Sweet dreams

      Когда в коридоре, длинном и пустом, раздаётся скрежет металла о бетонный пол, Себастьян уже не удивляется. Только уши закрывает, потому что слух раздражает. Но не нравится ему не скрежет вовсе, а смех, который следует за ним.       Сколько времени прошло? Эти шаги, раздающиеся мягко на весь этаж, пугают не его одного. Но никто больше не интересует идущего, кроме него, Себастьяна.       — Себ… — ласково, с тихим хрипом зовёт монстр, и Кастелланоса передёргивает.       Его бы вырвало, если бы это было возможно. Но дыхание сильно сбивается в испуге, и он замирает вот так, сидя в кресле с плотно закрытыми ладонями ушами.       Это монстр, с которым он не может бороться ни оружием, ни кулаками, ни словами. Этот монстр в сто раз хуже Рувика и адской псины. Хуже провонявших спиртом и кровью стен больницы и любезной Тани, которая пропала и разыскивалась полицией.       Это хуже его жены Майры, которая бросила его ради STEM и расчётливо привязала его к эксперименту.       Это хуже, чёрт возьми, его самого.       Дверь открывается с громким скрипом. Кажется, эти звуки проникают ему под кожу, под скелет и по венам в мозг. Мерзко.       Он не закрывает глаза и поэтому видит его. Безупречного, спокойного Джозефа, который облит кровью едва ли не с головы до ног. На его коже лопаются мерзкие язвы, он улыбается полубезумно. И поднимает огромный топор, не замахиваясь, просто кладя его себе на плечо.       Он ничего не говорит, лишь шевелит губами, словно напевая что-то. Себастьян в ужасе боится даже пошевелиться. Стены вокруг словно возвращают его в систему вонючими ошмётками мяса и жёлтой паутиной какой-то твари. Его мутит, но он смотрит только на напарника. А тот подходит, бросая топор на пол. Тот звонко подпрыгивает на полу и ложится со спокойной тишиной.       Руки детектива убирают чужие, в скользких от крови перчатках. Себ сглатывает. Он знает, что будет дальше.       Джозеф тянет его за воротник рубашки к себе и резко швыряет в стену. Боль почти не чувствуется. Только где-то по затылку скатывается кровь под белую ткань одежды. Ода уже рядом, зло кусает и рвёт одежду Себастьяна в клочья. Острые, нечеловеческие зубы сжимаются на его плече, оставляя кровавый след и ещё цепочку таких по всему телу. Алые глаза смотрят поверх очков, и зрачок их сужен. Джозеф сглатывает вязкую кровь и снова смеётся, расстёгивая ремень на брюках и касаясь кончиком носа живота.       Себастьян закрывает глаза, желая отвлечься от противного чавкающего звука. Он не чувствует, как в его живот впиваются зубы, как его жрут заживо.       Но ощущает себя совершенно прекрасно, когда открывает глаза и его грубо целуют со вкусом крови и мяса. Он уже сам, не сдерживаясь, тянет монстра к себе, не сопротивляясь ему.       Он уже сам — монстр.       И с каждой ночью он становится сильнее.