Дождь начинается

Киеши полулежал на удобном диване гостиничного номера — до последнего срока отречения Акаши и Хьюги осталось всего полчаса. Через полчаса все закончится — и начнется заново, и он хотел насладиться этим моментом. В конце концов, не каждый день кончается эпоха — и начинается новая жизнь, не каждый. — В будущем я должен буду описать свои чувства, — сказал он сам себе. — Этот особенный день… Напишу мемуары своим детям. А быть может — стану писателем. Когда надоест быть кумите… Бог видит, я не особо хотел всем этим заниматься. Но они вынудили меня. Они во всем виноваты. Я думаю, никто не спросит больше — почему… Зазвонил его телефон, но Киеши не торопился взять трубку. Он все еще лежал, закинув ноги на стеклянный столик, и думал о том, как хорошо было бы заснуть сейчас долгим здоровым сном, которого у него не было уже недели две. И только когда телефон зазвонил во второй раз, он снял трубку. — Киеши-сан, — хрипловатый голос Алекс согрел сердце. — Вы можете говорить? — Да, душа моя, — пропел Киеши. — Я как раз думал позвонить тебе. Вы уже добрались? Все в порядке? Наш мальчик не сделал сюрпризов? — Киеши-сан, — закашлялась девушка, — На меня напали… — Что с Куроко? — Киеши быстро сел на диван, внимательно посмотрел на дверь — через десять минут ему идти к Акаши, принимать его отставку. — Говори! Он с тобой? Он жив? — На нас налетел странный парень… — девушка говорила быстро, отрывисто. — Он ждал нас в доме, куда мы приехали. Я бы никогда не проиграла такому… Но он подкрался и ударил меня по голове. Потом ударил его, втащил его в какую-то машину и увез. Я помню номера… Но после удара я отключилась и… — Как он выглядел? Похититель? — Киеши сплюнул. — Высокий, худой, красивый, с длинными волосами, да? — Именно, — Алекс перешла на шепот. — У меня кажется сотрясение мозга. Меня постоянно тошнит… — Плевать на тебя, дура! — не сдержался Киеши. — Это же его продюсер, Лео! Он сейчас не в себе, он убьет мальчишку! Я предупреждал тебя, чтобы ты смотрела за хвостами! Ты сама подставилась! Я сдеру с тебя три шкуры! — Киеши-сан, я могу узнать похитителя… — девушка явно нервничала. — И могу поискать его… Далеко они все равно не уехали. Я пробью номер машины… — Немедленно иди искать… — Киеши вытер ладонью пот со лба. — И возьми наших ребят. Не вздумай никому проговориться… Никто не должен знать, что парня украли, поняла? Я сам разберусь, когда закончу тут… Не отключай телефон. И переоденься, чтобы тебя не могли узнать. — Тупая сука… — выругался он, отключив телефон. — Ничего нельзя доверить ей… Упустила идиота Тецую и сраного гомика… Черт! Мне уже пора идти к Акаши… — Киеши поднялся, снял пиджак, подошел к зеркалу на стене. В ванной он нашел чистые салфетки, мыло, матирующее полотенце — все это помогло ему привести себя в порядок. Он никак не мог появиться перед Акаши в таком виде, а тем более — перед Маюзуми и Момои, которым совсем недавно пустил пыль в глаза. — Даже если Куроко уже мертв, — подумал он. — Пока об этом знаю только я, это никак не может мне навредить… А Алекс… Впрочем, она уже сыграла свою роль во всем этом. Я уберу ее после того, как вернусь в город, если, конечно, она не найдет Лео и Тецу. Хотя если и найдет… Ее игра уже подошла к концу. Следить за Хьюгой она мне больше не поможет, а знает она достаточно много. Он взял телефон и набрал номер одного из своих парней. Киеши уже успел успокоиться и выпил воды — и голос его снова звучал уверенно и спокойно. — Аники, — услышал он в трубке. — Я слушаю. — Любовница Хьюги-сана попыталась украсть его деньги и удрать из Токио, — сказал он. — Вы ее все знаете, та моделька из Америки. Денег не жалко, но она довольно много знает о делах Сейрин. Ее нужно найти и убрать. Без лишнего шума. — Вы про Алекс-сан говорите, аники? — телохранитель закашлялся. — Но мы ее давно не видели… Со дня, когда Хьюга-сан был взят под арест. Где ее искать? — Я засек ее по навигатору, — небрежно бросил Киеши. — Она угнала одну из моих машин. Глупо, конечно, но куда ей деваться. Найдите ее и убейте. Иначе она начнет болтать, а это нежелательно. Особенно в такое непростое для семьи время. Если с ней будут какие-то парни, их не трогайте. Я лично допрошу всех, кто мог бы быть причастен ко всей этой истории, ясно? — Да, аники, — быстро сказал парень. — Я позвоню, когда дело будет сделано. Считай, что мы уже сделали. — Только не вздумайте сказать об этом Анее-сан, — сказал Киеши. — Она и так расстроена… Не нужно делать ей больнее. Ее сердце стоит беречь. Кумите у нас будет новый, но Анее-сан та же. — Будет сделано, — услышал он в трубке, и связь прервалась. — Прощай, Алекс, — равнодушно сказал Киеши. — Ты хорошо помогла мне в деле с Хьюгой, но теперь тебе пора на покой. Жаль будет не хватать твоей красивой улыбки, но в этом городе полно качественных шлюх, и я найду любую. *** Хьюга смотрел, как сын и дочка танцуют в паре и считал в такт им — Рико позволила детям быть вместе с отцом, пока он под арестом. Со стороны казалось, что ее материнское сердце победило, но Хьюга прекрасно понимал, что этим она дает гарантию себе — он никогда не сделает ничего странно при детях. Пока его сын и дочь рядом с ним, он тоже будет спокойно сидеть и ждать, пока решится его судьба. Рико всегда была умной женщиной, а теперь она отлично показала себя еще и расчётливым игроком, который ставит на карту даже своих собственных детей. — Папочка, — девочка подняла умные глаза на отца и улыбнулась ему. — На будущий год я снова буду ходить на танцы. — Ты большая умница… — похвалил ее Хьюга. — Твоя мать в молодости тоже танцевала. Но только народные танцы с веером. Но у тебя все получается хорошо. — Только кое-кто плохой партнер для танцев, — дочка скривилась отталкивая от себя младшего брата. — Как медведь! Грубый и неотесанный. — Неправда, сестрица! — шестилетний сынишка захныкал. — Отец, скажите ей, что это неправда… — Ну мужчинам можно быть и медведем… — Хьюга взял плачущего сына на руки. — Правда, в тебе нет ничего от матери — она изящная. Да и от меня тоже… — он погладил широкое лицо сына, и вдруг словно очнулся — как он раньше не замечал. Дочка — стройная, подтянутая, с темными волосами и сердитым взглядом, плоть от плоти своего отца, даже очки уже носит во время занятий. А сын… Ширококостный, улыбчивый, с взъерошенными каштановыми волосами, грубоватый, но добрый… Не медведь — тут дочка не права, но медвежонок… И кого ему так напоминает лицо сына?.. — Киеши… — вздохнул Хьюга, поставив малыша на ноги. — Конечно… Изуки предупреждал… — Киеши-оджи-сан придет? — обрадовался мальчик. — Когда? Он принесет мне конфет? — Скоро, сынок, скоро… — машинально ответил ему Хьюга, стараясь не выдать свое презрение и ненависть к его матери и к его настоящему отцу. — Скоро он придет… Как только примет отставку кумите Тейко. Он улыбнулся детям и вернулся в свое кресло у окна, слушая, как шелестят деревья. Его обманули. Обманули в его собственном доме. Они… Его жена и его лучший друг… Только теперь Хьюга осознавал масштабы своего провала. Они изменяли ему прямо здесь, в его собственном доме, пока он строил бизнес, который кормил их и его людей. Они трахались тут, быть может, даже в его постели или на этом столе, пока его маленькая дочка спала, а может даже при ней — Киеши очень испорчен, он мог пойти даже на такое. И они были любовниками долго, очень долго, раз уж Рико решилась родить от него ребенка и выдать его за ребенка от своего законного мужа, кумите… — Папочка! — хором сказали дети — его дочь и сын Киеши — и Хьюге стало больно, когда он вспомнил, с какой гордостью он брал на руки новорожденного сына, представляя его своим наследником. И как быстро он оплакал смерть третьего ребенка — потому что дома были дочь и сын — хотя, возможно, третий тоже был ребенком Киеши, теперь уже и не узнать… — Я вас люблю, — устало сказал он, обнимая детей. — Вы мои дети. В следующий раз я отвезу вас на Хоккайдо. Мы будем ловить крабов! И купаться в море! — Ура! — рассмеялись радостно дети, и сердце Хьюги растаяло и обнажилось. Он вдруг понял, что ему все равно, что в сыне нет его крови — все равно его брак с Рико распался, и больше он был не намерен терпеть эту боль один. Дети ей не нужны, ей нужна власть и, видимо, ей нужен Киеши, раз уже ради него она играла эту тупую роль жены долгие десять лет. Дети нужны ему… Это его наследие… — Я никому вас не отдам… — сказал он, вдыхая нежный детский запах. В коридоре раздался шум — шорох, сдавленный крик и топот. Хьюга быстрым движением встал ближе к двери, толкнув детей за свою спину — мало ли что случится — вдруг Акаши уже убит, и теперь пришли за ним… Дверь распахнулась — и на пороге появились те, кого он меньше всего ожидал увидеть. — Я думал, ты умрешь еще полгода назад, — вырвалось у Хьюги. — Но ты жив и даже встал на ноги… — Хьюга-сан, — склонил голову Кисе. — Давно не виделись… Это ваши дети? Милые… — Ты пришел мстить за свои раны? — спросил Хьюга. — Сейчас не лучшее время. Нужно увести детей, я не хочу, чтобы они видели… — Ко мне вернулась память, — сказал Кисе. Касамацу за его спиной выглядел внушительно — и Хьюга вдруг понял, происходит что-то особенное, что-то, что вне правил и плана. — Я рад за тебя… Но зачем ты тут? — Хьюга обнял дочь за плечи, сын жался к его ногам. — Ты ведь не собираешься… — Я решил, что негоже вам и моему аники находиться под замком, — сказал звонко Кисе. — Я не присягну новому руководству, и никогда не позволю власти смениться таким образом. И вы правы — я жажду отмщения. Но мстить я буду не детям, а настоящим убийцам. И сделаю все так, как должен делать мужчина. — Мы хотим забрать вас отсюда, — сказал Касамацу. — Вас и ваших детей. Вы все еще кумите Сейрин. Вы все еще можете и должны принимать решения. И мы поможем вам.