал себя на том, что все это время неотрывно смотрел на идеальные движения пальцев Мерлина. Он не знал, как чувствует себя сейчас. Это было сочетание счастья, печали, спокойствия и отчаяния, а также, безусловно, запретной любви. Он еще никогда не хотел поцеловать его так, как сейчас. На лице Артура, вероятно, отразилось то смятение, в котором он находился, потому что Мерлин обеспокоенно окликнул его: - Артур? Блондин покачал головой, пытаясь отогнать непрошеные мысли, но голос его все равно звучал напряженно: - Извини, я задумался. Мерлин отставил гитару к стене: - Ты знаешь, что я говорю об этом. Но Пендрагон не поддался на дружеское поддразнивание, проигнорировав его. Он сглотнул, пытаясь собрать все свое мужество: - Мерлин. - Хм? - Я хочу поцеловать тебя. Мерлин сначала замер, а потом медленно повернулся к нему: - Нет, Артур. И ты знаешь, почему. Блондин опустил взгляд: - Да, я знаю, - еле слышно прошептал он. – Но мы трахаемся уже почти два месяца, и я ни разу… - Артур… - Пожалуйста, Мерлин, - умоляюще посмотрел он на парня. Он понимал, что выглядит совсем отчаявшимся и безнадежно влюбленным, но его это не волновало. Он нуждался в этом. – Я закрою глаза или… ты можешь сам завязать их мне, пожалуйста. Руки Мерлина сжались и тут же беспомощно разжались. Он сглотнул. Потом глубоко вздохнул. Тем временем Артур надеялся, что все это приведет к положительному результату. - Мы не можем, - ответил, наконец, парень, и в его голосе отчетливо слышалось сожаление. – Сколько раз я должен повторять тебя, чтобы ты не привязывался ко мне? Пендрагон резко вскочил на ноги: - Почему? – ему нужно было знать ответ. – Почему я не могу проявлять хоть немного любви, дружеских чувств или еще чего-либо? - Черт побери, Артур! – воскликнул Мерлин, ударяя кулаком в стену. – Ты думаешь, я не хочу этого? Ты думаешь, я не мечтаю поцеловать тебя? Конечно, я этого хочу! - Тогда почему… - Ты уйдешь. Достаточно будет одного взгляда на меня, чтобы ты ушел, забыв обо всех своих чувствах. - Как ты можешь думать так? Ты действительно думаешь обо мне так плохо, даже после всего этого времени? – слышать такое от Мерлина было действительно больно. Артур был готов сделать все, что угодно, лишь бы доказать, что тот неправ. - Я не думаю о тебе плохо, - фыркнул парень. – Наоборот, я думаю, что ты удивительный. В этом вся проблема. Артур, ты всего лишь человек, так же как и все остальные. Как только ты увидишь, насколько я уродлив, я потеряю вообще все. - Это смешно… - Нет, Артур. Просто прими это. Пендрагон ощетинился, а на его челюсти заиграли желваки. Он не привык уступать, но понимал, что если будет продолжать настаивать, то он потеряет даже дружбу Мерлина. - Я думаю, тебе стоит уйти, - сказал парень. Сердце Артур остановилось: - Что? – он не мог уйти. По крайней мере, не прояснив все до конца. Мерлин вздохнул и уставился в пол: - Я думаю, будет легче сохранить то, что у нас есть, если ты сейчас уйдешь. Давай просто забудем о том, что случилось сейчас, ладно? «Нет, все будет не в порядке!», - яростно подумал Артур. Ему нестерпимо было нужно, чтобы Мерлин понял, насколько сильно он его любит. Ему нужно было доказать Мерлину, что он не уйдет, даже если у того заячья губа или ужасные шрамы. Но он мог бы сделать это только в том случае, если бы парень снял маску, что вряд ли произойдет. Пендрагон рванулся к нему, обхватывая за плечи и толкая к стене. - А-артур? – руки Мерлина сомкнулись вокруг его запястий, но он не пытался освободиться. Он просто смотрел на блондина широко распахнутыми испуганными глазами. Артур не собирался ничего делать, застав его врасплох. Он просто наклонился и коснулся губами маски в том месте, где были губы парня, не разрывая зрительный контакт. Мерлин задохнулся, когда тот прижался губами к маске. Но блондин не остановился даже после того, как глаза парня заволокло слезами, и они закрылись. Артур не считал, но прошло не менее пятнадцати секунд, прежде чем он отстранился и уткнулся лбом ему в плечо. Если быть честным, то он чувствовал, будто сам вот-вот заплачет. Он дрожал от невыносимого желания обнять Мерлина и зарыться лицом ему в шею. - Ты нужен мне, Мерлин, - прошептал он. – Я хочу просыпаться вместе с тобой и делать множество невообразимых глупостей, вроде игры в прятки голышом. Я хочу пойти с тобой на ужин, я хочу покупать для тебя подарки, хочу услышать, как ты поёшь. Я никогда не перестану желать всего этого только из-за того, как ты выглядишь. Независимо от того, что думают другие, ты всегда будешь прекрасен для меня. - Артур, - голос парня дрожал. Блондин отступил на шаг и встретился взглядом с ним: - Это все, что я хотел сказать. Я ухожу. Если ты все еще хочешь забыть то, что произошло, я пойму. До свидания. *-*-* Четыре дня. Именно столько Артуру пришлось ждать ответа Мерлина. Это было ужасно. В течение двух месяцев они постоянно были вместе, если не лично, то по телефону или скайпу. Но за эти долгие четыре дня они совсем не общались. Пендрагону не имело смысла пытаться сделать первый шаг, так как решение должен был принять не он. Все упиралось в Мерлина. Артур спал, когда услышал стук в дверь. Он сонно потер глаза и посмотрел на часы. Был почти час ночи. Он не собирался вставать, а просто улегся поудобнее и натянул одеяло на голову, чтобы приглушить шум. Но в этот момент услышал крик Мерлина: - Впусти меня, придурок! Артур тут же подорвался с постели, настолько быстро, насколько это вообще возможно для полусонного человека. Он несколько раз чуть было не споткнулся и пару раз благополучно вписался в стену, прежде чем добрался до двери и открыл, впуская парня. - Что ты здесь делаешь так поздно? – спросил он недоверчиво, быстро захлопывая дверь, потому что был только в трусах. - Я не мог спать. Артур нахмурил лоб, пытаясь понять, что тот хотел этим сказать, но за маской невозможно было разглядеть хоть какие-то эмоции: - Ты… не мог спать? И поэтому пришел сюда? Мерлин покачал головой: - Нет, это не… Слушай. Я не мог спать, потому что постоянно думал обо всем этом, и… Мозг Артура все еще с трудом воспринимал информацию: - Думал о чем? - О том, что ты сказал во вторник. - Ох. И, э-э-э, ты пришел к какому-нибудь выводу? - Да, - кивнул парень. – Я решил согласиться на твое предложение. Мы выключим свет, и я завяжу тебе глаза, а после этого… я тебя поцелую. - Правда? – улыбнулся Пендрагон. - Да. - Хорошо. И что я должен использовать для того, чтобы завязать глаза? Мерлин снял с шеи выцветший синий шарф, которым обычно закрывал пол-лица и свернул его в импровизированную повязку. - Выключи свет. Артур щелкнул выключателем, после чего парень передал ему повязку, чтобы он мог завязать себе глаза. Блондин слышал, как Мерлин глубоко вздохнул и шагнул вперед. А когда парень заговорил, его голос не был приглушен маской: - Молодец. Я собираюсь связать тебе еще и руки. Никаких прикосновений, хорошо? Артур нахмурился. Прикосновения приносили ничуть не меньше удовольствия, чем сами поцелуи. Но, в любом случае, он кивнул и позволил ему связать себе руки. Блондин не знал, что происходит, но чувствовал, что Мерлин находится совсем рядом, так как ощущал на своей щеке его теплое дыхание. И вот тогда, это, наконец, и произошло. Мягкие, полные губы парня, прижались к его собственным. Действовал тот совсем неуверенно, но постепенно становился все напористее. Артур чувствовал, что с каждым движением губ уверенность Мерлина возрастает. Ему казалось, будто его сердце вот-вот выскочит из груди. Он никогда раньше не целовался так. Так медленно, нежно и словно изучающе. Парень осторожно посасывал его нижнюю губу, а у Артура от одного этого уже слабели колени. Мерлин на секунду отстранился, чтобы повторить это же и с верхней губой. Но на этот раз блондин и сам был готов действовать, возвращая поцелуй. Он слушал шелест обуви по полу, означающий, что Мерлин придвинулся еще ближе, и Артур смог почувствовать декабрьский холод, все еще исходящий от его пальто. Пендрагон, наконец, решил подтолкнуть парня в правильном направлении и стал целовать его чуть сильнее, отчего дыхание Мерлина сбилось, и он открыл рот шире, позволив Артуру, тем самым, просунуть в него язык. Тот провел кончиком языка по его зубам, а затем облизал верхнюю губу изнутри. Блондин не ожидал, что Мерлин вдруг толкнет его к стене. Это оказалось совсем не нежным. Парень действовал грубо, почти задыхаясь и словно обезумев. Он прижался к Артуру всем телом, чуть ли не пожирая его. Пендрагон беспомощно взмахнул руками, а сам Мерлин сделал то, что тот не имел возможности – положил одну руку на шею Артура, а другую на щеку, удерживая его голову на месте. Но блондин не собирался полностью подчиняться. Он всосал язык парня и посасывал его довольно долго. Артуру всегда казалось, что такие поцелуи стоят где-то на грани между танцем и сражением. Тем не менее, с Мерлином все намного сильнее отличалось от того, к чему Пендрагон привык. Он никогда еще не чувствовал ничего подобного с кем-либо до этого парня. Когда губы Мерлина оставили его, это чуть было не стало трагедией, но они тут же заскользили по его челюсти, шее и даже ключицам. Артур тут же с готовностью откинул голову назад, сильнее открывая шею. Он резко выдохнул, когда рука парня коснулась его члена. Он, разумеется, был возбужден. Но как он мог не возбудиться, когда Мерлин так прижимался к нему и засовывал язык чуть ли не в горло? Тем временем парень через трусы погладил его раскрытой ладонью, а потом сжал яйца. Артур, опершись на стену, закинул ногу на бедро Мерлину. И тут же смутился, поняв, какие жалкие стоны он издает. Блондин замолчал, но это лишь побудило парня двигать рукой еще быстрее. А когда он вновь, не сдержавшись, застонал, Мерлин впился ему в губы новым поцелуем. Артур знал, что тот может быть довольно игривым, когда захочет. А также, знал, что на Мерлине все еще слишком много одежды, а чем быстрее он сможет коснуться обнаженной кожи, тем лучше. Когда ему удалось расстегнуть пальто парня почти наполовину, тот отстранился. Артур попытался слепо следовать за ним, думая, что тот просто хочет перейти еще куда-то, но он поймал его за запястья, удерживая на месте. - Артур, подожди. - Что такое? - Я не имел в виду… Это должен был быть просто поцелуй. Я пришел сюда не трахаться. Артур чуть было не рассмеялся, но он понял, что тот хотел сказать: - То есть, это было что-то вроде испытания? - Да. - Я его прошел? Мерлин хихикнул, а Артур почувствовал, что ему буквально физически больно от того, что он не может увидеть улыбку парня. Он был так близко и одновременно так далеко. Блондин поднял руку пытаясь хотя бы коснуться губ Мерлина, но тот ее мягко оттолкнул. - Это не тест. Скорее я просто пытался проверить реакцию, - пояснил он. – В конце концов это был, вроде как, мой первый поцелуй. Артур был в шоке. Как же долго Мерлин считал себя уродливым? Конечно же, не с подростковых лет. - Что ты имеешь в виду под «вроде как»? - Ну, я не думаю, что девочку, которая подбежала и поцеловала меня, когда мне было двенадцать лет, можно учитывать. - Ох. Артур услышал, что парень подходит ближе к нему и почувствовал прикосновение к свое руке. - Ты, совершенен, Артур. Иногда я просто лежал в постели и не понимал, как мне могло так повезти. А потом я думаю о том, насколько я жадный и эгоистичный из-за того, что использую кого-то такого красивого, как ты, для удовлетворения своих нужд. - Ты не… - Да, Артур. Только потому, что ты не хочешь так думать, не значит, что это не так. Я манипулировал тобой, не раскрывая все факты о себе. Я использовал свою анонимность, чтобы удержать то, что в обычной жизни мне ни за что не удалось бы заполучить. Мерлин отпустил его руку, чтобы коснуться лица, и Артур тут же потянулся за этой нехитрой лаской. Блондин отчаянно хотел, чтобы тот увидел, насколько не прав. - Но я не смог даже последовать своему собственному совету. Я привязался к тебе. Я… нуждаюсь в тебе. И только поцеловав тебя я, наконец, понял, что все то время, когда ты говорил мне о том, что все это несправедливо, ты был прав. И если все будет так продолжаться, то ты уйдешь. И, когда ты все-таки уйдешь, я хочу, чтобы это случилось из-за правды, а не попыток ее скрыть. Артур не мог поверить своим ушам. Мерлин собирался показать ему свое лицо! Спустя два месяца, он наконец-то поверил в него настолько, чтобы снять свою дурацкую маску. И хотя он по-прежнему считал, что блондин найдет его ужасным, теперь у него хотя бы был шанс наглядно продемонстрировать, что это не так. Он сможет увидеть его лицо, рассмотреть каждую мельчайшую деталь и зацеловать каждый его дюйм, пока Мерлин не рассмеется, и тогда, он, наконец-то увидит его улыбку и… - Когда я вернусь домой, я отправлю тебе свою фотографию по ммс, - сказал парень. – И если ты больше никогда не захочешь меня видеть… - Мерлин… - Если ты больше никогда не захочешь меня видеть – не отвечай. Удали меня из своего списка контактов, но не высмеивай меня. Просто ничего не говори. С этим, по крайней мере, я смогу справиться. Но если, вдруг, каким-то чудом, тебе не станет противно, просто сообщи мне дату нашего следующего свидания. Когда мы встретимся, я… все объясню тебе. Артур не знал, что такого Мерлину нужно было объяснить. Может быть, это шрам, как он предполагал, или тот собирался сказать, как именно получил его. А, может быть, рассказал бы о том, почему чувствовал потребность скрывать свое лицо. В любом случае, блондин просто не мог ждать. Он не мог дождаться того момента, когда обнимет парня, и наконец скажет ему, что чувствует. - Я обещаю, Мерлин. Я никогда не сделаю ничего, что может причинить тебе боль. Парень развязал на нем шарф, но когда он заговорил, его голос снова был приглушен маской: - Я надеюсь, что это правда, Артур, - он снял с него шарф, и блондин часто заморгал, открывая глаза. – Я действительно надеюсь, что это правда. Мерлин ушел, а Артур кинулся в спальню, где на зарядке стоял его мобильный. Он ждал, казалось, несколько часов, прежде чем телефон, наконец, известил его о полученном сообщении. Его руки дрожали так сильно, что на открытие ммс ушло гораздо больше времени, чем требовалось. Несколько раз он нажал не туда, прежде чем на экране появилось фото. Артур задохнулся. Он не знал, чего на самом деле ожидал. Часть его думала, что Мерлин просто преувеличивает, и все это только у него в голове. Блондин увеличил изображение, отчаянно всматриваясь в лицо любимого человека. Сердце Артура сжалось, а дыхание, казалось, и вовсе остановилось. В конце концов, он просто прижал телефон к груди и заплакал.