Слушай мой голос

Засыпать, улыбаясь, и далеко не всегда успевая произнести главные слова – это становится для Шо нормой всякий раз, когда ему из-за работы приходится много времени проводить в Токио. Он всегда удивляется, как у Томы находится столько времени (и, что главное, желания) просто говорить с ним, выслушивая весь тот бред, который он несёт, засыпая, но факт остаётся фактом – они разговаривают каждый вечер по два-три часа, и это делает Шо счастливым. Он ужасно скучает по Томе, и если уж не в состоянии проводить с ним столько времени, сколько хочется, то, по крайней мере, может просто слышать любимый голос и знать, что действительно нужен. И особенно счастливым он чувствует себя, когда вспоминает, что именно Тома предложил это, когда Шо впервые пришлось надолго уехать на съёмки дорамы. Вот и сегодня, умывшись и переодевшись после репетиции, Шо достаёт из сумки телефон и гарнитуру, а потом находит в списке контактов нужный номер. Каждый раз, слушая гудки, Шо с замиранием сердца ожидает, что никто не возьмёт трубку, но… - С возвращением, - чужой тёплый тон мгновенно успокаивает, и Шо старается скрыть рвущийся с губ облегчённый вздох. Тома никогда не говорит «Алло» или что-то подобное, всегда «С возвращением», будто они не разговаривают по телефону, а встречаются дома после долгого рабочего дня. Шо это ужасно нравится – то, как партнёр старается свести к минимуму любые напоминания об их вынужденной разлуке. - Я дома, - шепчет он, не желая, чтобы кто-то ещё подслушивал этот разговор – в конце концов, он, к сожалению, здесь не один. – Как прошёл день? - Ничего особенного, сегодня не было никаких съёмок, зато на завтра назначили кучу всего. Надо бы спать, но я всё ещё не до конца разобрался со всеми делами, - голос у Томы хрипловатый и он говорит в нос – последствия так называемой «лёгкой простуды», которая почему-то очень беспокоит Шо, хотя он старается не показывать этого. – А ты? Сегодня ты позже обычного. - Да, нас на репетиции задержали, - Шо падает на свою постель, чувствуя, как ноет от усталости каждая клеточка его тела: спина после акробатических трюков, ноги после танцев и руки после размахивания мечом. – Я уже думал, что вырублюсь прямо там, на полу в репетиционной, или на стуле в раздевалке. - Тебе не впервой так засыпать, - Тома говорит это таким тоном, что не сразу поймёшь, шутит он или всерьёз, и Шо тут же обиженно надувает губы, забывая о том, что этого никто не увидит. Будь Тома рядом, и Шо непременно схлопотал бы за такое поцелуй. – Но я рад, что теперь ты можешь отдохнуть. - Я тоже рад. А ты? – зевая, Шо неуклюже заползает под одеялом и сворачивается в комочек, с тоской думая ещё кое о ком, кого давно не видел. О своих пушистых питомицах, которые сейчас уже прибежали бы к нему, чтобы своим мурлыканьем и теплом забрать накопившуюся за день усталость. – Чем сейчас занимаешься ты? - Я… ммм, да так, ничем, - Тома произносит это удивительно небрежно, но Шо прекрасно слышит шелест бумаги и скрип о неё карандаша. Тома наверняка снова занимается, ведь выпускной уже на носу, а он, кажется, всерьёз намерен продолжить учиться. Сам же Шо со стыдом вспоминает присланные ему распечатки с заданиями, которые так и валяются среди неразобранных вещей. Он практически всё время в старшей школе провёл на удалённом обучении, поэтому уже успел отвыкнуть от каждодневного учения уроков, но Тома не такой. Однажды Шо спросил, почему бы ему тоже не бросить это дело, ведь очень сложно совмещать работу в Агентстве и посещение школы, но Тома решительно покачал головой и сказал, что не хочет лишать себя хотя бы этого. Шо до сих пор жалеет, что в своё время не добился возможности учиться вместе с Томой, но прямо сейчас ему совершенно не хочется думать об этом. Лучше поговорить о чём-то более приятном. - А я лёг в постель и думаю о том, как хотел бы обнять тебя прямо сейчас, - шепчет Шо, прикрывая глаза, только лишь на мгнвоение, потому что иначе риск вырубиться слишком велик. - Я бы тоже хотел этого. Представь, что я обнимаю тебя. Так крепко, как тебе нравится, - судя по голосу, Тома сейчас улыбается, и Шо живо представляет себе эту улыбку, мягкую и удивительно тёплую. – Ну что, представил? - Да, спасибо, - Шо и сам не может сдержать счастливой улыбки и натягивает одеяло на голову, не желая, чтобы кто-нибудь увидел его таким. – Тогда я тоже должен что-то сделать… например, подкрасться к тебе сзади и отнять у тебя тетрадь с карандашом, чтобы ты перестал забивать себе голову учёбой на ночь глядя. - Эй, я бы не позволил тебе! – Тома начинает смеяться, но на полпути этот смех прерывается кашлем, который Шо очень и очень не нравится. – Ох, извини. В любом случае, у тебя нет никакого права мешать мне, Шо. - Даже если тебе это нравится? – возражает тот, кусая губу, чтобы не рассмеяться тоже. - Ну, знаешь ли… учёба не имеет никакого отношения к тому, что мне нравится делать с тобой, - Тома произносит это таким тоном, что у Шо бегут по спине восхитительные мурашки. – Знаешь, я бы… определённо сделал что-нибудь с тобой прямо сейчас. Ты заслужил. У Томы в этот момент слишком низкий голос, и болезненная хрипотца делает его ещё более сексуальным. Шо не хочет, правда не хочет думать об этом, но его разум предаёт его, представляя, что Тома сейчас рядом, обнимает его за плечи, прижимаясь сзади, и шепчет эти слова прямо в самое ухо, слегка задевая его губами. И этого образа оказывается достаточно для того, чтобы тело отреагировало самым, что ни на есть, обычным образом. Шо с трудом сдерживает испуганное «ой!» и сворачивается ещё сильнее, практически прижимая колени к груди. Он сам не понимает, как так получилось, и ему очень стыдно, но факт есть факт – он возбудился от голоса Томы и совершенно не хочет в этом признаваться. - Шо? – зовёт его Тома с лёгким беспокойством. – Что-то случилось? - Эээ, нет, - Шо старается врать как можно увереннее, но боится, что его голос дрогнет. Особенно когда он воровато суёт ладонь в штаны и неловко стискивает ладонью горячую твёрдую плоть. Шо пробует поласкать себя, но рука оказывается слишком сухой и мозолистой, так что ему приходится облизать её прежде, чем продолжить. От собственных прикосновений не так уж много толку, но Шо закрывает глаза и, уткнувшись лицом в подушку, тихо просит: - Тома, поговори со мной? О чём угодно. Я просто хочу слушать тебя. Он очень старается делать всё тихо и ничем себя не выдать, но это так сложно… Раньше Шо даже не подозревал, какую власть Тома имеет над ним на самом деле. Нет, он всегда очень ярко реагирует на любое прикосновение, но чувствует подобное от одного лишь только голоса впервые. А Тома продолжает говорить, рассказывая что-то про Чиро, про их недавний поход в кафе с Дайго, ещё про что-то – Шо, в конце концов, перестаёт различать слова, сосредоточившись только лишь на звуке чужого голоса. Перед его глазами, накрепно зажмуренными, пляшут цветные круги, во рту всё пересохло, а жар внизу живота медленно набухает, как воздушный шар, который вот-вот лопнет. Только бы никто не увидел его, только бы Тома не понял, чем он сейчас занимается… У него почти получается, но Шо слишком рано радуется этому. Член в его руке начинает пульсировать ровно за секунду до того, как он кончает, и в этот момент полностью сдержаться не выходит. Шо тихо, едва слышно всхлипывает на выдохе и этим выдаёт себя окончательно и бесповоротно. - Шо? – в голосе Томы настоящий шок. – Только не говори мне, что ты… Я слишком хорошо знаю, какие милые звуки ты издаёшь, когда… Чёрт, Шо! - Прости… - только и может пробормотать Шо, вытирая испачканную ладонь о пижамные брюки и виновато кусая губу. – Правда, прости меня, Тома, я сам не понимаю, как так вышло, и… - Просто засыпай, - перебивает его Тома уже более мягко. – Ты устал, и у тебя завтра снова трудный день. Не нужно извиняться. - Хорошо, - послушно соглашается Шо, на самом деле абсолютно неуверенный в том, что его действительно простили. – Но… ты ведь поговоришь со мной ещё немного? Тихий смех в наушниках снова заставляет его улыбнуться. - Конечно. Они говорят о каких-то пустяках, пока Шо не засыпает, с трудом успевая пробормотать «Я люблю тебя», а наутро ему ещё более стыдно. Шо не знает, как теперь будет разговаривать с Томой вечером, как посмотрит ему в глаза, когда вернётся, но… в итоге Тома звонит ему первым и ведёт себя, как ни в чём не бывало, так что Шо постепенно забывает о том смущающем случае. Но, как оказалось, зря. - У меня к тебе просьба, - заявляет Тома в один из вечеров, и Шо навостряется, с нетерпением ожидая, что же именно понадобилось от него партнёру. – Ты можешь побыть немного в ванной? Вместе с телефоном. - О… полагаю, что да, - удивлённо соглашается Шо, недоумевая, зачем его просят о подобном. Он встаёт и как можно незаметнее пробирается в ванную, закрываясь внутри. – Эээ, я на месте. Объясни мне, что… - Просто закрой глаза и слушай меня. Ну и ты поймёшь, в какой момент тебе будет нужно что-то делать. Всё ещё удивлённый, Шо присаживается на бортик ванны, навалившись на стену, и прикрывает глаза. Ему кажется, что он слышит взволнованный стук собственного сердца. А Тома, как назло, выдерживает долгую паузу, прежде чем начать. - Представь, что я подхожу к тебе. Кладу руки на твои плечи и наклоняюсь, чтобы поцеловать. Ты вечно кусаешь нижнюю губу, и я уже, кажется, говорил, насколько неприлично это выглядит. Каждый раз, когда ты так делаешь, мне хочется самому укусить тебя. А потом спрятать, чтобы никто больше этого не видел. Шо молчит, потому что не знает, что сказать. И не понимает, к чему Тома клонит. Но представить… он представляет. Всё, до мельчайших подробностей. Тяжесть его рук на своих плечах, серьёзный взгляд, свежий запах одеколона, прерывистое горячее дыхание и тёплые мягкие губы, прижимающиеся к его губам. Шо зачем-то представляет себе, как Тома мстительно прикусывает его нижнюю губу, и не может сдержать тихого вздоха. - О, я слышу, ты уже начал представлять, - усмехается Тома на другом конце провода. – Это хорошо. Я прижимаю тебя к себе и целую, запуская пальцы в твои волосы. Вскоре моя рука соскальзывает с твоего затылка и медленно ползет по шее, потом по спине, всё ниже и ниже. Когда она оказывается на твоей пояснице, то я просто вжимаю тебя в себя ещё сильнее, и ты можешь почувствовать… как я соскучился по тебе. - Тома! – Шо чувствует, как кровь приливает к его щекам, потому что внезапно он осознаёт, чем именно они занимаются. – Но ведь… - Считай это маленькой местью за то, что ты в прошлый раз позволил себе получить удовольствие в одиночку, - усмехается Тома и продолжает. – Ты сейчас в пижаме, ведь так, Шо? Я расстёгиваю её, медленно, не торопясь, по каждой пуговице, а потом распахиваю её. Ты у меня такой сильный, мне нравится это. Я кладу ладонь тебе на грудь и просто глажу, медленно и нежно. Твоя кожа такая гладкая, а сердце бьётся так суматошно, словно ты боишься, что я в любой момент убью тебя. У тебя ведь и сейчас учащённый пульс, да, Шо? Шо обречённо кивает и только потом, спохватившись, что его не видят, утвердительно мычит. Он уже понял, что от него требуется, и сам расстёгивает на себе пижаму, представляя, что к его груди сейчас прикасаются гладкие изящные пальцы его партнёра. Послушный «указаниям» Томы, Шо обхватывает пальцами сосок, оттягивая его, и давит рвущийся с губ всхлип, потому что получается больнее, чем обычно, ведь его руки такие неуклюжие. Но, как бы то ни было, эти ласки разогревают его тело, пусть и меньше, чем любимый голос в наушниках. Кусая губы и прикасаясь к себе всё смелее, Шо думает, может ли Тома в этот момент заниматься тем же, что и он сам. Потому, что голос у партнёра в этот момент буквально переполнен желанием. - Я тяну за пояс твоих брюк и просто стаскиваю их вниз вместе с бельём. У Тебя ведь тоже стоит, правда, Шо? - Да, - глухо соглашается Шо. Ему внезапно становится чуточку холодно – ставшая влажной от выступившего пота кожа мгновенно покрывается мурашками. – Да, Тома, я очень возбуждён и хочу, чтобы ты поскорее ко мне прикоснулся… хочу тебя. Ему внезапно стыдно, хотя он уже некоторое время практически не испытывает смущения во время их занятий любовью. Но сейчас - совершенно другое дело. Шо чувствует себя каким-то извращенцем оттого, что наслаждается происходящим, оттого, что может с такой лёгкостью представить себе, как… Эти мысли вызывают беспокойство, поэтому Шо решает попробовать отключить разум, полностью поддавшись удовольствию. И заслонив реальность образами, которые представляет. Это удаётся неожиданно легко, и Шо теряется в этих чувствах. Рука Томы ласкает его член, скользя по стволу вверх-вниз, пальцы Томы трут головку и сдвигают с неё кожицу. Тома шепчет ему на ухо, как сильно хочет и любит его. И Шо кажется, что между ними сейчас нет огромного расстояния, что они совсем рядом и дарят друг другу удовольствие. Он слышит, как сбивается дыхание Томы, как тот тянет слова, и жалеет, что одновременно не может представить, как ласкает партнёра в ответ. Кажется, время в какой-то момент просто останавливается, но Шо всё равно мало, и к его слабому стону примешивается разочарование в тот момент, когда он кончает. Кажется, вздрагивая в оргазме, он ещё и умудряется удариться затылком о стену, но в этот момент Шо такие мелочи не волнуют. Он просто жадно вслушивается в доносящееся из наушников чужое тяжёлое дыхание и пытается восстановить своё собственное, по-прежнему не разжимая ставшую влажной и липкой ладонь. - Ох, Шо… - наконец произносит Тома, и у Шо буквально сердце заходится оттого, каким тоном это сказано. – Это было… - …приятно, - неловко заканчивает Шо, и Тома только лишь смеётся. - Приятно. Но больше никогда не смей скрывать от меня подобное. Договорились? - Договорились, - с готовностью обещает Шо, поднося испачканную ладонь к лицу и с любопытством пробуя на вкус собственное семя. – Но я правда не ожидал, что ты захочешь сделать… такое. - Я сам не ожидал, - судя по голосу, Тома тоже смущён, и Шо не может сдержать улыбки потому, что это ужасно мило. – Но ты странно на меня воздействуешь, я совсем не могу контролировать себя. Постоянно думаю о тебе, и… - он делает паузу, и Шо нетерпеливо ждёт. – И я ужасно соскучился. Мне очень не хватает тебя рядом. - Мне тоже, - грустно соглашается тот. – Но я приеду. Как только нам дадут выходной, я обязательно приеду, и мы… - …и я зацелую тебя, потому что прекрасно знаю, что в этот самый момент ты снова грызёшь губу, Хирано Шо. Шо, пойманный на месте преступления, надувается, но всего лишь на несколько секунд. А потом, наконец, говорит то, что хотел сказать ещё тогда, в первый раз, и ещё больше хочет сказать сейчас. - Знаешь, Тома… твой голос сводит меня с ума.