Карты.

Coldplay – Sparks.       — Так, господа хорошие, правила мы все знаем, верно? — Масяня заговорчески шепчет в темноту, пока тусклое пламя от свечи танцует на её лице. Лохматый часто про себя отмечал, что она достаточно милая, когда не ведёт себя как последняя скотина. Парень ухмыляется, кидая взгляд то на подругу, то на сидевшего напротив Хрюнделя. — Кто будет жульничать, того посадим на кол, хе-хе.       — Не выпендривайся и садись, обычно больше всех как раз ты и жульничаешь, — сетует последний, пока его девушка плюхается на стул рядом с ним.       Такие посиделки втроём при свете свечи стали для них маленькой традицией, которая обрела силу не так давно. Сначала они просто собрались, чтобы отпраздновать день рождения кота Лохматого, забрались на крышу и всю ночь рассматривали звёзды на тёмном небе, которые было едва видно из-за большой освещённости Питера. И это им настолько понравилось, что они решили почаще собираться ночью куда-нибудь друг с другом, чтобы провернуть какое-нибудь хулиганство или просто повеселиться. На этот раз жертвой был избран чердак дома Лохматого, а орудием преступления – карты.       — Не пойман – не вор, — как ни в чём ни бывало фыркает Масяня, мешая колоду. – Какие ставки, на что играем?       — На раздевание? — смеётся Хрюндель, недвусмысленно играя бровями, но девушку подобное совсем не трогает.       — Скучно. Я и так вас уже видела «олл натурале», когда вы мне проигрывали, как младенцы. Так что не катит. Давайте на желание!       — А мы не будем полчаса над желаниями думать-то? — подаёт голос Лохматый, и два немигающих взгляда оказываются прикованными к нему. Словно совы в ночи, честное слово.       — Уж не беспокойся, котелок у меня варит, что надо! — для наглядности, девушка постучала себе по голове, и Лохматый мог поклясться, что слышал пустой звук. — Тогда решено – играем на желание! — не слушая никого больше, Масяня принялась раздавать карты своим друзьям, при этом хитро улыбаясь.       — Пошлятину небось какую-нибудь задумала, — бубнит Хрюндель, беря в руки свои карты и вглядываясь в них при свете свечи. — Я хожу, у меня козырная шестёрка.

***

      — «Котелок варит», говорила она, «я вам всякого придумаю», говорила она, — Хрюндель лежит на полу, задумчиво рассматривая свои карты. Они и сами не заметили, как успели переместиться со стола на пол, где был заботливо постелен пыльный ковёр. Это не мягкое одеяло, конечно, но лучше, чем ничего. — А в итоге сама не знаешь, что загадать.       — Да просто вы слишком часто проигрываете, неудачники, — Масяня кидает на него уничтожающий взгляд, а потом удручённо вздыхает, понимая, что в голову действительно ничего не лезет. Что они только уже не делали – и звонили по телефону на незнакомые номера, и орали из окон, и матюгали бомжей со свалки, и бегали в трусах по улице, и кричали петухами под столом, а ещё многое другое. Голова у Масяни начинала болеть – слишком задумываться тоже вредно.       — Хорошо, давай так, Лохматый, — наконец проговаривает девушка, — тебе сегодня Фортуна улыбается своей беззубой улыбкой, хе-хе. Поэтому только вопрос – что там у тебя на фронте личном? Только честно, а то ты обычно не распространяешься.       — Это нечестно, ему лёгкое желание досталось! — тут же запротестовал Хрюндель, возмущённо воззрившись на свою девушку. Та в отместку показала ему язык.       — Да как у всех нормальных людей – никак, — пожимает плечами Лохматый, задумчиво мешая карты, оставшиеся в его руках после проигрыша.       — Ой да ладно тебе, даже не влюблялся, что ли? — Масяня тянет слова, словно пытаясь вытянуть из него признание.       — Было... дело. Давно, правда. Хотя, кажется, этот человек мне до сих пор нравится.       — Вау, Лохматый, а ты, оказывается, не так уж потерян для общества! — Масяня смеётся, желая его по-дружески поддеть. — Ещё скажи, что он сейчас находится в этой комнате!       — Вроде того.       Повисает неловкая тишина. Девушка медленно хлопает глазами, проглотив готовые вырваться слова. Хрюндель одаривает его тяжёлым взглядом, но также ничего не говорит.       — Забейте и забудьте, что я сказал, - Лохматый мотает головой, откладывая карты в сторону. — Пойду я, наверно, время уже позднее, а мне завтра ещё проект сдать нужно будет. Спокойной ночи, чуваки.       Дверь на чердак за ним хлопает, и парень может наконец свободно выдохнуть. За эти несчастные пару минут он, кажется, едва не задохнулся – настолько напряжённой вдруг стала атмосфера между ними. Оставалось надеяться, что это не попортит их дружбы.       — Антон.       Лохматый вздрагивает – Масяня почти никогда не называла его по настоящему имени, только в самых серьёзных ситуациях. Он сглатывает и поворачивает к ней голову, стараясь сохранить спокойное лицо.       — Ты же не обо мне говорил, ведь так? Я тебя с дет.сада знаю.       Парень хмыкает, оглядывая её с головы до ног – девушка явно была напряжена не меньше его. Его желание всё ещё в силе, так что не было смысла что-то скрывать. И он повторяет:       — Вроде того.       Дверь на лестничной клетке хлопает – Масяня вернулась к Хрюнделю, но с чердака не слышно ни звука.       Сердце Лохматого ухнуло куда-то в пятки.       Он совсем не хочет испортить их дружбу, которая длится больше половины его жизни.       Но, кажется, он только что это сделал.