***
Утро выдалось тяжёлым. Вчерашняя выпивка дала о себе знать. Голова МакТавиша не просто раскалывалась, она гудела как улей. Одна отрада – утренние уколы. Вернее не сам процесс, а миленькая девочка стажёр, которая их делает. — Мальчики, попы кверху, — ласково сказала девушка, набирая первый шприц. Добровольцем всегда был Гери. Он хитро подмигнул девчонке, за что и получил самый болнющий укол. Вот стерва. Следующим был Гоуст, он нехотя перевернулся на живот, демонстрируя размеры своего хозяйства. Несмотря на то, что Саймон пытался перевернуться быстро, он запутался в простыне и торчащего дружка мог не заметить только слепой. Тот похотливый взгляд медсестры не на шутку напугал Гоуста, не дай бог еще одна ведьма прицепится. — Мда, Райли, давно ты не «отдыхал»… Слушай, красавица, у тебя подруга есть? — с любопытством спросил Джон, спустив штаны. — Есть, — неловко ответила стажёр, любуясь пятой точкой капитана. За это Гоуст был готов засунуть шприц ей куда поглубже. Она смотрит на его собственность. Правда, с каких пор зад МакТавиша официально стал его собственностью, он ещё не знал. Но одно он знал точно: любая часть тела Джона его. — Так познакомь нас, — хохоча сказал Джон, наблюдая за девочкой. Та подмигнула и быстро вышла из палаты. — Красивая, да? — хохоча сказал Соуп, глядя на пах Саймона. Тот смутился ещё больше. — Тощая, — устало сказал Гоуст. Беря полотенце и закрывая пах, он пошёл в туалет. Чем скорее последствия вчерашних фантазий исчезнут, тем лучше. — Удачи! — хохоча сказал Джон, за что был награждён подушкой Роуча. Оба солдата дико заржали, как только дверь закрылась. Ну да, им весело, а бедный Гоуст должен мучиться в грязном и вонючем туалете. Чудесное место для дрочки. Столько кайфа можно получить, а заодно и разных болячек. За всю свою жизнь, Саймон ни разу не дрочил на таракана, на эти длинные усики, волосатые ножки и это тельце. Фу, какая мерзость. Как бы Саймон не старался, но даже в туалете он никак не мог кончить. Ну, разве это возможно, когда за тобой наблюдает такая гадость, как эта?! Именно поэтому Райли быстро покинул сортир и также быстро направился в свою палату. К счастью, она была пустая. Джон и Гери пошли на процедуры и вернутся только через час, плюс-минус тридцать минут, учитывая очередь. Воспользовавшись ситуацией, Гоуст лёг на кровать и снова закрыл глаза. Живот из-за перевозбуждения болел дико. А все из-за Джона, получается. Он же такой сексуальный, качок, с красивым задом, красивыми глазами, сладкими губами... А его запах... Он просто сводит с ума. Запах настоящего мужика... Запах самца... Под таким бы Саймон не побоялся лишиться анальной девственности. Рука лейтенанта быстро двигалась вверх-вниз, пальцы нежно поглаживали головку, а сам он был полностью расслаблен, представляя себя в крепких руках МакТавиша. Как только воображаемый Джон провёл ладонью по прессу Райли, тот кончил с протяжным и сдавленным стоном. Облегчение, наконец-то, пришло, и довольный Саймон вытер испачканную спермой руку о салфетки. Теперь можно расслабиться, но так получилось, что в палату вошёл главврач и выгнал солдата на процедуры. Благо он не пришёл пару минут назад, а то бы у Райли член мог просто взорваться. *Эверклиар — американский напиток-убийца, 95% чистого спирта. **Согласно книге рекордов Гиннесса, ей принадлежат самые большие, накаченные силиконом, губы в мире.Часть 2 - Ночной казус
23 июня 2015 г. в 00:19
Поздней ночью, когда гости, после долгих и упорных попыток медсестёр выгнать «слегка» опьяневших солдат, наконец-то покинули палату, наступила долгожданная тишина. Дежурные постоянно ходили туда-сюда, что-то бубнили, а иногда тихо посмеивались над похабными шутками коллег. Казалось, все спят, ибо на часах уже давно было за полночь, но Саймон никак не мог уснуть. Он внимательно вслушивался в тихий храп Роуча, пытаясь заснуть под эту самую колыбель. Но только ему стоило закрыть глаза, как МакТавиш, хитро улыбаясь, начинал танцевать приватный танец. Гоуст широко распахнул глаза и глянул на мирно спящего товарища.
Это был только сон… Оно и логично, Джон бы никогда в жизни не надел красные стринги со стразиками, бабочку на шее ещё можно, но эти верёвочки, которые, по сути, ничего не скрывают... К тому же, вряд ли Соуп согласился бы на стриптиз. Ну, попробуйте представить себе здорового, мускулистого мужика с ирокезом и шрамом в ТАКОМ одеянии. Даже если напоить его абсентом вперемешку с эверклиаром* (чего лучше не делать, ибо чистый спирт и галлюциногенная водичка такого могут в организме натворить!) — подобного зрелища вы не увидите. Максимум, чего вы можете добиться — это десяток выбитых зубов и фингал под глазом, ну или душевный разговор о смысле жизни, там уже Джон сам решит, что и в каком порядке делать.
Саймон тяжело вздохнул и повернулся на бок, внимательно наблюдая, как его друг спит. Их разделяла небольшая тумбочка из светлого дерева, где стояла красивая хрустальная или стеклянная ваза со свежими ромашками, пионами и непонятной, но красивой травкой. Из-за этой травы Гоуст не мог видеть лица Джона и того, как повисшая ромашка щекотала МакТавишу щёку. Лейтенант протянул руку и кончиками пальцев едва дотронулся до ладони капитана.
— Я скучал, — едва слышно произнёс Райли, слабо улыбнувшись под маской. Да, он не снимет родную тряпку даже ночью. Привычка. Гоуст уже собрался убрать руку, как вдруг ладонь Джона дрогнула, а сердце лейтенанта на мгновение замерло. Это заставило его быстро убрать руку, чтобы капитан ничего не заподозрил.
— Я тоже, — также тихо сказал капитан, поворачиваясь лицом к Саймону. Он отодвинул вазу, чтобы их общению ничто не мешало. Даже сквозь непроглядную темень Гоуст мог увидеть широкую улыбку Соупа. Ну да, у капитана зубки-то белоснежные, тяжело не заметить их в темноте. Прям сверкают.
— У тебя красивые зубы, — тихо сказал Райли, наблюдая за капитаном. Тот хохотнул, закрывая глаза и поворачиваясь на спину.
— Могу дать номер стоматолога, — хохоча сказал капитан, глядя на Гоуста, — чего не спишь?
— Да вот, кошмары снятся… — едва слышно сказал Саймон, густо краснея под маской. Не дай бог он узнает, что именно ему снилось…
— Понимаю, брат, — тяжело вздохнул Джон, снова ложась на спину. — Я как вспомню тот случай, когда едва не потерял тебя и Гери, так сразу тоска за душу хватает. Я тогда не ел и не пил, пытаясь найти ту мразь, — зло прорычал капитан, закрывая глаза.
— Хорошо, что уже всё позади, — тихо сказал Саймон, глядя на измученного Соупа. Он бы с радостью обнял его, прижал к себе и начал мурлыкать, как кот. Вот только МакТавиш этого не поймет. Он твердый, как камень и эти ути-пути на него не действуют. Хотя, подобного рода нежность Гоусту просто необходима. Он потерял много друзей и едва не лишился самого близкого человека.
— Да… позади… Ладно, Саймон, спи. Завтра трудный день, — тихо скомандовал капитан и лёг на спину, смахивая надоедливую траву с лица.
Саймон едва слышно хохотнул, наблюдая, как ворочается капитан. Он дождался, когда Джон заснёт, а как только до его слуха донеслось тихое сопение МакТавиша, Гоуст, пока все его товарищи спят, начал плавными движениями поглаживать свой пах, представляя, как это делает Соуп в красных стрингах, а лучше без. На ковре, возле камина. Райли закусил губу, едва слышно простонал и нервно оглянулся, боясь разбудить кого-либо. Закрыв глаза, он полностью погрузился в свои пошлые фантазии. Вот капитан энергично трясет задницей, а вот уже лежит у него в ногах, нежно поглаживая его бедра. Рука Саймона начала двигаться быстрее, а дыхание начало сбиваться, когда он представил, как суровый МакТавиш медленно навис над ним, привязав его к ножкам кровати. Как тот медленно начал стаскивать с него одежду, проводя своим горячим языком по его шее, как тот игриво тёрся о его стояк. Мгновение, и капитан начал медленно насаживаться на возбуждённый орган. Саймон представлял себе это множество раз, прорабатывал мельчайшие подробности: выражение лица Джона, его стоны, действия. Лейтенанта бросило в жар, и он едва мог контролировать себя. Быстрее и быстрее он пытался приблизиться к пику наслаждения, чтобы не мучить себя, и вот, когда первые капли спермы начали стекать с его ладони, тот не выдержал и громко простонал, тем самым разбудив и капитана МакТавиша и сержанта Сандерсона. Райли быстро убрал руку, перед тем, как Гери включил свет.
— Что случилось? — в один голос обеспокоенно спросили оба перепуганных товарища.
— Ожоги… Болят, — тихо прошептал Саймон, стараясь не выдать себя.
Роуч тяжело вздохнул и лёг обратно, укрываясь с головой. Он тоже обгорел и прекрасно понимал Гоуста, но надо терпеть, иначе никак. Гери раздражённо фыркнул и закрыл глаза. На часах четыре утра. Чудесно…
Джон кое-как поднялся и аккуратно подсел к Гоусту, начиная внимательно осматривать друга.
— Где болит? — едва слышно спросил тот, положив ладонь несчастному на плечо.
Саймон густо раскраснелся, ибо видел, что его неудовлетворённый член всё ещё торчит, а спрятать товарища очень трудно.
— Везде, — тихо сказал Райли и лёг на бок, пытаясь спрятать стояк. Благо, Джон так и не заметил казуса. — Ложись спать, МакТавиш… Всё пройдёт… Прости, Гери, — тихо сказал лейтенант, поворачивая голову к уже храпящему сержанту. Спит. Ну и слава богу. Джон ещё немного посидел, нахмурив брови, а затем выключил свет и лёг обратно спать. Больше Саймон рисковать не стал. Хотя хотел, пока помнил прикосновения Соупа. Он долго боролся с желанием выйти в туалет и тихонько закончить начатое, но если медсестра опять увидит его в таком состоянии, то тогда та ведьма точно его изнасилует. С чего она взяла, что у Саймона он так торчит из-за неё? Из-за того, что она единственная накаченная силиконом дура? Подумаешь, сиськи у неё пятого размера, а губы, как у Кристины Рей**. Это же чудовище, а не женщина. С этими мыслями Райли уснул с дикой болью в низу живота.