Пучок света едва пробивался в маленькое окно сырой темницы. Эмма сквозь сон услышала некий далекий гул, будто он разносился по коридорам, отбиваясь от каменных стен. Тяжело приоткрыв глаза, она посмотрела на уже знакомое помещение, которое, как ей сначала казалось, было просто плохим сном, и тяжело вздохнула. В ее сознание закралась мысль, что тут не может быть такой мягкой постели, и легким поворотом головы она заметила Крюка, мирно спящего рядом. Девушка удивленно на него уставилась, не понимая, что, собственно, происходит. Они спали вместе всю ночь? Почему она не помнит, что было до того, как она уснула? Но причина была явной: ноющая рана на лбу давала о себе знать. Не смея больше этого терпеть, девушка начала отпихивать от себя пирата, чем его и разбудила.
– В чем дело, Свон?
– Что все это значит, Крюк?
– Что значит? – мужчина с большим удивлением посмотрел на Эмму.
– Это совместное пробуждение… – она возмущенно ткнула в него пальцем.
– Я же просто… – мужчина кое-как перехватил руку Свон, но та мгновенно её отдернула.
– Да что ты себе позволяешь, Джонс?! – Эмма замахнулась, чтобы ударить Киллиана, но её неожиданно прервал сильный грохот.
Оба одновременно повернули голову в сторону шума и увидели настежь распахнутую дверь. Из темноты показались горящие желтым светом глаза. Каждую клеточку Эммы заполонил ужас. Свет, пробивающийся сквозь оконце, осветил лицо огра. Тот, ухмыляясь, посмотрел на парочку и низким голосом произнес:
– Подъем. Король желает с вами увидеться.
Огры подняли их с пола, сковали кандалами и вывели из камеры, предварительно завязав им глаза.
– Пошевеливайся! – монстр сильно толкнул пирата в спину.
– Эй, полегче! – противясь, ответил Крюк, пытаясь не подавать виду, что ему страшно.
Эмма старалась не разговаривать и не трястись от паники. Она силилась запомнить маршрут их движения, на всякий случай. Но с каждым поворотом это становилось все более невозможным. Это была целая сеть узких коридоров, видимо, они это сделали специально, дабы избежать побегов. Очередной поворот, и впереди послышался гул, похожий на крик толпы. Из-за темной повязки было сложно что-либо понять.
Они остановились, и это вызвало жуткое волнение, которое пробирало до дрожи. Сердцебиение ускорилось. Мало ли что произойдет в этот момент, миг, секунду…
Крики умолкли. Стало одновременно и жарко, и холодно. Дрожь стала невыносимой. В это мгновение Эмма отдала бы все, чтобы очутиться в Сторибруке. Грубые шаги послышались за спиной, вероятно, огр встал за ней и Джонсом, а после снял повязку с их лиц.
Свет ослепил их, и в первое время все вокруг было белым. Нужно было подождать, пока глаза привыкнут, но это казалось вечностью. Сквозь белую пустоту она услышала голос.
– Добро пожаловать в Бельвергейм! – мощный, словно гром, голос разразился по всему помещению. Глаза Эммы постепенно начали привыкать к яркому свету комнаты, и она смогла более детально рассмотреть огромную залу. Она словно оказалась в помещении, сделанном из чистого золота.
Это было близко к истине: стены были испещрены барельефами, изображающими какие-то эпизоды, будь то иллюстрации к мифам или легендам, или же какие-то исторические события. На барельефах была отображена армия рыцарей, латы которых были покрыты золотыми пластинами. По периметру стояли столы, заваленные различной золотой посудой, кувшинами и разными драгоценностями. Вдоль прямоугольной комнаты стояли колонны, поддерживающие массивный свод. Они были настолько огромными, что даже троих не хватило бы обхватить всю окружность колонны. На потолке подвешены внушительные люстры, на которых висело около сотни свечей. Их свет отражался от яркого металла, делая комнату необычайно светлой.
За колоннами стояла огромная толпа огров, хищно смотревших в их сторону. Кто-то шептал в ухо другому, кто-то скалился, предвкушая что-то грандиозное. И от этого Свон было не по себе. Она перевела взгляд на источник звука, и ее дыхание участилось – в самом конце залы стоял исполинский трон, отделанный гравировкой, а вдоль подлокотников тянулись странные символы, возможно, язык этого мира. На самом же троне восседал гигант, на первый взгляд, рост которого превышал пятьдесят футов. Огр был одет в доспехи, оголенными оставались лишь руки и лицо. Кожа его была болотного цвета, вся усеяна волдырями и шрамами. Морда была еще уродливее. Поперек всего лица проходил длинный, бордового цвета шрам, а маленькие поросячие глаза были налиты кровью и частично были скрыты складкой, на которой должны быть брови, но их там не было, как и верх, на макушке не было ни одной волосинки – на череп была туго натянута кожа. Он проследил за взглядом девушки и ухмыльнулся.
– Я вижу, тебя заинтересовал мой трон. Что ж, тогда позволь рассказать тебе нашу историю. Но сперва представлюсь. Я король сего народа – Турвен XII. Какое же твое имя, женщина? – С трудом совладав с дрожью, Свон смогла ответить.
– Эмма Свон. – Огр перевел взгляд на пирата.
– А…
– Киллиан Джонс. – Крюк напряженно прикрыл глаза, и Эмма заметила маленькую капельку пота, стекающую по его виску. Но голос короля заставил ее оторваться от мужчины.
– Хорошо, Эмма Свон, Киллиан Джонс, я уделю несколько минут, чтобы поведать вам нашу историю. – Гигант уселся поудобнее. Откашлялся и начал свой рассказ. – Мы правим в этом мире уже несколько сотен лет. До этого о нашей расе никто и не знал. Мы были кочующим племенем. Путешествовали из одного мира в другой в поисках настоящего дома. Но куда бы мы ни пошли, везде нас называли чудовищами, и многие погибли. Наша ненависть все росла и росла, и однажды мы наткнулись на мир, который было решено завоевать. В то время вождем был Баер'Гай – великий полководец. Он сумел объединить племена, которые раньше вели войны между собой, в огромную армию. Тогда этот мир населял народ, могущественный народ, владевший орудиями, о которых мы не слышали ни в одном мире. Война длилась очень долго, но, в конце концов, хитроумный план Баер'Гая переломил войну на сторону огров. Мы одержали победу и полностью уничтожили коренных жителей. Мы стали полноправными повелителями Бельвергейма. Я потомок Баер'Гая, законный правитель этого королевства. – Турвен встал с трона, оскалился и посмотрел на своих пленников. – Я полноправный король, и делаю я то, что захочу. А вы – мое развлечение. Взять мальчишку! – С четырех сторон мгновенно появились воины, схватили Джонса и оттащили в сторону. Два монстра сжали его с двух сторон, и один из них поднес кинжал к горлу Крюка. В зале повисла мертвая тишина. Пират громко сглотнул и опустил глаза на неровное лезвие, в маленьких, множественных трещинах которого скопилась старая запекшаяся кровь. Не горя желанием дальше видеть орудие, от которого он может потерять жизнь, он перевел взгляд на Свон.
Эмма с ужасом вперилась глазами в мужчину. Ее сердце вновь заколотилось с небывалой скоростью. Джонс был единственным, на кого она могла положиться, как бы это ни противоречило ее принципам. Взгляд девушки словно передавал Киллиану слова "Придумай что-нибудь, пират. Я не хочу тут умереть". За спиной она увидела груду костей, валяющихся под ногами толпы. И вновь прогремел этот ужасный голос, от которого стыла в жилах кровь.
– Блугор, прикуй эту женщину так, чтобы она не могла встать. – Из толпы вышел очередной огр и схватил Свон за волосы. Эмма начала вырываться, но сильные руки чудовища еще сильнее потянули за волосы. Боль была просто невыносимой. Блугор дотащил ее до середины залы. Ровно в центре из пола торчали две короткие массивные цепи. Огр надел кандалы на тонкие руки, опустился и тихо сказал:
– Вы не жильцы, не зря нашего короля прозвали Безумным. – Свон тяжело дышала, с трудом воспринимая слова монстра. Острая боль никак ее не покидала. Приложив максимум усилий, девушка попыталась сфокусироваться на короле и заметила дьявольскую улыбку да глаза, наполненные безумием.
– Женщина, сейчас ты должна будешь мне спеть, если хочешь, чтобы он остался жив. – Турвен указал в сторону Крюка. – Но запомни, если мне твоя песнь не придется по душе, я убью его, а потом, хорошенько помучив, и тебя. Давай же! Даю на раздумья одну минуту, не более, если же откажешься, то мои воины убьют вас на месте.
Мысли Эммы стали хаотично сменять друг друга: «Петь? У меня же нет голоса! Боги, Свон, немедленно соображай, как выйти из этой ситуации». Её всю трясло от осознания, что на кону две жизни. В этот отчаянный момент она начала вспоминать все яркие и приятные моменты из детства, несмотря на то, что она переходила из одного детского дома в другой. В её памяти всплыла одна песня, которую она очень любила. Слово за словом, возвращались в память строчки мелодии. Адреналин зашкаливал, и Эмма сама не сразу осознала, что уже поет.
Winter has come for me, can't carry on.
The Chains to my life are strong but soon they'll be gone.
I'll spread my wings one more time.
Она начала совсем тихо.
Is it a dream?
All the ones I have loved calling out my name.
The sun warms my face.
All the days of my life, I see them passing me by.
Эмма словно знала, как нужно петь.
In my heart I know I can let go.
In the end I will find some peace inside.
New wings are growing tonight
Она старалась не задумываться о правильности строк, полностью отдаваясь эмоциям…
As I am soaring I'm one with the wind.
I am longing to see you again, it's been so long.
We will be together again...
Только закончив последний куплет и перейдя к припеву она сообразила, что эта песня ничто иное как их спасение.
Is it a dream?
All the ones I have loved calling out my name.
The sun warms my face.
All the days of my life, I see them passing me by.*
Акапелла смолкла. Эмма напряженно уперлась мокрыми от пота ладонями в холодный мраморный пол. Озноб все не проходил. Широко раскрытые глаза смотрели на собственное отражение.
Стены залы сотряслись от сильного хохота. Турвен стучал кулаком по трону и никак не мог успокоиться.
– Какой же невероятный голос, хахаха. Я не могу поверить, что поймал такого «соловья». Хахахаха. – Король поднял ладонь к лицу и начал вытирать слезы, выступившие от смеха. – Сегодня очень хороший день, мне неимоверно везет. Так и быть, я сдержу свое слово. Освободите мальчишку.
Огры отпустили Крюка и подтолкнули копьями в центр комнаты, тыча острием ему в спину.
– Ты, Киллиан Джонс, будешь работать на корону. Под замком есть шахта, в которой ты будешь добывать железо. – Гигант оскалился, указав на поврежденную руку пирата. – У меня есть очень хорошие врачи. Тебе сделают протез, чтобы ты смог нормально работать. А что да тебя, женщина, ты станешь моей личной слугой: будешь петь мне песни, рассказывать истории о мире, в котором ты жила, в обмен на твою свободу. Ты сможешь свободно ходить по замку. Везде, где пожелаешь. Снимите с нее оковы!
Освободившись от тяжелых, железных кандалов, Эмма схватилась за запястья, немного потерла их, чтобы размять затекшие кисти, и поднялась с колен, встав рядом с пиратом. Турвен оценивающе взглянул на парочку и взмахом руки подозвал стражу.
– Отведите их обратно. Завтра займусь ими.
Им вновь завязали глаза и повели прочь из королевской залы. Шаги эхом отдавались вдоль стен, и чем дальше они заходили вглубь, тем более холодным и влажным становился воздух. После пятнадцати минутных похождений их привели к уже знакомой камере. Эмма вздрогнула от звука открывающейся ржавой двери. Им сняли повязки и втолкнули внутрь.
– Через час вам принесут еды. А также вам предстоит провести еще одну ночь в общей камере, прежде чем вас разъединят. – один из стражников повертел ключ на пальце, вышел из темницы и закрыл массивную дверь. Как только раздался щелчок замка, Эмма прислонилась к холодной стене и медленно сползла к полу. На глаза стали наворачиваться слезы. Слишком много всего произошло, слишком. Эмоции хлестали через край, она разрыдалась и проклинала все на свете, в том числе и Крюка, стоящего напротив. Он ничего не говорил. Дал ей время, чтобы успокоиться. И когда из уст Эммы вырвался последний всхлип, Джонс присел и практически шепотом сказал:
– Спасибо тебе, Свон.
