Туман жизни

Пока Лаврова и Рокотов совещались в стенах Университета, Москву уже успела спуститься вечерняя пелена. Хоть на дворе и стояла весна, но сегодня потемнело достаточно быстро и, как казалось, очень рано. Но это могло лишь только казаться. От проблем, свалившихся на голову, может быть и не такое. Погода за это время испортились ещё больше. Дождь всё же прислушался в прогнозам синоптиков и стал задавать столицу водой. Крупные капли ударялись о металл машины, брызгами разлетались в уже успевшие образоваться лужи. В машине уже несколько минут царила тишина. Давящая на барабанные перепонки, раздражающая нервные клетки... Но нарушить никто из оперативников так и не решался. Будто боялись, что так станет ещё хуже, будет более невыносимо. Одни только приборы негромко тикали и издавали едва заметные щелчки. Катя, прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу, внимательно рассматривала маленькие дождевые капельки, неспешно "плывущие" по гладкой поверхности. Напряжение нарастало всё больше и больше. Психологически становилось всё тяжелее и тяжелее. Она не могла поверить, что всё что происходит - это правда. Мечтала, чтобы всё оказалось простым ночным кошмаром, который можно списать на переутомление. Нил и сам с трудом верил в происходящее. Пусть он и не особо знаком с майором, да и друзьями они никогда не были, ему было тяжело в это поверить. Но ещё тяжелее и больнее было смотреть на Лаврову. Он понимал, как ужасно она сейчас себя чувствует, видел, как мучается. И от этого неприятно щемило в груди, боль пронизывала сердце будто мечами. - Кать, - негромко позвал девушку майор. - Я понимаю, какого это. Прекрасно понимаю... Но жизнь-то не кончается. Всё наладится, вот увидишь. - А если нет? Что если всё будет только хуже и хуже?! - спросила Катя, подняв на Нила полные слёз глаза. - Вся моя жизнь уверенно катится под откос. С каждым годом всё хуже и хуже. - Не говори так. Всё будет хорошо, - произнёс Рокотов и тут же сжал Картину руку в своей. - Нужно верить в хорошее, и оно обязательно наступит. - Я разучилась. Разучилась верить в хорошее, - из глаз девушки новым потоком хлынули солёные слёзы. - Всё было хорошо, просто замечательно. А потом я похоронила папу, чуть маму не потеряла... Узнала, что человек, которого я считала братом, мне никто и никогда добра не желал... Потом "суслики" начали попадать в плохие истории... А теперь Мишка... А что дальше?! Дальше будет только хуже! - Тихо, Кать, тихо. Дальше будет только лучше. Не притягивай негатив, не нужно. У тебя всё наладится. Всё будет не хуже, чем раньше. Наступит череда хороших историй и радостных моментов. Я тебе обещаю. - Спасибо тебе за поддержку. Хоть немного полегче, - сжимая руку майора ещё крепче, произнесла Лаврова. Хотелось почувствовать как можно больше заботы, хотелось ощутить его тепло и близость. - Иначе бы я сейчас уже точно с ума сошла бы. - Вот этого не надо. Ты мне ещё нужна, - улыбнувшись, сказал Нил. Но тут же осёкся и, закусив язык, внимательно стал вглядываться в дорожную разметку. Он понимал, что взболтнул лишнего. Знал, что сейчас, наверное, совсем не время для таких разговоров. Но уже ничего было нельзя сделать. Слова будто сами собой выскочили наружу. Разум вдруг замолчал, а сердце решило действовать по-своему, отчаянно и бесповоротно. Катя ошарашенно смотрела на Рокотова. В её глазах бушевало море эмоций: и непонимание, и удивление, и радость, которую скрыть не смог бы ни один даже самый грамотный оперативник. В голове будто эхом отдавались его слова, вроде сказанные мимолётом, но чётко от печатавшиеся в памяти. - Ты сейчас серьёзно? - очень тихо и нерешительно спросила Катя, не сводя с майора внимательного взгляда. - Или просто чтобы успокоить? - Серьёзно, - так же тихо, будто боясь вновь сделать что-то не так, разрушить и без того хрупкую идиллию, ответил Нил. - Кать, прости. Сейчас, кажется, совсем неподходящее время. - Думаешь? - Не знаю. Я запутался. Окончательно запутался во всём. - Даже не представляешь, как я тебя понимаю, - вновь прижавшись лбом к стеклу, Катя замолчала. В салоне машины вновь повисло молчание. О проблемах, свалившихся с делом Чиглинцеву, сейчас не было и мысли. Головы обоих были заняты совершенно другими размышлениями. Никто из них не знал, что делать, что говорить. Они никак не могли понять, как поступить дальше. Боялись ошибиться, сделать всё не так, как нужно. Не хотели вновь причинять боль себе и друг другу. Просто думали, проклиная тишину, уже сейчас раздражающую. Окончательно разобраться в себе всё никак не могли, а руки, сцепленные друг с другом, всё же не размыкали... - Мы приехали. Кать, тебя проводить, а то стемнело уже? - остановив машину возле нужного дома, наконец нарушил молчание Рокотов. Лаврова перевела на него взгляд и вновь задумались. - Останься у меня, - негромко попросила она. - Пожалуйста. Нил, останься. - Ты уверена? - поинтересовался он, смотря прямо в её свинцово-голубые глаза. Он видел в них ответ на свой вопрос, но всё же ждал слов. - Кать... - Я одна с ума сойду. Пожалуйста, не оставляя меня, - почти что взмолилась капитан, не сводя с майора взгляд. Отчаянный, тревожный и ставший для него таким родным. - Успокойся, всё хорошо. Пойдём. Выйдя из машины, Нил вновь взял Катю за руку.Просто знал, что так ей спокойнее, так намного легче и проще. Он был готов сделать всё что угодно, лишь бы она чувствовала себя как можно более защищённой, чтобы ей было как можно менее больно. И Кате так и правда становилось куда лучше. Простой контакт руками, а проблемы буквально отступали на второй план. - Кать... - начал было Нил, когда они уже оказались в небольшой прихожей Лавровской квартиры, но она тут же его прервала. - Поцелуй меня, - попросила девушка и, подняв на него молящиеся глаза, осторожно провела ладошкой по его слегка колючей щеке. - Катя, ты будешь жалеть, - с трудом произнёс Нил, буквально через силу выдохнув слова. Ему не хотелось упускать этот шанс, хотелось коснуться желанных женских губ... Но он боялся, что потом она начнёт винить себя в том, что произошло. - Поцелуй, пожалуйста, - снова произнесла она и, как бы подтверждая, что отказываться от своих желаний не намерена, положила руки на плечи мужчины. Отбросив все размышления и глупые мысли, Нил тут же накрыл губы Лавровой поцелуем. Сначала немного нерешительным, медленным, а потом страстным и горячим, но всё таким же чувственно-нежным. Все посторонние мысли тут же улетучились прочь. Близость друг к другу окружила головы обоим, желание так и говорило в них, буквально заставляло действовать дальше. Решительно, бесповоротно и так желанно. Они оба мечтали оказаться так неумолимо близко друг к другу, но всегда не решались признаться в этом даже сами себе. Его руки уверенно заскользили по её спине, начали плавно спускаться всё ниже и ниже. Лёгкий подол юбки будто сам по себе поднимался всё выше и выше, обнажая прекрасные стройные ножки блондинки. Губы мужчины, отрываясь от уст Катерины, осторожно касались её шеи, оставляя дорожки поцелуев. Катя решительно обвивала шею майора рукой, нежно и очень плавно вырисовывая пальчиками не замысловатые узоры на его коже. Шаловливые пальчики, уже успевшие справится с маленькими, но сегодня очень послушным пуговками, вальяжно гуляли по его груди, ноготки изредка оставляли тоненькие полосочки на мужской коже. Рокотовская грудь оголилась всё больше и больше, а женские руки скользили всё ниже и ниже, уже готовясь справится с ремнём на его брюках...