Старый альбом

Негромкое бормотание телевизора и размеренное тиканье больших настенных часов, создавало невероятно уютную и домашнюю обстановку в его холостяцкой берлоге. На их приобретении настояла она. - И непременно с кукушкой! - важно заметила тогда Лариса, - чтобы было кому тебя разбудить, когда меня не будет рядом! - Почему не будет? – с внезапно охватившей его тревогой он заглянул ей в глаза. - Ты знаешь, я давно хотела тебе сказать… - таинственным шёпотом начала она, - о том, что и у меня иногда случаются ночные дежурства! – звонко рассмеявшись, закончила Лариса. Вспомнив это, он улыбнулся. «Нет, хорошая всё-таки вещь!» - думал Брагин. Хотя, признаться, пару раз он уже порывался вырвать оттуда кукушку или чем-нибудь заколотить это отверстие. Уж очень, порой, раздражало его её кукование. Особенно, когда он оставался один… «А сейчас вроде и ничего!» - блаженно потягиваясь на диване, подумал Олег. Ухмыльнувшись своим мыслям, он посмотрел на примостившуюся рядом с ним Ларису. Когда они ещё только начинали смотреть этот фильм, она поудобнее устроившись в его объятиях, избрала себе в качестве подушки его плечо, так любезно им предоставленное. Но, кино едва достигло своей середины, а её голова покоилась уже на его коленях. - Уснула! – улыбнулся Брагин. – Всё! К черту эти сопливо-усыпляющие фильмы. В следующий раз будем смотреть футбол! Уж это-то зрелище вас не усыпит! – торжествующе потёр руки Олег, прикидывая в голове следующую дату игры любимой команды. Он ещё не понимал, насколько наивно было с его стороны, строить такие планы. А если бы Олег Михайлович проконсультировался у Никиты на этот счет, то узнал бы, что Лариса Николаевна обладала удивительной способностью, когда ей нужно, засыпать в любом месте, в любое время, и под любое шумовое оформление, будь то душераздирающие признания в любви героев каких-нибудь мелодрам или же крики «гол!», «судью на мыло!» и «внимание! Угловой…удар!». А пока, думая про себя о том, как будет приобщать её к миру спорта, он тихонько, стараясь не произвести лишних движений и не разбудить её, встал с дивана. Склонившись над ней, он осторожно поднял её на руки с намерением отнести эту соню на кровать. - А я и не сплю! – вдруг улыбнулась Лариса. - А я вижу, как ты сладко посапывая, не спишь! - Нет, правда! Просто хотелось почувствовать себя как в детстве. Всё ещё держа её на руках, он вопросительно выгнул бровь: - Это как? - Ну… - уткнувшись ему в плечо, начала объяснять она, - когда малыш где-нибудь засыпает, ну или притворяется, не важно, родители берут его на руки и относят в кроватку! - И что, это срабатывает? - Видишь, с тобой сработало! - Хитрюга! – усмехнулся Брагин. – Значит, спать не будешь? - Неа, - помотала головой Лариса. - Возвращать? - Ага! - Ну, держись! Крутанувшись вокруг своей оси, он вместе с ней бухнулся на диван. - Слушай, Олег, - отсмеявшись, вдруг спросила она, - а у тебя есть детские фотографии? - Чьи? – невинно поинтересовался Брагин. - Мои! – засмеялась Лариса, - твои, конечно, чьи же ещё! - Не знаю, - заметно погрустнел он, - наверное, должны быть… Только не спрашивай где они! – улыбнувшись, добавил Брагин, - я правда не помню! - А если я найду, - задумчиво спросила она, - можно мне будет их посмотреть? Он молчал, упрямо глядя куда-то вдаль, будто на что-то решаясь. - Можно! – наконец решился Олег, почувствовав при этом даже что-то вроде облегчения. А Лариса тем временем, проворно вспорхнув с дивана, уже тщательно оглядывала комнату. Затем, решительно направившись к большому скоплению коробок за шкафом, дёрнула на себя самую нижнюю. Верхние коробки явно не ожидавшие столь неаккуратного манёвра, начали валиться вниз с намерением покарать несчастного, потревожившего их покой. - Эй, осторожнее! – подскочил к ней Брагин, - этого хлама не жалко, а вот это, - он прикрыл её голову рукой, – может нам ещё пригодиться! - Ну да, ну да… - рассеяно бормотала Лариса, уже внимательно изучая содержимое только что выдернутой коробки. - Нашла! – торжествующе вытянув перед собой альбом, воскликнула она. И ещё раз, посмотрев на него, снова спросила: - Можно? - Ну, я же уже сказал! Пойдём! – взяв её за руку, он решительно двинулся к дивану. Устроившись, они открыли старый альбом. Там его детство. Он не любил его вспоминать. Развод родителей, уход отца из семьи – не самые приятные детские воспоминания. И на фотографии эти лишний раз не смотрел, и даже вроде как забыл о том, что они у него есть. Сейчас, наблюдая за тем, как Лариса медленно переворачивая страницу за страницей, внимательно разглядывала каждую фотографию, он ждал, когда же на свет белый вылезут его «кошмары». Он ждал, а они всё не появлялись. Как будто ночную мглу вдруг озарил яркий утренний свет и вместо страшного монстра, на шкафу, оказалась всего-навсего закинутая туда когда-то игрушка, а за окном и не чудище вовсе, а цветок фикуса, откидывающий затейливую тень на занавеску. Вот и сейчас, отчего-то всё стало легко и очень просто. А подступившая было грусть, тут же сдала свои позиции под натиском её заразительного смеха. Ни одно фото Лариса не оставляла без своего весёлого комментария. Ведь этот малыш на фотографии так забавно корчил рожицы, в то время как мамины руки пытались натянуть на него пушистую шапочку. А улыбающийся во все свои два зуба щекастый карапуз, гордо сидящий у папы на руках? - Ты смотри-ка, - потрепав его по щеке, засмеялась Лариса, - распашонка уже по швам трещит! - Да! – подмигнул Брагин, - уже тогда я был видным мужчиной! Моя харизма рвалась наружу! - А! Так это харизма! – хитро улыбнувшись, она похлопала его по животу, - а я-то думала… - Эй! Не веришь? Хочешь с ней поближе познакомиться? – приподнявшись и состроив грозную гримасу, он пару секунд сурово смотрел на неё, но, не выдержав, рассмеялся и начал её щекотать. - Всё! Верю-верю! – взмолилась она, - пощади! А то у меня уже моя харизма от смеха начинает побаливать! Успокоившись, они снова сосредоточили своё внимание на альбоме. - Боже! Какой счастливый ребёнок! – улыбнулась Лариса, проведя пальчиком по фотографии с изображенным на ней ослепительно улыбавшимся мальчуганом, обеими руками прижимавшим к себе летучего змея. - Могу поспорить, что это его любимая игрушка, а? - Угадала! – кивнул Олег. – Когда-то, - продолжал он, - я увидел эту игрушку по телевизору и захотел себе такую же. А у нас их не продавали, ну или родители не могли найти… В общем, мне покупали какие-то другие игрушки взамен этой, но я топал ногами и требовал только этого змея. - Брагинское упрямство уже тогда давало о себе знать, не правда ли? Усмехнувшись, он продолжал. - Тогда мой дядя, сжалившись над бедным ребёнком, сам сделал мне этого змея. Дело было летом. Мы с ним гуляли в каком-то парке и, вдруг, остановившись, дядя поинтересовался у меня, не забыл ли я о своём заветном желании. - А ты? – с интересом посмотрела на него Лариса. - А что я… конечно не забыл! О чём и сообщил дяде… - А он? – снова спросила она, так увлекшись его рассказом, что в ожидании продолжения даже чуть-чуть приоткрыла рот. Улыбнувшись, он притянул её к себе. - Ты сейчас очень похожа на маленькую любопытную девочку! Рассмеявшись, она прилегла на его плечо. - Не уходи от ответа, я жду! - Я-то продолжу, только вот ты опять не засни! Снова на кровать я тебя не понесу, будешь спать на диване, прямо посреди этих фотографий, потому что, прибираться я тоже не буду! - Эй! Я тогда не спала, я притворялась! – и, приподнявшись, она показала ему язык. - Ладно! – усмехнулся он, - это аргумент. Поверю! Значит, на чём я там остановился? - Что в ответ на твои слова сказал дядя? – подсказала Лариса. - Если очень сильно чего-нибудь захотеть, нужно закрыть глаза, подумать о своём желании и очень-очень захотеть, чтобы оно осуществилось! – вспоминая, улыбнулся Брагин. – Проделав всё это, я открыл глаза и увидел перед собой летучего змея! - Твой дядя – волшебник! – мечтательно улыбнулась Лариса. - А знаешь, - усмехнулся Олег, - я ведь и вправду долгое время думал, что это было чудо! На минуту они замолчали. Брагин удивленно прислушивался к своим ощущениям. А ведь, оказывается, кроме грустных воспоминаний о прошлом, в его детстве были и такие – светлые, забавные и волшебные. Такие, от которых по телу разливается приятное тепло, такие, от которых душе не больно и тоскливо, а весело и радостно. А он совсем о них позабыл, погребя их под ворохом старых ран и обид. И если бы не она, этот вечер и внезапное желание побороть свой страх перед прошлым, открыв старый альбом, то там бы вся эта светлая ностальгия и осталась – в самой нижней коробке, запихнутой в самый тёмный угол. - Ну что, теперь не страшно? – будто прочитав его мысли, спросила Лариса. - Не страшно! – зарывшись в её волосы, уверенно ответил Брагин. - Слушай, - вдруг добавил он, - а давай сейчас попробуем это сделать? - Сделать что? – не поняла она. - Ну, желание загадать по старому дядиному способу! - А вы, Олег Михайлович, разошлись, однако! – рассмеялась Лариса, - что ж, давай! Только ты загадывай, у тебя в этом опыта больше! – подмигнула она, - а я посмотрю! - Годится. Иди сюда! Обняв её, он строго произнёс: - Закрывай глаза! - И мне тоже надо? – удивилась Лариса. - А как же? У меня тут сейчас чудеса начнутся, а ты подглядывать будешь? - Хорошо. Поняла! Наступила тишина. - Стой! Подожди! – снова встрепенулась Лариса, - а о чём мне думать нужно? Я же не знаю, что ты будешь загадывать! - Ну точно как маленькая! – закатил глаза Брагин, - думай о чём-нибудь хорошем, не ошибёшься! - Ладно! - Ну что, загадал? – раздалось с её стороны через некоторое время. - Тсс… - зашипел Олег. Помолчав ещё с минуту он, наконец, провозгласил: - Готово! - Будем ждать осуществления! – улыбнулась Лариса. – Только ты потом скажи, получилось или нет… я же не знаю, что ты там загадал. - Не волнуйся! – и, подмигнув, прошептал ей на ушко, - ты узнаешь об этом первая! - Ммм…заинтриговал! - Слушай, Ларис, а ты была на море? – через некоторое время, неожиданно поинтересовался Брагин. - Была! Один раз, в детстве, с родителями. Но это было так давно, что я и не помню уже ничего. А ты был? - Да. Бывал много раз. Но сейчас почему-то вспомнился самый первый. Тоже в детстве и с родителями…как раз перед их разводом. - Олег, - осторожно начала Лариса, - может не стоит… - Нет, - потрепав её по щеке, улыбнулся Брагин, - я другое вспомнил. Там на море, я познакомился с такой девочкой… - Брагин, - усмехнулась Лариса, - напомни, сколько тебе тогда было лет? Скорчив ей рожицу, он продолжил. - Знаешь, как мы познакомились? Родители купили мне огромное мороженое в стаканчике. А я так долго глазел на него, решая, с какого бока лучше укусить это чудо, что вся его верхушка у меня просто растаяла на солнце, превратившись в сладкую лужицу около ног. Я разрыдался и даже оставшийся в руке стаканчик забросил куда подальше. И вот эта девочка, стоявшая поблизости и которая, как я думал, смеялась надо мной, просто подошла и протянула мне своё мороженое. Эта малявка поделилась со мной… Представляешь? – улыбнулся Олег. - И вы подружились? - Да. Дружили целых семь дней, пока родители не развезли нас по домам. Она любила гладить меня по голове, чем я пользовался, дразня её. Она была совсем мелкая, едва доставала мне до плеча. И так смешно подпрыгивала, пытаясь дотянуться до меня. А я учил её делать блины на воде… - Блины на воде… - задумчиво повторила Лариса. - Но они у неё всё равно никогда не получались, - продолжал Брагин. - А как звали эту девочку? – спросила она. - Я не помню, - пожал плечами Олег, - и она, наверняка, ничего уже не вспомнит. Она была ещё младше меня. - Не обидно, Олег? Первая любовь, а ты даже имени её не помнишь! – усмехнулась Лариса. - Ну… - протянул Брагин, - адреса я у неё не взял, так как писать ещё не умел, но вот, возможно, какая-нибудь фотография сохранилась. Мама нас, кажется, тогда фотографировала. Надо поискать… Кстати, а почему ты не рассказываешь как на море съездила? Был курортный роман? Признавайся! - Ага, - засмеялась Лариса, - если только с каким-нибудь выпускником детского сада! Я же совсем маленькая была, ничегошеньки не помню. Только, пожалуй, как почему-то камушки плоские постоянно на пляже искала, и ещё, - нахмурив лоб, припомнила она, - сиреневый платок! Не помню, откуда он у меня, может, подарок, может, родители купили. Но точно помню, что он остался у меня с моря! - Сиреневый платок? – наступила очередь Брагина задуматься. – И больше ничего не помнишь? - Нет, – развела руками Лариса. – Не густо. Я же говорила! - Что ж… - улыбнулся Олег, - будем искать фотографию! Хотя, - добавил он про себя, - уже и не надо! И замолчав, будто что-то вспоминая, внимательно посмотрел ей в глаза. - Что? – смутилась она от такого пристального взгляда. - Кажется, у нас там мороженое оставалось, - хитро прищурился Брагин. - Ага. Оставалось. У меня! Своё ты уже давно съел! - Но ты же со мной поделишься? – сделав невинные глазки, поинтересовался он. - С чего бы это? – улыбнулась она. - А раньше, Лариса Николаевна, вы были добрее! - Когда это раньше? – удивилась Лариса. - Потом расскажу! А сейчас, - он вскочил с дивана и потянул её за руку, - бежим делить остатки! Чур, мне кусочек побольше, я ведь старше! - Ах ты, ненасытная твоя харизма, - рассмеялась Лариса, - эй, меня подожди! Их весёлая возня опрокинула на пол и так уже изрядно потрёпанный альбом. И среди прочих чёрно-белых фотографий, из него выпала ещё одна, но почему-то цветная. Лето. Тёплый желтый песок. На морском ветру развиваются тёмно-русые кудряшки мальчишки, длинные рыжие локоны маленькой девочки и её яркий сиреневый платок. Двое детей стоят рядом и, обнимая друг друга, смотрят на синее-синее море. «Мальчик, мальчик, не плачь! Воть, кусяй!» «Ну вот, лето закончилось. А ты, малявка, так и не научилась делать блины на воде!» «- Дай я тебя поглажу! - А ты сначала допрыгни!» «- Вот тебе, малявка, самый яркий платок, какой я только смог здесь найти. Надень его и носи не снимая. Я вырасту и найду тебя по нему! - А скоро найдёшь? - Скоро, рыжая, скоро…»