- Привет, сосед...

Время летело незаметно, и Джон МакТавиш с каждым часом становился все грустнее и грустнее. За несколько месяцев тесного общения с Саймоном, Соуп сильно привязался к лейтенанту. Между ними возникла некая связь, и нарушать её капитану совсем не хотелось. За все время, которое они проводили вместе, Джон осознал, что Гоуст для него не просто напарник или лучший друг, он стал для него родным человеком. Эту связь капитан никак не мог объяснить. Да и не сильно ему хотелось. МакТавиш жалел лишь об одном: они работали вместе так долго, но они никогда не проводили время вместе. Не гуляли в баре, не изливали друг другу душу за бутылкой пива, вместо этого они просто обменивались парочкой фраз, и на этом было построено все их общение. Теперь, когда судьба разделила их, Соуп понял, что ему будет не хватать этого наглого и веселого лейтенанта. Никто больше не будет его доставать и мучить, жизнь снова станет серой, лишенной всякого смысла. МакТавиш нехотя лёг спать, понимая, что утром он с Саймоном расстанется на очень долго время и не факт, что у них получиться встретиться, даже если заранее договориться о встрече. Райли уедет и связь между ними нарушится, возможно, навсегда. Это как первая любовь. Есть человек, любишь его, оберегаешь, а потом в один миг он исчезает, оставив громадную дыру в душе и полную голову воспоминаний. Такая же жопа выходит и тут. Каждый вернётся домой и забудет об обещаньях и клятвах. Так всегда было и так всегда будет. Жизнь слишком жестокая тётка. Всю ночь Джон вслушивался в шум дождя, раскат грома и наблюдал, как танцуют в небе молнии. Сильный ветер ломал ветки деревьев, а град норовил выбить стекло из их окна. Казалось, плачет сама природа, не желая разделять одно целое. Ливень ни на миг не прекращался, лишь становился сильнее с каждым часом. МакТавишу стало интересно, какой будет погода, когда они сядут в такси и уедут на вокзал. Будет стихийное бедствие или солнышко таки выглянет из-за туч? Можно только гадать. Под рев бури Джон и заснул. Утро выдалось угрюмое и холодное. Дождя уже не было, но по-прежнему дул сильный ветер, сметая все на своем пути. До выезда оставалось всего пару часов, и солдаты живо собирали свои вещи. Каждый думал о своем, планировал дорогу до дома. Гоуст лениво заталкивал свои трусы на самое дно рюкзака. У него, так же как и у Роуча, одежды было не много, а вот лекарства занимали большую часть рюкзака. Соупу повезло больше, он затолкал пару джинсов и десяток футболок вперемешку с боксами и готово. Капитан сидел на кровати и наблюдал, как возятся с медикаментами его друзья. Куча шприцев и хрупких ампул были отложены в сторону, а коробочки с витаминами и обезболивающее летели к одежде в первую очередь. После недолгих мучений все три рюкзака были возле выхода, а солдаты сидели хмурыми на одной кровати. Сержант сидел по левую сторону капитана, а Гоуст по правую. Оба обняли лидера, как отца. Это немного воодушевило Джона, и он лениво поглаживал каждого своего воспитанника. - Я буду скучать, капитан МакТавиш, - тихо проговорил сержант Сандерсон, наблюдая, как поднявшаяся пыль медленно кружит по комнате. - Главное береги себя и старайся не влипнуть в какое-нибудь дерьмо, а то мне трудно будет спасать тебя, - тихо хохотнул Соуп, считая, сколько раз он спасал шкуру Роуча. Сержант тихо хохотнул и достал билет на свой авиарейс. Ему повезло больше всех, он сядет в самолёт и всего через несколько часов будет дома. В любимом городе Нью-Ки, где в небольшом доме на улице Хилл Стрит, его с нетерпением ждала семья. Хорошо, что отец решил отправить ему билет заранее, так что Сандерсон не будет долго мучиться. А вот Джон и Саймон будут страдать очень долго, им ехать в душном поезде, а сама поездка может занять как минимум два-три дня, учитывая пересадки с поезда в автобус, а все, потому что Прайс не додумался взять мужикам билет на самолёт. Это и дешевле, если знать, где искать, и быстрее. Хотя старика понять можно, он в последнее время не очень любит летать. Слишком часто птичка падала. Лучше перестраховаться и немного попотеть, так надежнее, предполагал Прайс. - Если будешь сидеть у окна, то ты счастливчик, - тихо проговорил Райли, прижимаясь к МакТавишу. - Ты сможешь увидеть много интересного. Особенно вечером, когда солнце будет садиться, откроется изумительный вид над океаном, поверь... - добавил Саймон, взъерошив ежик Роуча. Пацан тихо хохотнул и перевёл взгляд на часы. Через пару минут зашёл Прайс с Николаем, с тремя большими пакетами. - Тут ваши лекарства на целый год... – пыхтя, сказал Николай, садясь на свободную кровать, - медики решил отдать вам это сейчас, а то потом забудут... Может ну его, а, Прайс? У меня птичка большая, все вместе сядем и прокатаемся... - Ага, сначала в Англию, а потом в Афганистан, да? - скептически спросил Прайс, протягивая Соупу сигарету. - Можно и наоборот, - хохотнул пилот, разглядывая пакеты. - Нет, Николай, у тебя сегодня очень ответственный полёт. - Ага... В самый зад мира... - недовольно буркнул Коля, плюхнувшись на кровать, - хорошо, хоть на разведку... Гоуст с завистью глянул на пилота и медленно подошёл к пакету, забирая свою партию лекарств. Он бы тоже не отказался полететь на задание, пофиг куда, лишь бы Соуп был рядом. - Ладно, мужики, вам пора, - с досадой произнёс Джон Прайс и подал Соупу руку, чтобы тому было легче встать. Николай вручил Роучу его пакет и помог все это дело погрузить в машину. Прайс затолкал рюкзаки лейтенанта и Соупа в багаж такси и заранее заплатил мужику. Первой уехала машина Роуча, а Соуп и Гоуст еще стояли пару минут, пока старик беседовал с таксистом. Как только машина тронулась, Джон тяжело вздохнул, глядя на верного друга. Райли изо всех сил пытался подавить желание рассказать о своих чувствах к капитану, и лишь положил ладонь ему на больное колено. Парень снял очки и глянул в глаза капитана. Тот широко улыбнулся и, не удержавшись, обнял друга еще крепче, прижимая его к своей груди. Суровый солдафон был готов на все, лишь бы Гоуст остался с ним. Он ткнулся носом в его шею и глубоко вдохнул запах лейтенанта, пытаясь запомнить его на всю жизнь. По-своему мягкий и манящий, запах родного человека. Джон навсегда запомнил это момент прощания, когда Гоуст был так близко и без всякого смущения лез к МакТавишу, будто маленький ребёнок, ищущий ласки и утешения. Соуп впервые за долгие годы не сдерживал порывы эмоций, которые он испытывал. Ему было так хорошо и в тоже время, ужасно плохо. Слёзы сами текли по его щекам, а руки ни на миг не желали отпускать этого ребёнка. Вся сущность МакТавиша вопила от раздирающей душу боли. Сейчас, когда они стали родными друг другу, судьба разделяет их, одно целое, разбрасывая в разные стороны. Гоуст не стыдился своей слабости. Он был готов отдаться Джону прямо сейчас, в такси, пока они стояли в пробке. Пофиг на таксиста и на остальных людей, важен только МакТавиш. Райли уже потянул капитан на себя, но вовремя опомнился. Соупу безразличны мужики. Как жаль, что он не баба, тогда бы Соуп не думая трахнул его, но, увы, операция по смене пола не по карману Саймону, да и никто его не поймёт, станет только хуже. Хотя он может лечь под нож, если бы Джон его любил так же, как он его. Все что он мог сделать сейчас, это наслаждаться последним мигом их близости. Он в последний раз мог потрогать капитана, он даже выдрал у него пару волосков, на память. Вскоре они уже приехали на вокзал. Пока таксист доставал пакеты с лекарствами, Джон отдал Саймону свой жетон, а Райли, к огромному удивлению отдал капитану свою маску. С этой тряпкой он через многое прошёл и это последняя маска, которая у него была в нормальном состоянии. Он не думая снял ее, и отдал изумленному МакТавишу. Тогда-то Джон и увидел лицо Саймона, снова, вот только на этот раз оно было красным и опухшим, а с пухленьких щек все ещё капали слезы. Губы лейтенанта дрожали, пытаясь что-то сказать. Соуп снова прижал к себе друга, борясь с желанием попробовать эти пересохшие губы. Тогда, в палате, когда он только очнулся, все произошло слишком быстро, и Джон не успел распробовать их вкус. Но сейчас он не мог этого сделать по одной, банальной причине: поезд скоро уезжает. - Береги себя, - едва слышно произнёс Соуп, сжимая в руке маску. Он еще раз глянул в светлое лицо и провёл большим пальцем по щеке лейтенанта, смахивая слезу. Таксист нагло прервал их прощание и самостоятельно взял вещи Гоуста, начиная поиски нужного поезда. Райли ничего не оставалось, как следовать за мужиком, а Джон ещё раз поймал себя на мысли, что Саймон весьма красивый парень. Он еще долго наблюдал за другом, как тот надел капюшон, скрывая свои глаза, как натянул шарфик, стыренный у Соупа, пряча свое лицо, как скрылся в толпе и исчез. МакТавиш быстро отправился на поиски своего поезда и сев в вагон еще долго смотрел на рисунок маски. Он расстегнул куртку и спрятал часть Гоуста в потайном кармане возле сердца. Он тоже стырил у Райли пару вещей - его наушники и очки. Сейчас снайперу они не нужны, а Джон будет беречь их, как зеницу ока. Поезд тронулся и снова начался дождь. МакТавиш залез на верхнюю полку и повернулся к его спутникам спиной, не желая видеть никого. Он тайно достал маску и ткнулся в неё лицом. Горячие слезы снова потекли по щекам, а сам Джон стал проклинать себя за то, что не смог поцеловать Саймона на прощание. Он проклинал свои принципы, свою чёрствость. Взрослый мужик, который отрекся от всего, снова все потерял и по своей вине. Нельзя было отпускать Райли, надо было поставить все точки над і, рассказать ему о том, что чувствует и может, история могла закончиться совсем по другому, но поезд уже ушёл и шанс потерян навсегда. Джон лежал и вспоминал последние дни, провёденные с Саймоном вместе. Им было хорошо и весело, но, как известно все хорошее, когда-нибудь кончается. - Извините, сэр, с Вами все в порядке? - тихонько прозвучал женский голосок. МакТавиш повернул голову и увидел весьма симпатичную, скромную девушку, сидящую внизу. - Вы не хотите перекусить? Джон тяжело вздохнул и спрятал маску обратно в карман. Он быстро привёл себя в порядок и лениво спустился вниз. - А где остальные? - тихо спросил капитан, разглядывая лицо девушки. - Мои подруги опоздали на поезд, так что теперь вагон полностью в нашем распоряжении... Я Кристина, а вас как зовут? - тихо спросила девушка, с любопытством осматривая солдата. - Джон,- сухо произнёс солдат и глянул в окно. Не успел он попрощаться с другом, как к нему опять начали липнуть девушки. Может это и к лучшему. - Парень есть? - едва слышно спросил Соуп, выглядывая из купе. - Был... Но он бросил меня, - смущаясь, сказал девушка, начиная поглаживать свою пышную косу. - Отлично. Джон дождался, пока проводник заберёт их билеты и попросил старуху не беспокоить их в течение всего времени. Он закрыл дверь и зашторил окно. - Презервативы есть? - хмуро спросил капитан, наблюдая за густо покрасневшей девушкой. - Есть... - едва слышно прошептала девица. - Ну, так доставай... Или ты против? - устало спросил МакТавиш, наблюдая за ошарашенной Кристиной. - Вот так... Сразу? - Я военный и у меня уже давно не было секса. Если не хочешь, не надо, но тогда не трогай меня на протяжении нашего путешествия.... Девушка, немного подумав, начала медленно снимать свою светлую блузку. Джон, на мгновение, мысленно ударил себя за измену лейтенанту, но он все же не гей, раз его тянет на женскую красоту. Да и ему сейчас слишком плохо, а Саймона рядом нет, чтобы утешить его глупыми шутками и нет бара, чтобы напиться в стельку, есть только серая мышка, которая совсем не против, чтобы ее трахнули. В конце концов, только женская ласка способна исцелить израненную и измученную душу МакТавиша, так что совесть капитана его совсем не мучила. Гуляй, солдат, пока есть возможность... С этой мыслю Соуп начал стаскивать с себя джинсы и позволил маленьким ладоням шастать по всему телу. "Интересно, а как бы поступил Саймон?" - на мгновение задумался Джон, закрывая глаза.