***
Николас проснулся, потому что не нащупал рукой под боком горячего тела. Он быстро открыл глаза. – Том? – его хриплый ото сна голос прозвучал как-то совсем по-детски. – Мм? – отозвались ему из темноты. – Я тебя разбудил? Прости. На краю узкой постели сидела большая фигура. Проступали очертания широких плеч, поблескивала цепочка на шее. Харди сидел, чуть сгорбившись. Подбородок покоился на сцепленных пальцах. Холт сел тоже, поджав под себя ноги. – Почему ты не спишь? – Думаю. В маленьком трейлере Николаса было невыносимо душно. Том еще с вечера открыл все окошки, но толку было не особенно много. Несмотря на жару, Харди продолжал приходить ночевать в трейлер к Николасу. Когда на всей съемочной площадке выключали свет, когда последние операторы уходили, забрав оборудование, мужчина тихо выскальзывал из своего трейлера и крался к соседнему. Там его уже ждали Холт и чашка холодного кофе. Они проводили время за разговорами, играми в домино и карты. А потом Том внезапно будто забывал об игре и принимался пристально смотреть на Николаса. Легкий прищур и чуть приподнятые уголки губ – со временем юноша понял, что это все значит. Харди был отличным любовником. С виду суровый и грозный мужчина был очень нежным. Он не позволял себе оставлять на коже Николаса ни засосов, ни следов от пальцев, ни царапин. Он всегда интересовался, как Холт себя чувствует, и не устал ли он за съемочный день. Он всегда вставал и приносил юноше запотевшую бутылочку холодной воды, пока тот приходил в себя на разгромленной постели. Однажды Николас не удержался и назвал его папой Томом за это. Харди тогда лишь поморщился и отвесил ему легкий подзатыльник. – О чем думаешь? – парень смахнул с плеча Тома невидимую пушинку, желая просто коснуться его. – О нас. – Немного помолчав, ответил тот. – О том, что будет, когда съемки закончатся. Харди не понимал, чем он, с виду неотесанный 37-летний мужчина, мог привлечь внимание молодого, пышущего красотой и здоровьем, парня. Парня, к которому пытались клеиться все, кому было не лень – девушки, игравшие жен Несмертного Джо, молоденькие гримерши, рабочий персонал, помощницы операторов и звуковиков. Холт был вежлив со всеми и мягко давал знать, что его не интересует подобное. Тома забавляло наблюдать, как одна за другой девушки уходят ни с чем, даже не пытаясь скрыть разочарование на лице. А потом Николас его удивил.***
Они снимали сцену возле фуры, когда Макс, таща на себе Накса и дверцу машины, должен был обнаружить моющихся жен и Фуриосу. Харди сидел на стульчике, послушно подставив лицо гримеру, в то время как Холт стоял рядом и нервно притопывал ногой. Том улыбнулся ему: – Эй, Ник, чего такой нервный? Боишься, что я не смогу протащить тебя пару метров на себе? – Нет. – Даже через белый грим на лице парня было видно, как порозовели его щеки. – Я просто… Просто… – Внимание, приготовились! – рупор разнес голос Джорджа Миллера по площадке. Тома и Николаса соединили цепью, помогли последнему забраться на широкие плечи партнера. После чего Тому вручили дверцу и пушку. – Том! – Холт приподнялся и чуть ли не ткнулся губами в ухо Харди. – Я… Ты… – Чего? – Мужчина был слегка обескуражен. – У тебя случилось что-то? Ты сегодня сам не свой. – Твой… намордник… Он отвлекает меня. – Парень продолжал обжигать своим дыханием кожу Тома. – Но так ведь… – Харди почесал бы затылок, не будь заняты руки. – Ты можешь и не смотреть на него вообще-то… У тебя по сценарию глаза же закр… – А еще ты мне нравишься!.. – не дав ему договорить, выпалил Холт и тут же свесился с плеча, как и положено было для съемки. Лишь бы не встречаться взглядом с Харди! – И начали! – дал в этот момент команду режиссер. Том даже не сдвинулся с места. Он будто врос ногами в песок. – Том! Начали! – повторил Миллер. – Том?!***
Николас вздохнул. Он тоже думал про окончание съемок. Хоть это и должно было случиться еще нескоро, душевные терзания все равно мучили. Мучили обоих. – Можно встречаться в выходные, ходить вместе в кино или ездить друг к другу в гости. – Предложил юноша. – Этого все равно будет чертовски мало. – Том посмотрел на него и, не удержавшись, улыбнулся.***
– Ник! Открывай! Открывай эту проклятую дверь, а не то я ее вышибу ко всем чертям! Уже четверть часа Николас прятался от Харди в своем трейлере. Мужчина барабанил кулаком по двери и орал на того, а Холт в это время сидел, прислонившись спиной к стене, и грыз свою цепочку. – Не открою! – изредка подавал он голос. – Лучше уходи, а то еще кто-нибудь на шум прибежит! – Не прибежит! Все на ужине! Открывай живо! Холт зажмурился и стиснул зубы. – Я считаю до трех и выношу дверь. – Предупредил Том. Николас молчал. – Один. Молчание. – Два. Молчание. – Три. Отходи, Ник. С ужасным грохотом Харди ввалился в узкий коридорчик трейлера, сопровождаемый обломками хилой двери. Николас ринулся от него вперед. Схватив первое, что попалось под руку, Холт выставил это перед собой словно оружие. Том расхохотался. – Мухобойка? Ник, ты серьезно? Выдернув ее из ладони Холта, мужчина продолжал наступать, сдвинув брови. – Том-Том, окей, я ляпнул ерунду! – Николас пытался спасти ситуацию. – Давай не будем драться, ладно?.. Харди схватил его за руку и резко дернул на себя. Парень ткнулся носом прямо в волосы Тома. Мужчина обнимал его. Просто обнимал. Холт опешил, а потом осторожно обнял его за плечи в ответ. – Извини, нужно было открыть тебе сразу. – Краснея, сказал Николас. – Так я же и просил это сделать. На губах Николаса еще оставалось немного серебряной краски после съемки. Из его трейлера Харди вышел с точно такими же серебристыми губами.***
Наручные часы Харди пискнули, сообщая, что наступило 4 утра. – Нам вставать уже через 2 часа. – Том посмотрел на Холта. – Ты не уйдешь от меня просто так, ты же знаешь. – Николас перебрался к Тому на колени и коснулся губами его щеки. Харди ловко уложил юношу на спину и навис над ним, будто специально медля. Холт обхватил ногами Тома за ягодицы и притянул его к себе, заставляя бедра мужчины скользнуть по своим. Нежный поцелуй переходил в страстные покусывания, дыхание учащалось, сердца отбивали бешеный ритм. Из одежды на них не осталось уже ничего. – Том!.. – выдохнул Холт, выгибаясь под ласками Харди. – Да? – он оставил шею Николаса в покое и посмотрел на него. – А ты можешь надеть свой намордник? – попросил юноша, краснея от своих слов и взгляда Харди. – Ах ты, извращенец! – расплылся в улыбке Том. – Хорошо. Я надену. А ты тогда намажь свои губы той краской, потому что прямо сейчас я отправлю тебя прямиком в Вальгаллу. Нашу Вальгаллу.