Мармеладное сердце

По светло-голубому, словно выгоревшему небу плывут белоснежные облака, будто подтаявшее мороженое, скользящее и норовящее сорваться вниз густыми сладкими каплями. Легкий ветерок редкими порывами ласкает кожу, отгоняя от моего лица горячие лучи солнца. А невдалеке еле слышно шумит течение реки. Сложив руки на перилах и упершись в них подбородком, я стоял на крыше пятиэтажного здания, с гордым и внушающим названием – школа. Недавно прозвенел звонок и там, внизу, на школьном дворе начал неспешно скапливаться народ. Кто-то шумной компанией смеялся, кто-то подпирал стену с зажатой в зубах сигаретой, кидая опасливые взгляды по сторонам, кто-то одиноко сидел на скамейке с книгой и яблоком в руках, а кто-то я, стоящий здесь наверху, улыбаясь не замечающим меня снизу людям. - Я пришел, - длинные руки обвили мою шею, а чужое дыхание зашевелило волосы на затылке. Я не спешил оборачиваться, продолжая всё также стаять, стараясь продлить этот, такой привычный, но от этого не менее любимый момент. «Я пришел» - всегда звучит из его уст вместо приветствия, «я буду скучать» - вместо «пока», «я всегда рядом» - вместо «люблю». В этом есть что-то своё, что-то особенное и что-то родное. - Ты в порядке? – он положил голову мне на плечо, а руки спустились на талию. - Конечно, Чанни. Конечно, я в порядке! – я потрепал его по серебристо-белой челке. - Ты редко улыбаешься, глядя на тех, кто внизу. - Разве у меня не может быть хорошего настроения? - А такое бывает? Серьезно? – тонна поддельного удивления в голосе и короткий смешок. - Эй! Я, по-твоему, что, в вечной депрессии? – я резко развернулся, отчего Чанёль, резво отскочив на шаг, едва не упал, зацепившись своими длинными ногами за кадку с цветами. - Нет-нет, - он замахал руками. – Конечно, нет! Что ты! Ты само очарование, просто масса позитива! - Не смешно, - я насупился. - Ладно тебе, обедать давай, а то так и перерыв-то закончится, - он сел на скамейку возле той же кадки с ярко-желтыми цветами и закопошился в рюкзаке. Это стало уже обычным делом, обедать здесь. В прошлом году, когда я только перевелся в эту школу, я и не подозревал, что столовая может быть таким адом. Душное, вечно пахнущее рыбным соусом помещение, длинная очередь, в которую как не становись, а всё равно оказываешься в конце, ибо всегда найдется тот, кто просто отшвырнет тебя, как маленького бездомного котенка, пробиваясь вперед. Но однажды среди этого шума, смеха и ругани вдруг прозвучало: - Я пришел… за тобой, - и высокий лопоухий парень, схватив меня за рукав школьной формы, утянул за собой. Сюда. - Это, - сияя белозубой улыбкой, он обвел руками крышу, - моё место! Я зову его просто: Рай. Тебе нравится? Мы можем обедать здесь! - Эй! – отвлек меня недовольный возглас от воспоминаний. – Я что ли один обедать буду? А? – Чанёль похлопал по скамейке рядом с собой, в другой руке держа небольшой пластиковый контейнер. Улыбнувшись, я сел рядом. - А мне определенно нравится твой улыбчивый настрой сегодня! Небось побил кого и теперь счастлив, да? – и довольная ухмылка, от которой у него прищуривается правый глаз. - Эй! – я ударил его по спине. - Хватит глупости городить! - Молчу-молчу! Вот, - он протянул мне палочки. – Сегодня у нас на обед… - он сделал паузу и, наконец, открыл крышку. – Та-да-дам! Кимбап! Неожиданно, правда? - Да уж, это точно. Если не брать в расчет, что мы едим его каждый день. Хотя нет, иногда, очень-очень редко, для разнообразия бывают яичные роллы. Вот и всё. Но главным лакомством школьного обеда, конечно же, является мармелад в форме сердечка, заботливо припасенный Чанни в пенале среди ручек. Он всегда является завершающим звеном нашей трапезы, это своеобразная традиция, которой не хочется изменять. Мармелад... Даже в этом слове есть что-то особенное. Что значит для меня мармелад? Каждый грамм его равен тонне счастья. Каждое мармеладное сердце – тонне любви. Это то, что может заменить тысячи бессмысленных слов. Просто когда на ладонь ложится мармеладное сердце, а из губ Чанёля звучит «я всегда рядом», хочется застыть, навсегда, просто остаться в этом моменте навечно. Он самый счастливый. - Э! Кёнсу! Отомри уже! – Чанёль замахал перед моим носом рукой, пока я сидел, уставившись на свою ладонь. – Ешь уже! Не хочешь? – не дождавшись ответа, он схватил мармелад и, отправив его себе в рот, смачно зачавкал. - Эй! Ты… Ты… Совсем уже?! – чуть ли не со слезами, я помчался по крыше за уже удирающим от меня Чанёлем. - Да успокойся ты! – выкрикивал тот на ходу. – Принесу я завтра еще! - Так не пойдет! А ну верни мне его! - Но я его уже съел! - Мне всё равно! Это твои проблемы! - Могу выплюнуть уже пережеванный, пойдет? – засмеялся он, а я сердито запыхтел. Вот ведь… И за что я люблю этого оболтуса? Но всё же он самый лучший! Даже лучше мармелада...