- You told me, my darling, without me, you’re nothing. You taught me, to look in your eyes, and fed me, your sweet lies. (Ты сказала мне, моя дорогая: «Без меня, ты – ничто». Ты учила меня смотреть тебе в глаза и кормила меня сладкой ложью)
Богема осматривается. Грустная музыка, и убитый исполнителя, приходится им по душе. Не так часто они слышат песню о боли, о страдании. Всё больше молодые девочки, что поют о своих печалях юности, да о том, что они хотели бы себе чудесное платье. Они забавляют, расслабляют…- Suddenly someone was there in the window, Looking outside at the sky that had never been blue. (Вдруг кто-то появился в окне, Смотря на небо, которое никогда не было голубым)
Он берет побольше воздуха в грудь, потому что припев, который сам же писал, требует повышенного внимания с его стороны. Если он сейчас не наберет достаточно воздуха, он не допоет… он должен допеть. Должен выговориться. Знакомые до боли ноли переливаются в его голове точно также, как и в руках пианиста, и он продолжает… -- Oh oh oh oh there’s a world without you. I see the light. Living in a world without you. Oh oh oh oh there is hope to guide me. I will survive Living in a world without you. (О о о о мир, где нет тебя. Я вижу свет, Живя в мире, где нет тебя. О о о о надежда, ведущая меня - Я выживу Живя в мире, где нет тебя)
Богеме нравится этот припев. Богеме нравится этот припев. Пара дам даже прослезилась и стыдливо прикрылась веером. Он поет своею боли, поет той, которая его никогда не услышит, но от этого ему не становится легче, нет. Он сам не знает, чего хочет больше, чтобы она никогда не услышала, не узнала его слабости, или чтобы сидела здесь и слышала каждое слово, чтобы знала, что он успел полюбить за пару часов… Ноты продолжаются литься, но он молчит – проигрыш. Он не открывает глаз, потому что в его голове стоит ее лицо. Она смеется над ним, она его очаровывает, она рассказывает историю своей семьи, она танцует, она невинна, она дьявол… она притягивает, она откидывает… и он поет дальше…- You put me together, then trashed me, for pleasure. You used me, again and again, abused me, confused me. (Ты склеила, а затем избавилась от меня ради удовольствия. Ты использовала меня снова и снова, унижала, приводила в замешательство)
… эти строчки даются ему особенно тяжело. Кажется, в порыве собственного отчаяния он даже бьет кулаком по стойке, на которой стоит микрофон. Он не понимал, что сделал это. Он даже не почувствовал этого. Использовала. Использовала. Ради выгоды, ради удовольствия, ради своих целей… избавилась… избавилась, приводила в замешательство… Любил. Любит. Продолжает петь…- Suddenly making a run through your garden, Right through the gates of the past that I’m finally free. (Вдруг решившись пробежать через твой сад,. Прямо через ворота прошлого, я, наконец, становлюсь свободным)
… ложь! Ложь! Он не свободен от нее. Он никогда не станет свободным от нее. Стать свободным от ее глаз – вот его самое тайное желание, единственное, но такое сильное, что живет в его душе. Кажется, он все готов отдать. Но он всё прекрасно понимает. Даже самая сильная магия не вылечит его от неё. И… если быть честным, он не готов лечиться. Припев. Припев, который он исполняет не с меньшей болью, чем в первый раз. Богема о чем-то перешепчивается. До него долетает этот шепот. Он не понимает, о чем они там рассуждают, да и не хочет понимать. Ему плевать, что они думают. Ему нужно допеть, нужно петь… нужно стать свободным. Проигрыш, который дает ему шанс набраться дыхания для последнего рывка, начался точно тогда, когда и должен был. Пианист был потрясающим – никогда не игравший эту мелодию, он просто поддался течению и голосу, и всё получилось. Всё получилось ровно так, как должно было. Магия любви, говорите? Похоже она существует и в одностороннем порядке… Последний припев. Вот. Вот, куда пришлась основная часть его боли. Сильный голос, который почти срывается на крик. Да, это гимн. Он поет тебе! Я выживу, живя в мире, где нет тебя! Я выкарабкаюсь, я смогу, я выживу… мне будет тяжело, но я смогу. И ты не сможешь этому помешать… никогда… Последние ноты. Он не открывает глаз до конца. С середины проигрыша богема начинается рукоплескать. Они не отпустят его без денег сегодня. Дамы сидят заплаканные, прикрытые своими веерами, и лихорадочно достают деньги из своих маленьких кошелечков – это успех. Но ему все равно. Музыка кончилась. Он отвернулся от микрофона, открыл глаза. Первым, кого он встретил взглядом, был музыкант. Исполнитель улыбнулся ему, пианист встал из-за своего инструмента, и мужчина крепко обнял человека, который только что блестяще исполнил его творение. Музыкант говорит о том, что песня была замечательная, и что мужчина обязан петь её снова и снова, в этом время до уха исполнителя дорываются звуки падающих в шляпу монет, но ему все равно. Отпустив музыканта, мужчина уже хотел обернуться, забрать деньги, и уйти домой, чтобы свободно вздохнуть, выпуская боль, но… - Это хорошая песня, Айзек… - язвительные нотки, которые он узнал сразу, разрушил все его мечты сразу. Он обернулся и увидел её. Ту, о которой он пел. Невероятное чувство накрыло его. Он был счастлив, и был убит. Он любил, он ненавидел. Он хотел коснуться ее губ, и уйти быстрее ветра… - Круэлла… - только и смог произнесла мужчина, на выдохе. Он не понимал. Не понимал как. Неужели, она тоже сюда приходит? Приходила? Она тоже скучает по этому месту? По нему скучает? Она хочет всё вернуть? Но.. как. Она так жестока, она убила мать, а что она сделала с бедными собаками… она хотела убить его. Она выпила чернила… как… - Мне понравилась эта песня – она опустила несколько купюр в шапку, и не говоря ничего больше ушла в сторону. Он смотрел на купюры, что она оставила. Нет, он не свободен. Она снова посмеялась над его чувствами, оценив их, в… несколько долларов. Он тяжело вздохнул, понимая, что всё это представление с песней было только игрой. Её игрой. В которой он снова стал главной марионеткой. Когда исполнитель поднял глаза, её уже не было. Конечно. Убежала как всегда. Быстро и юрко. Наверное, стоило кинуться догонять её… теперь, когда ее волосы приобрели такой цвет, это было бы куда проще… но он не станет. Он не хочет быть впутанным хотя бы в эту её игру….