***
Столько лет прошло… О`Нил вроде бы начала уже забывать, какие чувства пробуждал в ней Шеф, вот только скромный сборник стихов Лоренса напоминал о мужчине, что покорил ее сердце. Со своим парнем Джордан рассталась – он заявил, что не может быть с женщиной, которая старше его по званию. Она не сильно расстроилась, понимая, что рано или поздно это все равно бы произошло. Только сила могла приручить другую силу, так что неосознанно бывший лейтенант хранила себя лишь для единственного, кто смог сломить ее.***
Мужчина остановился перед Джордан. Подбоченился, хмыкнул почти злорадно и все же на мгновение приставил руку к виску. Мимо них куда-то спешили люди, и, хотя поток был довольно плотный, никто не задевал пару – сила, веющая от них, очертила невидимые границы вокруг. Некоторое время они молчали: бывший лейтенант приводила мысли и взбунтовавшиеся чувства в порядок, Шеф с загадочной полуулыбкой следил за ее тщетными потугами. - Пройдемся, лейтенант? – несколько суховато предложил последний. Та не стала его исправлять и кивнула, не видя причин отказаться. Они зашли в парк и захрустели гравием аккуратных дорожек. «На кладбище и то веселее», - подумала женщина, коря себя за внезапную робость. Не зная, куда деться, она опустила голову. Шеф слегка подволакивал больную ногу, и какая-то одомашненная часть Джордан допустила такую слабость, как укол жалости. Когда она собралась с силами и посмотрела в лицо мужчине, то поняла, что тот все видел. Ей стало стыдно, а Шеф усадил ее на скамеечку напротив озера, присел рядом и продекламировал: - Я не встречал в природе жалости к себе. Любая птаха, коль… - … коль с ветки упадет, закоченев от стужи, не испытает жалости к себе, - перебила его, позволив себе грустную улыбку и найдя ее отражение в улыбке собеседника. Они еще немного помолчали, понимая друг друга без слов. Это была одна из первых вольностей, которые они себе позволили за этот день – единственное воспоминание о том, что было. - А что, ты уже замужем, О`Нил? – вскользь спросил Шеф, отстраненно глядя на блики озера. Словно ему абсолютно наплевать, что та ответит. - Нет, не сложилось, - ей вдруг захотелось расхохотаться, что она и позволила себе сделать. Это была ее третья вольность. - Простите, Шеф, - сказала Джордан, успокоившись. – Просто никак не могла представить, что буду обсуждать с Вами мою личную жизнь. Да и вообще я не собираюсь замуж. - Решила побыть убежденной холостячкой? - Ну что Вы, всего лишь сильной самодостаточной женщиной. Теперь уже оба невесело рассмеялись. - А что насчет Вас, Шеф? - Ну, во-первых, уже не Шеф, а Джон Джеймс Ургайл. А во-вторых, нет, я такой же холостяк, как и ты. - Надо же, как нам повезло. А пойдемте… - ее глаза зажглись тем самым озорным огнем, который легко мог перерасти в упрямство. Шеф невольно залюбовался ею в этот момент. Ветер играл с ее отросшими до плеч волосами, на щеках проступил румянец, губы блестели, потому что она неосознанно часто их облизывала – привычка, появившаяся у нее совсем недавно. Появившаяся, когда она увидела Шефа. – Пойдемте на аттракционы? Как два давно знакомых закоренелых холостяка? - Что ж, я не против, - мужчина уже поднимался со скамьи.***
Первым делом они заставили плакать владельца тира, где выиграли все призы. Последний трофей в честной схватке выиграл Шеф. Потом они ходили по парку и дарили выигранных мягких зверушек встречным парочкам. Но голубоглазого львенка и озорную пантеру оставили себе. Джордан прижимала к груди Шефа, в то время как сам Шеф пытался научить Джи сидеть у него на плече. Получалось это у него из рук вон плохо, из-за чего оба чуть не плакали от смеха. До икоты напугали продавца сладкой ваты, в которой после оба измазались. Механическая ведьма, предсказывающая будущее, выплюнула два пустых листочка. Шеф счел это знаком, Джордан попыталась его уверить, что ведьма своеобразно просит о помощи. Нагревание листочков над огнем зажигалки ни к чему не привело, поэтому они решили, что у нее все-таки закончились чернила. В комнате кривых зеркал кто-то выключил свет, а когда его включили, Джордан обнаружила себя в объятиях Шефа, из которых мягко, но твердо выпуталась. Они с интересом изучили коллекцию «странностей», привезенную бродячим цирком. В угадывании истинного предназначения той или иной вещи сошлись только в одном – этот хлам они могут найти и на своем заднем дворе. В общем, вели они себя хуже детей или как разбушевавшиеся дикари. Приятная прогулка завершилась традиционным колесом обозрения, где «закоренелые холостяки» впервые поцеловались. После этого обоим шутить и дурачиться расхотелось. Они шли по аллее парка молча, каждый думая о чем-то своем. На распутье они остановились. - Теперь с отчаянием на лицах и кусая губы, чтобы не разрыдаться, мы должны трагично пожелать друг другу спокойной ночи, - попыталась неловко пошутить Джордан. Была ли она теперь солдатом Джейн? Бог мой, конечно нет. Ни теперь, ни потом, ни еще когда-нибудь. - Завтра в семь, говоришь? В ресторан? Что ж, видимо, у меня нет выбора, - искренне улыбнулся в ответ Джон Джеймс Ургайл.