Стихийник.

- Да мать вашу! – рявкнул и кинул толстый том на пол. Тот с грохотом ударился, перевернулся на раскрытую часть. Раздражение переливалось во мне, заставляя и без того уставший мозг тратить энергию. Дверь распахнулась. Ист оглядел меня, подошёл тихо к книге и поднял её с пола. - Марель, тебе надо отдохнуть, - произнёс своим голосом, который всегда меня успокаивал. Глубоко вздохнув, опустил голову, приложившись лбом о стол. - Кто вообще придумал такой сложный язык… Гномий и тот куда легче, - проворчал. - Пойдём прогуляемся, - меня погладили по голове. Поднявшись, потянулся и направился к двери. Вот уже прошло больше семи лет. Я не сразу взялся за этот чёртов вампирский язык, просто уже позже, спустя почти полгода я понял, что чем раньше возьмусь за него, тем скорее выучу. И выучил. Спустя пять лет. Но даже после того, как выучил его алфавит, который состоит аж из шестидесяти восьми символов, а цифры и того имеют счёт не от нуля до девяти, а от нуля до шестнадцати, я не совсем хорошо мог читать и понимать, что писалось. Исту пришлось пару раз съездить до своего дома, порыться в библиотеках академии и привезти мне книги, которые немного облегчили понимание, а это заняло ещё какое-то время. Так что даже спустя два года, как я решил, что всё – выучил, я не смог нормально овладеть им. Ист говорил, что это нормально – столько времени потратить, сам он и то бросил эту затею, когда положил много лет на это. Именно за счёт сложности языка переводчики с вампирского высоко ценились, ведь сами представители столь сложного языка редко показывались из своего мира, а знаниями располагали существенными, ибо многие из них были повёрнуты на науке. Тем временем я рассортировывал свои воспоминания, уже подошёл к тринадцати летнему возрасту своей человеческой жизни. - Ты уверен, что многое можно просто выкинуть? – спросил у меня как-то раз Ист, когда услышал, что некоторые дни я просто стираю из своей памяти. - А смысл мне вообще что-то столь несущественное помнить, например, как день рождения какого-то там соседского мальчишки? – фыркнул я. Так и повелось, что многие «пустые» дни я просто стирал, не переписывая в свой архив, которые сделал на подобии банка с Земли. Каждый прожитый год у меня не только был рассортирован, но и скрыт в комнате под замком, и у каждой комнаты свой код. Когда Ист такое увидел, присвистнул. - Теперь можно не переживать, что тебя сразу прочтут, - усмехнулся он. Защиту мы так и не возвели мне, так как делается она только после того, как все воспоминания ложатся по местам. Из-за этого я мог себе позволить только походы с Аталем в гости к гномам. Те иногда прибегали к моей помощи, давая что-то взамен. Так что за парочку таких просьб с их стороны я обзавёлся просторной ванной комнатой со всеми удобствами, а Ист отдельной спальной на втором этаже, которую отстроила бригада бородатых, стоило мне только найти им большие залежи золота. Аталь только вздыхал, качал головой, но не противился. - Ты последнее время слишком нервный, - как бы невзначай произнёс Ист, перешагивая большой корень дерева, который вылез из-под земли. Этим выдернул меня из мыслей, заставив оступиться, но стальная рука поддержала и тут же рассеялась. О том, что Духи оформились, я не рассказывал ни Исту, ни Аталю. Хотя догадываюсь, что наставник мой уже давно об этом считал из моих воспоминаний, просто тактично помалкивает. - Я в воспоминаниях дошёл до того, как погибли мои земные родители. Времени пусть много прошло, но… Сам понимаешь, я переживаю все свои эмоции того времени, так что теперь осадок имеется в душе… - тихо договорил. - Могу я узнать, как это произошло? – спустя время спросил он. Ну да, теперь Ист не может прочесть мои воспоминания, если они лежат в «сейфе». Я остановился у здоровенного дерева, который приветливо гудел и рассказывал о сегодняшнем солнечном дне, а его собратья вокруг воодушевлённо поддерживали. Ласково провёл по тёплой коре ладонью и присел у корней. Ист приземлился на покрытый мхом камень. - Мне тогда было тринадцать, - начал, припоминая то, что переживал уже не первую ночь. – Я с десяти лет начал заниматься велоспортом, так что много времени отсутствовал дома, тренируясь как в школе, так и в свободное время. И я не так уж и близок был с родителями. Мать всегда пропадала в салонах красоты и у каких-то подруг, а отец много работал, навещая нас только по выходным. Но, несмотря ни на что, именно такие выходные я любил больше всего, когда днём мы собирались все вместе и отправлялись куда-то за город, или оставались дома и устраивали время игр. Самый старший брат был уже на последнем году обучения, готовый пойти после школы по стопам отца и перенять у него дело. Второй брат был на год его младше и занимался искусством. Родители умерли неожиданно. Я помню, как вернулся поздно вечером с тренировки и самый старший брат отправил меня спать, весь на нервах. Через три дня нам сообщили, что родители не выжили, находясь в реанимации, и скоро состоятся похороны. Я мало что помню из тех дней. И странно было то, что больше всего я переживал, что меня и моих братьев разделят. Объявилась куча дальних родственников и партнёров отца, которые хотели захапать себе его дело. Всё как-то закрутилось… - я вздохнул и немного съехал вниз по стволу дерева. – Мои страхи оправдались, и скоро меня к себе забрала материна сестра. Я хорошо жила у неё. Заботливая, добрая женщина, которая много переживала за меня, если что-то случалось на тренировках или я заболевала. Я надеялась, что старший брат сдержит слово и заберёт меня и брата к себе, через год-два, когда унаследует фирму отца. Но он предпочёл в итоге передать временно дела брату отца и отправиться заграницу учиться. Средний брат пропал на время, объявился только через пять лет известным скульптором. Так у нас дороги и разошлись. Я жил спортом, потому сразу после школы занялся им ещё более плотно. Стал зарабатывать скоро этим, участвуя так же во всяких спортивных шоу, расхаживая по фотосессиям и раздавая интервью. Я, наверное, слишком закрылся после того, как со мной поступили братья, так что близко к себе никого не подпускал. Разные партнёры, которых менял, не задумываясь… Никаких родственников в моей жизни, и всего несколько близких знакомых, с которыми проводил редкие свободные часы. - Можно сказать, что теперь тебе выпал шанс всё изменить, - мягко улыбнулся Ист, подперев голову рукой, облокотившись о колено. - Возможно, - слегка улыбнулся. - Ну сам посуди, - встрепенулся наставник. – У тебя есть Аталь – твой дедушка, который от тебя не отстанет, пока не отойдёт из этого мира, а это ой как не скоро. Я – твой наставник и друг, - его щёки слегка порозовели, отчего парень стал ещё милее. – И тайный поклонник, - неожиданно хитро шёпотом произнёс. - Это ты о ком? – усмехнулся я. Но вместо ответа он кивнул на мою руку, пальцы которой по привычке теребили зелёный камушек на цепочке, которую мне на шею повесил Дар. Привычка теребить камень, когда пытаюсь что-то вспомнить, за мной закрепилась на уровне паразита. - Да ну тебя, - фыркнул, поднимаясь на ноги. – Пошли дальше, посмотрим на закат с камня, - Ист улыбнулся и пошёл вслед за мной. Мягкие переливы розового и алого на краю небосклона после захода блестящего диска солнца расслабляли. С другой его стороны уже темнело, окрашиваясь в синий бархат, луна стала виднеться бледным серпом, и кое-где проглядывались звёздочки. Лес с каждой прожитой минутой становился темнее, подступающая ночь набрасывала на него тени, которые скоро сольются и станут непроглядной тьмой. - Идём, - Ист подал мне руку, поднявшись на ноги. – Аталь будет ругаться, если я не верну тебя до темноты, - пришлось послушаться. Да и к тому же есть захотелось. Резкий порыв ветра, какой на этом склоне весной не редкость, пошатнул меня. Стальная хватка оборотня тут же сомкнулась на моём плече. - Ты мне так синяк оставишь, - улыбнулся я, хотя плечо начало отдавать болью. - Прости, реакция… - меня слегка подтолкнули, чтобы шёл впереди. - Не волнуйся ты так, они меня защитят, если что, - говоря это, я был уверен, что наставник поймёт, о ком я. - И всё же это не отменяет того, что лично я буду волноваться, - ответил Ист. С этого дня мы больше не заговаривали о моём прошлом. Ист будто понимал, что мне оно вроде и не ценно, но всё же тяжело. Тяжело вспоминать, как много потратил усилий для достижения высот и потерял это в мгновение; тяжело вспоминать, как когда-то бывшие близкими, родственники отказываются от тебя; тяжело вспоминать, как терял то, чем дорожил; тяжело вспоминать, как много сделал ошибок, как слепо двигался к чему-то уже столь не существенному, как потратил жизнь на – простым словом – фигню. И тяжело понимать, что не было рядом того, кто сказал бы: «Эй, друг, оглянись! Посмотри, что творишь с собой! Одумайся!». Время быстротечно, как вода в водопаде. А сама жизнь как река – иногда бурная, иногда спокойная. Именно период первого меня настиг с появлением нового, а скорее, забытого старого члена семьи. Она объявилась на мой сорок третий год, в день рождения моего тела. Ист уже куда более реже нас навещал, присылал мне книги или же сам привозил, чаще бывая у нас зимой, когда его кровь начинала бурлить и требовать более близкой дистанции с Аталем. Я видел, как они оба ходят на грани того, чтобы уже признаться в сильных чувствах друг к другу, но это решение оборотня о том, чтобы вернуться домой отбило всякий настрой обоих. Ист думал, что так будет лучше, ведь Аталь, как ему казалось, не испытывает к нему ответной симпатии, а сам старик подобное решение расценил как отказ от его чувств. Будто только внутренний зверь Иста желает близости, но и тот скоро отвернётся, как это сделал его хозяин своим возвращением в родные пенаты. Я смотрел на это и думал, что больших дураков я ещё не встречал. Так что когда особа объявилась на пороге нашего дома, это было сродни грома среди ясного неба. Я занимался в это время чтением вампирского, который стал мне куда более легко даваться. А потому решил перейти к книгам по металлам, которые надо было не просто читать и догадываться о значении прочитанного, а точно понимать, чтобы не допустить ошибку. Стук в дверь раздался неожиданно. Вздрогнув и вынырнув из истории основания такой науки, как металловедение, я поднялся из-за стола и отправился открывать, пока нам не выломали дверь к чертям. На пороге оказался гном, как и ожидалось. Снова, как и в первое появление тут Иста, черноволосый гном, тот же самый. - Доброго дня тебе, Оттарот, - произнёс я на гномьем, как хозяин дома, здороваясь первым. Тот улыбнулся, отчего черные борода и усы пришли в движение. - Доброго, Марель. Вот, привёл вам гостей. Только в этот раз вам придётся ещё поговорить со старейшиной, чтоб разрешил долее их тут содержать. А ныне не более двух дней. Так будет – приду на утро третьего дня, - он отступил в сторону, показывая мне на прибывших, которые стояли перед лестницей. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что эльфы и родственники пожаловали в числе трёх голов. - Принимаешь гостей? – спросил у меня, стоя сбоку. - Обожди, Оттарот, - проговорил тихо и уже громче на эльфийском обратился к гостям, которые до этого оглядывались. – Кем будете, чтобы без приглашения являться к нам? – а они явно без приглашения, так как Аталь меня бы предупредил, раз уж заранее говорит о том, что кто-то из гномов придёт, так и об этих бы не забыл упомянуть точно. Две женщины и мужчина, одетые в дорогую эльфийскую одежду, пусть и несколько простоватую, все трое писаные красавцы, высокие, стройные, ладные. Одна из них – блондинка с серыми глазами, точная моя копия в женской версии. Потому я быстрее их ответа догадался, кто она такая. И рад я им не был. - Аллитиэль, это я! - просияла улыбкой и быстро кинулась ко мне на лестницу, да только ждать её не стал и перемахнул через перила, приземляясь точно перед теми, кто был старше новоявленной мамаши. - Я жду ответа, - произнёс, обращаясь к мужчине. И выбрал верно, так как женщина даже не подумала заговорить. - Меня зовут Исаталь Ареле Лиисатель, это моя супруга Феурадаль Ареле Лиисатель. И наша дочь – Лайлаль Ареле Лиисатель. Мы… - не успел эльф договорить, произнося это интеллигентно, как я быстро отскочил назад на пару шагов, и между нами пронеслась новоявленная мамаша, которая уже хотела схватить меня в объятия протянутых вперёд рук. - Аллитиэль, почему ты не даёшь своей мамочке обнять тебя? – капризно спросила, посмотрев на меня обиженно. - Пожалуйста, продолжайте, - не прекращая её игнорировать, произнёс, смотря в стального цвета глаза эльфа. Тот еле заметно усмехнулся. - Мы прибыли по просьбе дочери. Так как времени уже много прошло, и вас уже не ищут, мы бы хотели забрать тебя к себе, - закончил предложение. - Ну, спасибо, что даёте мне возможность самому отгадать, кем вы мне приходитесь, - фыркнул и вскинул голову, обращаясь к гному. – Гони их в шею, Оттарот. К гоблинам мне не сдались такие родственнички, - и, кажется, молчавшая до этого эльфийка, понимала гномий. - Подожди, Алли… - не дав ей договорить, оборвал. - У меня другое имя, - произношу монотонно, но с уверенностью. – И вас я не знаю. А вы, - посмотрел на эльфа, обращаясь на эльфийском. – Меньше радуйтесь, что я живой и вменяемый, - эльф изменился в лице, пусть и самообладание его не подвело, но я всё же заметил его удивление. – Думали, что дочь взбалмошная оставила калеку-ребёнка на попечение своего дядюшки, Вашего брата, между прочим, - начал говорить, спокойно проходя все его попытки скрыть свои мысли за хлипкими перегородками. – И так можно было избежать позора. Но когда нытьё дитятки достало, решили прикинуться благодетелями, которые следили бы за калекой, якобы из великой любви и доброты. Да, щаз. Только вот я оказался вполне себе здоровым, чему Вы теперь радуетесь, - сузил глаза. – Не советую, - покачал указательным пальцем. – Попытаетесь схватить силой, Ваша оставшаяся жизнь Вам покажется адом, можете поверить на слово, - произношу последнее и прохожу к крыльцу. – Разрешаю остаться только Лайлаль, но лишь на два дня. Вы можете вернуться в поселение и дождаться дочь, а можете и вовсе свалить домой, меня это не интересует, - роняю холодно слова. - Могу я увидеться с Атальралом? – предпринимает последнюю попытку эльф. - Нет, он будет только через несколько дней, так что вам смысла тут задерживать нет, - поднявшись, обращаюсь к гному. – Оттарот, пожалуйста, сопроводи этих двоих назад, - гном кивнул. - Не тёмного тебе, Марель, - обращается ко мне напоследок. - И тебе не потеряться, Оттарот, - отвечаю прощанием на гномий лад. – Идёмте, мисс, - обращаюсь к Лайлаль, которая рассеянным взглядом проводила уходящих родителей. Отец ей прежде сказал, что они подождут её в поселении, а уже потом они ушли, подхватив свои сумки, оставив одну. Девушка, пусть и эльфийка с явно не холопскими манерами сама подхватила свою сумку и направилась к лестнице. И что же будет, когда под вечер вернётся старик?