Спутник

«Если я закрою глаза, то увижу тебя?» Тогда я не знал, что можно ответить на такой странный вопрос. Однако сейчас, когда провожу свое время в абсолютной темноте, мне кажется, я знаю ответ. Этот вопрос мне задал мой временный спутник. Человек, который сопровождал меня на тот момент. Кажется, он меня любил, хотя о чем я, и правда любил. Всем сердцем, а я предпочитал делать вид, что не замечаю. Это ведь так просто. Просто закрыть глаза и делать вид, что не замечаешь расспросов и попыток стать ближе. И закрыть надо не те глаза, которые являются жизненно важным органом, а другие, которые видят даже в полной темноте, видят чувства и будят совесть. Ничего личного, на тот момент мне было так много лет, что я наплевал на его искреннее и нежное чувство. Нет, он нравился мне, не много, как младший брат или родственник, но я не могу сказать, что испытывал нечто похожее на то, что испытывал он. Наверное, мне было тяжело понять, что такой ребенок как он, нашел во мне. На то время мне было тридцать два и множество прошлых жизней за плечами. Я ненавидел чужие прикосновения, а потому все мое тело было закрыто одеждой. Особо чувствительные руки я прятал в перчатках, всегда. Люди реагировали по-разному. Кто-то удивлялся, кто-то веселился и пытался проверить, а некоторые говорили, что это просто проявление высокомерия. Не могу сказать, что мне это не мешало, но малое количество знакомых можно было легко оправдать моим характером. За прошлые жизни мой вспыльчивый нрав сгладился и остался лишь холод, холод и вечный яд, который отравлял всех, кто рискнул приблизиться ко мне. У меня есть положительное качество, одно, вероятно. Я никогда не отчаиваюсь, допускаю то, что это вовсе и не твердость, может просто пофигизм. Я ничего не требую, мне не нужен внимательный слушатель. Проще сказать, что мне никто не нужен. Хотя, может только кот или два кота. Реакция этого ребенка поразила меня сразу же и каждый раз вызывала удивление. Первый раз, услышав о моей «проблеме», он лишь улыбнулся и уточнил насколько это серьезно. Услышав мой ответ, он лишь пожал плечами и начал придумывать десятки различных способов помочь мне с этим. Ни один человек, никогда, не пытался мне помочь. Когда же мы с ним познакомились, хм, память моя тоже ушла в темноту. Хотя, нет, вроде вспомнил. Это было прекрасное лето. Даже если учесть, что я не люблю жару. Не могу вспомнить, куда именно я ехал. Одно знаю точно это было довольно далеко от того места где я жил, потому что в дороге я провел восемь превосходных дней. Он был моим попутчиком, кажется, я это уже упоминал. Сначала мне не верилось, что ему всего восемнадцать. Он был высоким, с неплохой мускулатурой. Хотя знаете, по сравнению со мной, у всех хорошая мускулатура. Блондин, может чуть светлее меня. Когда я вошел в купе, то первое что я увидел это отблеск солнца в его голубых глазах. Меня нельзя было очаровать этим, впрочем, я и до самого конца не был очарован им, однако, что-то в нем зацепило. Я жалею его, только в самом конце накатило осознание, что он и, правда, только ребенок. Мальчишка, который вознамерился свернуть горы моего холода, но погиб среди него. Я не хотел причинять ему боль, правда, но так вышло. Глупое оправдание и другого у меня нет. Мы с ним разговаривали сутки напролет. Он был странным, впрочем, я так мало общался с детьми, что не знал, какими они должны быть. А потому не знал, есть ли у моего попутчика отклонения от нормы. Его звали Альфред, насколько я смог вспомнить имя означало мудрый советчик, но этот ребенок совсем не оправдывал его. В первые же секунды общения он вывалил на меня столько информации, что мой мозговой центр не успевал ее даже обрабатывать. Альфред болтал о том, как он здесь оказался, о своих родителях и учебе, об имени для кота и своих предпочтениях. Только я смог вздохнуть эту же информацию из меня потащили с утроенной скоростью, сопротивляться у меня не вышло, потому что на ядовитые замечания парень, только широко улыбался и продолжал свою садистскую деятельность. В общем, он узнал обо мне в первые минуты больше, чем все мои знакомые знали обо мне за все наше общение. Дни, что мы провели вместе мало поддавались описанию. Они, то ли были невыносимы, то ли прекрасны, было тяжело определиться. Ал, в то время я начал называть его так, мог разбудить меня в два часа ночи и спросить о творчестве Пикассо или размножение бегемотов. Отвечать приходилось, поскольку если парень не узнавал ответ, он шел спрашивать другие купе, а там почему-то искренне считали, что я его отец (в каком месте мы были похожи?). Думаю понятно, что жаловаться эти люди шли ко мне и тогда я совсем не мог поспать. Когда наступали короткие остановки, меня, не любящего вообще двигаться где-то, вытаскивали подышать свежим воздухом, а заодно и поесть. Хотя, в этом я был ему благодарен, иначе не доехал бы я до пункта назначения. И снова разговоры, когда у меня закончилась вся литература, что я взял с собой, они меня здорово развлекали. В какой момент я понял, что пора останавливаться? Почти сразу же. Как часто я бы не выпадал из реальности, слепым я не был. Это было невозможно не заметить. Та радость, что зажигалась в его глазах при моем появление, попытки обнять, которым, в конце концов, я не смог сопротивляться. Неожиданно главная моя сложность будто растворилась рядом с Алом, не было отвращения, не было неприязни. Он был теплым, казалось, что от него пахнет солнцем и пылью. Возможно, пыль это не самый привлекательный запах, но мне нравилось. Просто он был не похож на людей, с которыми я вынужден был общаться. Однако это была не любовь, ни в коем случае, а может, мне было проще так считать. Я та еще сволочь. Весь последний день, перед нашей общей остановкой мы молчали. Знаете, я был весьма удивлен тем фактом, что этот парень умеет молчать. Я смотрел в окно, чтобы не смотреть на него, а он смотрел в пол, видимо по близкой причине. Мы сошли с поезда и долго растерянно стояли перед друг другом. Мне казалось, что он хочет сказать о своих чувствах, но я не нуждался в этом. Вот тогда он и спросил: - Если я закрою глаза, то увижу тебя? Моя слабая улыбка была ему ответом. Почему-то я чувствовал себя разбитым. Но с другой стороны мне удавалось себя убедить в том, что у Ала все впереди и такой человек как я ему не нужен. Это и было моей ошибкой. Он обнял меня и тогда мы оба понимали, что это последний раз. Его запах, запах его родной Аризоны оставил на мне мимолетный отпечаток. А потом я уходил, чувствуя его взгляд. И снова одиночество, первые дни давило, а потом прошло. Я всегда умел закрывать свое внутреннее зрение. Совесть - к черту ее, одиночество и, правда, лучший компаньон. Больше мы с Альфредом не сталкивались. Я жалел об этом, но искренне надеюсь, что он забыл обо мне. Мне никогда не заслужить то чувство, что он ко мне испытывал. Знаю, возможно, я даже чувствую горечь от этого, а может это просто пыль веков набилась в рот. Мне не узнать какого это. Скорее всего, если бы я остался, солнце внутри этого мальчишки сожгло меня.