Дочка

Богзу не спалось. То ли постель внезапно стала твердой, то ли его кости разболелись и не давали старому вояке спокойно выспаться. Он оделся и вышел в непривычно тихие коридоры базы тринадцатого дистрикта. Сейчас у всех по расписанию сон, тишину нарушал только тихий писк сигнализации. Но Богз знал, что часовые находятся у входов, а в зале навигации обязательно кто-то дежурит. Мужчина коснулся плеча, старая рана вновь дала о себе знать. Шумно вздохнув, Богз направился в сторону госпиталя, чтобы взять у дежурного лекаря снотворное, ну, и заодно навестить Китнисс. Парниша Мелларк едва не задушил девочку, и она до сих пор не пришла в сознание. Врачи говорили, что все под контролем, но Богз все равно волновался. Он успел привязаться к ней. Ее самоотверженность и храбрость, несомненно, вызывали одобрение. Но куда больше Богзу нравилось то, что у Китнисс всегда есть свое мнение. Девушка всегда шла по собственной дороге, ее ошибки будут именно ее ошибками. Лучше один раз пролететь, чем всю жизнь сожалеть. Хотя действия Китнисс накрывали с головой еще дюжину людей, включая и самого Богза. Он еще слишком хорошо помнил, как мальчишка Хоторн сломал ему нос. В лазарете, положив голову на руки, спала миссис Эвердин. Она так и не смогла отдать дочь в руки другим врачам. Богз огляделся, оглядываясь в поисках малышки Прим. Но девочки не было, наверное, мать отправила ее спать. Мужчина подошел к стеклянному шкафчику и вынул баночку с лекарством, затем написал расписку и положил ее рядом с миссис Эвердин. Сколько несчастья свалилось на голову этой женщины. Смерть мужа, она дважды отправляла дочь на Голодные игры, едва не погибла при бомбежке двенадцатого, а теперь оказалась втянутой в революционное движение. Такую ли жизнь она представляла, выходя замуж за простого шахтера? Богз покачал головой и прошел в палату Китнисс. Сейчас она никак не казалась ему той девочкой со злым взглядом, обманувшей Капитолий и сбежавшей дважды из лап смерти. Сможет ли она побороть старуху с косой и в этот раз? Старый вояка взял стул, перевернул его спинкой вперед и сел. -Валяешься, отдыхаешь, Сойка?-обратился он к девушке.-Хотя какая ты сойка. Синица, вон - вся шея синяя. Богз сам усмехнулся своей кривой шутке. Но на шее Китнисс и впрямь расцвели синющие отметины в форме пальцев Пита. Мелларк не очень нравился Богзу, а может это так, потому что он считал, что этого паренька в мужья Китнисс навязал Капитолий. Разве можно приказывать, кого любить, за кого замуж выходить, от кого детей рожать? Сам Богз женился по любви и пожил хоть и не долгой, но счастливой семейной жизнью. Кашлянув, Богз продолжил: -Ты все ж долго-то не разлёживайся. Понимаю, отдохнуть хочется от всех этих распорядков, фотосессий, людей. Сам бы сейчас полежал в лазарете. Да кто меня пустит? Плутарх вон с этой капитолийской бабой новую серию фотосессий задумали. Про объединение Энни и Финника. Бедная парочка, раньше ты все внимание отбирала, а теперь им житья не дают. И мать твоя не спит, не ест. Сидит около твоей постели сутками. Круги под глазами темнее, чем чернозем в девятом дистрикте. И Прим туда же. Даже ее котяра к тебе приходил, порычал, порычал у твоей койки, да и ушел. Так что без твоего осуждающего взгляда семейство Эвердин совсем раскисло. Давай встряхни свои косточки. О, а про Хоторна я совсем и забыл. Его, благодаря тебе, теперь найти – раз плюнуть. Все время здесь торчит да проклятья в адрес Мелларка посылает. Мужчина похлопал Китнисс по руке. Шея девушки была крепко зафиксирована прозрачным воротником, маска подачи кислорода плотно прилегала к носу, волосы выбились из косы, на лбу капельки пота. Богз взял полотенце и промокнул им лицо девушки. -А знаешь, Сойка, ты очень похожа на мою дочь. Не внешне. Моя была блондинкой с карими глазами. Мы с женой назвали ее Пимберли. Ее жутко раздражало это имя, все здесь звали ее просто Пим. Неугомонная была, прям как ты. Все законы нарушит, на поверхность без разрешения выйдет, всю базу на уши поставит. Вы бы с ней поладили, ну или уничтожили бы друг друга. Был как-то случай в школе. Меня даже вызывала заведующая по вопросам образования. Пим всегда больше времени проводила со мной, бегала хвостиком. Я часто брал ее в отдел новых разработок. И она попросила у меня ручку с бесцветными чернилами и очки, позволяющие их видеть. И я ей их дал, она просила-то всего на один день. Пусть ребенок поиграется, ей тогда было всего двенадцать. Но использовала она их совсем не для игр. Если бы я знал. У Пим на следующий день был экзамен по анатомии. Она взяла мой старый противорадиационный костюм и написала на нем невидимыми чернилами ответы на тест. Перед экзаменом она отдала учительнице костюм со словами, что я якобы попросил ее протестировать новый костюм и проносить его весь день. Женщина с радостью согласилась помочь дистрикту. Пим надела очки и сдала экзамен на отлично. Но потом все конечно раскрылось. И таких историй было еще много. А потом пришла эта болезнь и унесла мою жену и Пим. И остался я совсем один, никому не нужный старый солдафон. Богз тяжело вздохнул и поднялся со стула. -Давай, дочка, просыпайся скорее. Мне скучно без твоего вечно обиженного личика. Он наклонился и поцеловал девушку в лоб. Когда он вышел из палаты, миссис Эвердин все еще спала. Богз аккуратно прикрыл за собой дверь, не желая разбудить уставшую женщину. Дойдя до своего отсека, он лег спать и уснул, как только его голова коснулась подушки. Мужчина совсем забыл выпить лекарство, которое взял в лазарете. А там в это самое время в себя пришла Китнисс Эвердин. И первое, что пришло девушке на ум, был не Пит Мелларк. А образ маленькой блондинки с насмешливыми глазами. Китнисс могла поклясться, что эту девушку она никогда не видела, но все же было в ней что-то знакомое.