Миф о реальности

Четыре часа тренировок по методу Евы — чтобы тело болело, мозги закипали, а алкоголь выветривался. Час на беговой дорожке, в гору, десять километров в час, пресс — два подхода, триста раз. Ломило всё, но голова прояснилась. Последним испытанием был назначен бассейн. Он находился на последнем этаже здания, стеклянная крыша была наклонена на сто тридцать пять градусов и пропускала максимум света. Казалось, что ты внутри прозрачной пирамиды. Каким-то невероятным образом дизайнерам удалось пустить по прозрачной крыше то ли дерево, то ли лиану. Она изо всех сил пыталась удержаться на гладкой поверхности и поэтому стала оплетать не само стекло, а каменную стену, из которой оно исходило. Сам бассейн представлял собой чудо индустриального мира. Он был создан для расслабляющего времяпрепровождения — теплая голубая вода, тихие мелкие заводи, разные температурные течения. Для дайвинга имелись подводные лабиринты. Глубина в некоторых местах составляла более пяти метров. Длина бассейна была более тридцати метров, к тому же он имел форму почти правильного прямоугольника — идеально для тренировки пловцов. И вообще, это был просто рай для любителей воды. Двадцать кругов — установка. Ева ходила по плитчатому полу, отсчитывая количество кругов. Она всё ещё не пришла в себя после столь ранящих воспоминаний, глаза излучали боль, но морщинки разгладились. Девушка руками обхватила себя за плечи, и создавалось впечатление, что в бассейном зале стояла и отсчитывала круги просто кукла, манекен, а душа её была далеко. Вода позволила юноше расслабиться, он почти чувствовал, как она уносит напряжение и тревоги. Арнольд вспоминал детство — он помнил почти всё, ведь негативное всегда лучше откладывается в памяти. Мать умерла, отец просто вышвырнул из дома сына, как надоевшую собачонку. Настало время взрослеть: голод, холод, попрошайничество, ночи в грязных деревянных бочках вместе с облезлыми кошками и их блохами. Ни проблеска надежды. Приходилось прятаться от социальных служб, от полиции. А вот и лучик солнца в мерзком царстве жадности и лицемерия — она появилась так же неожиданно, как приходят холода. Невероятно красивая, да и что ещё мог заметить маленький мальчик, когда к нему подошла богато одетая незнакомка? Она излучала радость, нежность и любовь. Оборвыш никогда не видел такого в людях, все они его толкали, ругали, порой колотили, а она захотела помочь. Нет, не вернуть в клетку детского дома — она хотела дать ему настоящий дом, его собственный. Возможно, сейчас Арнольд спорит с Евой, и даже пытается обидеть. Но он никогда не забудет, кем он был, и кем он стал. Сейчас на его банковских картах лежат миллионы долларов, у него лучшая одежда, пища  — и он будет ей вечно благодарен. Ева — его вторая мать. Но первую юноша не помнил, только её поцелуй горел на лбу, как Полярная звезда на ручке ковша — Малой Медведицы. — Арнольд, Арнольд! — голос Евы был встревожен и настойчив. Парень замер посреди бассейна и, погрузившись в воду с головой, вынырнул. — Да что с тобой... — начала было девушка, но он оборвал её. — Всё просто прекрасно, спасибо тебе за всё... — это прозвучало так по-детски искренно и даже немного банально. Ева слегка подняла бровь, внимательно всматриваясь в лицо «сынка». — Да, улыбка тульского пряника — явно то, что нам сейчас нужно, — милый сарказм, без намерения уколоть. Арнольд, подтянувшись, вышел из бассейна и,  не вытираясь, лег на пластмассовый шезлонг. — С чего это ты решила протрезвить меня? Почему сегодня, а не вчера или не завтра? — Вот и наблюдательность вернулась, вы,  мистер, наконец, стали самим собой... — Ева стояла в лучах солнца лицом к юноше, свет обволакивал её, оставляя профиль в тени, скрывая  мимику и выражение глаз. — Вы решили, как открыть Анне глаза? — это походило скорее на утверждение, чем на вопрос. Ева слегка наклонила голову в сторону и произнесла: — Нам нужно лишить её опоры, той ложной опоры, которую она считает своей новой семьей и новыми идеалами. Но для начала нужно посеять семена сомнения в святости Макт, а для этого нам нужно изолировать девушку от них и показать наш мир. До Арнольда дошел смысл её слов. Он резко встал с шезлонга и подошел к Еве. Она казалась такой маленькой и хрупкой перед ним, но эта была всего лишь видимость, её глаза всегда таили отблеск невероятной уверенности в себе. А сейчас они были пронизаны печалью. Ева отвернулась от серьёзного и целеустремлённого взгляда Арнольда. Как простая смертная женщина, она не смогла найти в себе силы смотреть на него в упор. — Ты хочешь сказать, что мы похитим её? А уничтожить опору — это?… — Моё предложение одобрено на самом верху, — её голос зазвенел в ушах, как отзвук невероятно громкой музыки, — и не подлежит изменению. Уничтожить, выбить из-под ног. Да, ты не ослышался. — Я не собираюсь в этом участвовать, — от глубокого прерывистого вдоха пресс Арнольда заходил ходуном — юноша пытался успокоить занывшее сердце. — Отнюдь, — не согласилась Ева, кончики её тонких губ скривились в грустной гримасе, и тут же вытянулись в улыбке, в голубых глазах блеснул огонь, — тебе предоставлена великая миссия, покоритель женских сердец, и не только... Самый верх одобрил, но к чему приведёт это решение? Дра̀гош Авор — не великий тактик, а просто невероятно старый, хоть по нему этого и не скажешь, мужчина. Он горит желанием победить — вот уже более трёх тысяч лет. Он не может просчитать все варианты.  И Арнольд представлял масштабы своего поражения. Она возненавидит его, просто, и без слов, а главное — за дело. «Во что я ввязался?»