Любовь, она такая разная (с)

Драко Малфой был зол. Он шел по коридору Хогвартса и огневиски само заливалось ему в рот, так как когда отец испытывал на нем пятьдесят третий Круциатус он научился невербальной безпалочковой магии. Сейчас его идеальные, но немного растрепанные, сексуальные идеальные платиновые волосы развивались на ветру. Он остановился, стряхнул невидимые пылинки с плеч и пошел дальше. Вдруг из библиотеки вышла Гермиона Грейнджер со стопкой книг, и, не заметив Малфоя, она врезалась прямо в его грудь и почуяла запах шикарного дорогого одеколона. Драко лишь успел заметить ее глаза цвета шоколада и пышные волосы, манящие и шикарные, мягкие и сексуальные. Книги разлетелись в разные стороны, Грейнджер упала, покраснела, начала взглядом искать Гарри или Рона, но помочь было некому. Тогда она громко крикнула «Хорек!», но про себя подумала, что за лето Король Слизерина вырос и похорошел, он стал сильным бодибилдером с бледной аристократической кожей. Волосы Малфоя еще больше растрепались, он стал еще сексуальнее. Драко схватил Гермиону за шею и прижал к стене, затем выплюнул «Мерзкая грязнокровка», и, как ошпаренный, отпрыгнул от нее, всем своим видом показывая свое отвращение (хотя сам в эту минуту заметил, что грудь Гермионы стала значительно больше, талия была 38, а бедра 105). Мисс Заучка хотела расплакаться, но только гордо подняла подбородок, сказала прощальное «Ты дурак!» и ушла прочь. Затем за поворотом разревелась и задала себе вопрос: «Что я чувствую к этому хорьку?». Всю ночь Драко думал, с какой волшебной женственностью она упала и как был приятен ее голос... Когда он проснулся, пришлось менять простыню. Утром за завтраком Драко сверлил взглядом Гермиону, а та только заливалась краской и вяло ковырялась в завтраке. Вдруг к ней наклонилась Джинни: – Герм, тебя пилит взглядом один сексуальный парень. По-моему, этот льдисто-глазый хочет тебя оттра... Но не успела договорить Джинни, как воскликнул Рон: – Джинни, как ты можешь такое говорить! – но вдруг он заметил смущающуюся Гермиону и слизеринца. – ТЫ ПРЕДАТЕЛЬ, ГРЕЙНДЖЕР! С этими криками он выскочил изо стола и убежал прочь. – Ты можешь мне все рассказать, я пойму, – Гарри положил руку на плечо к Гермионе. – Это правда? Гермиона начала оправдываться, уверять Гарри в том, что ничего к хорьку не чувствует, что он для нее враг, но потом расплакалась и убежала. Драко пошел за ней. Джинни начала улыбаться, как лиса, а Колин Криви побежал за ними делать фотографии. Драко остановил Гермиону и начал страстно целовать ее, та ответила и начала снимать с него рубашку. Когда Колин Криви успел сделать несколько фото, Драко затащил ее в кабинет Снейпа и прижал к профессорскому столу всем своим телом. Профессор ухмыльнулся и выбежал из кабинета. Гермиона наконец-то справилась с рубашкой Малфоя и начала водить когтями по его сорок четвертому кубику пресса. – Драко, войди в меня! Малфой уже покусывал сосок девушки, когда услышал ее. Она назвала его по имени! – Повтори! – властно сказал Малфой. И Гермиона уж было хотела повторить, но в кабинет ворвался Перси Уизли и воскликнул: «Минус сто очков с Гриффиндора и Слизерина!». Тогда Драко достал свой пятидесятисантиметровый жезл и начал вкалачиваться в Гермиону, которая уже испытывала тринадцатый оргазм. Их волпли наслаждения слышал весь магический мир (включая Малфой-мэнор). Колин Криви сделал несколько фотографий и вместе с Перси покинул кабинет. На следующий день они, наплевав на принципы, ходили по школе за ручку. Рон бился головой о стену, Гарри и Блейз Забини повторяли «я тебя пойму», Джинни пыталась выкупить фото, а Перси без передышки вычитал баллы. Пэнси Паркинсон, не выдержав эмоциональной нагрузки, уехала в монастырь. У Люциуса случился сердечный приступ, а Нарцисса приняла своего сына таким, какой он есть. Через неделю Гермиону положили в больницу с засекреченной гинекологической болезнью, а Драко мучился с вывихом бедра.