Дневники вампира. Игра престолов

P.S. На написание этой главы меня вдохновил один старый фильм о любви, который я посмотрела недавно: Тристан и Изольда. История о настоящей любви, запретах. Некоторые герои моей истории находятся в той же ситуации, что и персонажи фильма. В главе используются цитаты из этого фильма и дизайнера по костюмам сериала Игра престолов.

Пред смертью праведник душе Шепнет ”Ступай”, и не дыша Друзья следят: ушла уже, Иль нет еще его душа. Так бы и нам уйти в свой час Без лишних вздохов и речей; Не выставляя напоказ Любви и радости своей. Земля, кружась, творит химер И страх; умы потрясены; Но содроганья дальних сфер , Хоть и грозней, нам не страшны. Страсть – это плоть земной любви, Она не примет забытье Отсутствия, ведь с ним, увы, Уйдет все то, в чем суть ее. Но столь чиста любовь у нас, Что не постичь ее умом, Когда не видим губ и глаз Наедине с тобой вдвоем. Я ухожу, но мы – одно, Двоих нас не разъединить, Как золотое полотно, Когда растягивают в нить. И все ж нас двое: ты и я, Мы – ножки циркуля, и круг Ведут один два острия, Ты – в центре, я – тебя вокруг. Чем дальше от тебя кружу, Тем больше клонишься ко мне, Но лишь к тебе я подхожу, Ты выпрямляешься вполне. Ты – центр души моей, когда Я вкруг тебя вершу свой путь, И потому, что ты тверда, Могу, где начал, круг замкнуть В лунном свете мир утратил краски, наполняясь лишь серебристыми нитями, словно все окружавшее художник небрежно набросал простым карандашом. Прекрасная река блестела, подобно стали меча, небо стало сизым, а Красный замок безжизненно темнел, как жирная черная линия. Где-то вдали развивались на ветру стяги дома Сальваторе и Ланнистеров. В воздухе пахло снегом, хотя белый ворон еще не прилетит пару месяцев. Холодно. В стенах замка, что привык звать домом, Деймону всегда было холодно. Огонь разгорался в его покоях, наполняя комнату успокаивающим потрескиванием. На стенах играла тень танцующего пламени. Холодно. Ветер ревел и разбавлял тишину, этот призрак одиночества и боли. Его ледяные пальцы пробирались под плащ, зловеще кололи кожу. Холодно от роящихся мыслей, переживаний. Сырые стены Красного замка пахли по-особенному, казалось, они помнят все, что происходило здесь: детские игры, слезы, боль, даже пролитую кровь, мимолетную любовь здешних обитателей. Брюнет положил ладонь на прохладную стену рядом с окном. Как быстро все изменилось. Куда-то, вместе с долгим летом ушли все беззаботные дни, спокойствие и едва уловимые счастье. Мужчина чуть склонил голову в раздумьях. Что ждет его впереди? Ведь вокруг лишь душевная пустота такая же серая и холодная, как эта комната. Деймон сделал небольшой глоток летнего вина, но лишь горечь прожгла горло. Он развернулся и медленно прошел вглубь помещения. В огромной кровати спала его жена, Елена Гилберт, настоящая королева севера и зимы. Темные волосы были разбросаны по подушке, струились волнами, как листва чардрева. Мужчина присел на край кровати, едва заметно провел пальцами по ее лицу. Она так близко к нему и так далеко. Елена чуть дернулась и приоткрыла глаза. Сальваторе сразу убрал руку и облокотился о подушку, а затем отвернулся вовсе. - Прости, - глухо извинился он. Его голос был сух и холоден, словно опавшие листья покрывшиеся тонкой коркой льда. - Деймон, что случилось? Почему ты не в постели? Северянка сползла на противоположный край кровати и свезла одеяло поближе к мужу. Сальваторе не пошевелился, продолжая сидеть спиной к девушке. Гилберт насторожилась и села, наблюдая за мужчиной, замерившем ,как идеально вырезанная статуя. Одинокий локон темных волос вырвался из уложенной прически, словно ворон из клетки. Елена села поближе к Деймону и коснулась его щеки. Он отвернулся от ее жеста нежности, пряча лицо в темноте. Девушке пришлось рассматривать его сцепленные вместе руки. - Что случилось? – повторила принцесса севера. - Елена…- только и произнес Деймон. Что-то сдавило ему горло, он чуть ли не ощущал сильные и невидимые пальцы. Боль и тоска, таящиеся в сердце, сливаясь воедино, застревали где-то в горле, мешали говорить. Его губы тронул легкий призрак беззаботной улыбки, но в глазах осталась грусть. Сильные руки, которые тянулись к ней, обнимали с нежностью и страстью, теперь опустились на колени, безмолвно и тихо, словно устали ждать ответа от нее. Тонкие пальчики девушки скользнули по его плечам. Мужчина с трудом поборол желание стряхнуть их. Эти лживые ласки, которые ему дарила, предназначались другому в ее мыслях. Больно. Жестоко и больно думать об этом сейчас. Елена прижалась щекой к его спине, руки обвили шею, затем спустились ниже к обнаженной груди. Нежные губы коснулись шеи, осыпали чередой поцелуев спину. Сальваторе прикрыл глаза, растворяясь в наслаждении. Он чувствовал разгорающийся в ней огонь через тонкую ткань сорочки. Все мысли, жалящиее и мучительные , как пчелы улетучились. И все же брюнет оставался недвижен. Тогда северянка спустилась с кровати, ступил босыми ногами на холодный каменный пол. Волосы струились по спине. В свете луны ночное платье предательски раскрывало все тайны ее юного тела. Мужчина невольно очертил линии ее бедер ,талии, груди. - Деймон.. – прошептала она его имя. Присела на корточки перед ним, как перед обиженным ребенком, погладила его колени. Закусила губы. Она сняла с него сапоги, ее руки словно плыли по его ногам, как бы случайно коснулись бедер. Елена села ему на колени, заглядывая в леденистые глаза, которые в свете огня приобрели серебристый оттенок. Ее глаза проникли в его душу, дыхание было частным и неровным. Как она не понимает что она все, чего он только может желать. Вдруг Деймон больше не смог сопротивляться самому себе. Его рука скользнула по изгибу женского тела, прижала к груди. Глубокий стон вырвался изо рта его жены, она распрямилась, и как раскрывающаяся роза на рассвете подалась лучам его любви. Деймон хотел касаться ее, ощущать каждой клеточкой тела, словно это было жизненно необходимо. Гилберт коснулась его губ своими, обнимая лицо. Поцелуй был легким, как крылья мотылька, едва ощутимым. Пальцы шатенки запутались в волосах мужа, и поцелуй превратился в яростный. Кровь стучала в висках. Сальваторе отстранился, бережно убирая руки северянки с своей шеи. - Елена…Я хотел бы ненавидеть тебя, - добавил мужчина после очередной минуты молчания. – Это сильно бы упростило мне и тебе жизнь. Иногда, вспоминая короткие моменты наших отношений, мне кажется, что это удалось. А потом вижу тебя и… - И что? – спросила Елена, так и не дождавшись конца исповеди. - И что? – передразнил беззлобно мужчина и вздохнул так, словно на груди у него весела стальная цепь. – Я не хочу открывать тебе чувства раз за разом, получая взамен лишь молчание септона. Это словно биться головой о стену. - Я не хочу, чтобы ты ненавидел меня, я не ненавижу тебя. «Я твоя, а ты мой». Помнишь? Ничего не изменилось после нашей клятвы в септе Бейлона. Были трудные минуты, но, а кому сейчас легко. - Говоришь почти как правду. Ты быстро всему научилась. Молодец. Браво! Поэтому ты здесь не пропадешь. Я лишь хотел сообщить, что собираюсь отправиться в боевой поход, ведя авангард. - Вы бросаете меня одну здесь. - Нет, я отпускаю тебя.

***

В лучах солнца Закатное море горело по всей глади сплошным золотым огнем. По легендам, на берегу Закатного моря, где расположены земли, нет зимы и не властна смерть. На огромном приморском утесе, царственно возвышался главный замок Западных земель и родовое гнездо Ланнистеров – Кастерли рок. Говорят, в вечернее время скала напоминает льва, прилегшего отдохнуть. Его хорошо укрепленные башни частично утопали в облаках. В Каменном саду возле чардрева таилась фигура мужчины. Дерево, растущее в пещере, выглядело странным и скрюченным, как старуха, раз в десять меньше чардрева в Древороне, и его спутанные корни, напоминающие зловещие когти гигантских пауков, почти полностью заполнили помещение, вытеснив все прочие деревья. Так и здешний обитатель, казалось, вытеснил все живое вокруг себя, все любящее и дорогое, наслаждался своим гордым одиночеством. Тайвин Ланнистер выглядел суровым, жестким лордом. Его глаза, бледно-зелёные с золотыми крапинками, носили отпечаток всех войн его жизни. В каждой морщинке отражался его стальной характер, цинизм и хладнокровие. Некогда золотые, как Кастерли рок, волосы стали пепельными, но все же в них сохранился блеск. Прямая осанка и походка полностью отражали его личность, благородство его крови. Ни смотря на возраст, он обладал широкими плечами, сильными руками и плоским животом. Достоинства его фигуры подчеркивал черный камзол из плотной гладкой кожи и пурпурная накидка, перекинутая через плечо. Таким и должен быть щит Ланиспорта. Несмотря на всю суровость его внешнего вида, лорд небрежно перекинул ногу на ногу, скрестил на груди руки и застыл в несвойственном покорном ожидании. Испещренные морщинами веки, чуть нервозно подрагивали. К счастью, ожидаемый гость не заставил себя долго ждать. Через огромную львиную пасть, являющуюся главным входом в пещеру, прошел человек. Стук каблуков сапог глухим эхом отражался от стен. Будучи пещерой, длинный коридор был лишен естественного освещения, поэтому шедшему впереди слуге приходилось держать факел высоко над головой. Пахло сыростью и известью. Узкие, мрачные переходы, вырубленные Ланнистерами и Кастерли за тысячи лет, раздражали посетителя, ему хотелось поскорее начать и закончить свой визит. Наконец, незнакомца провели в сад. Тайвин Ланнистер приподнялся с кошачьей грацией, его сухие губя тронула столь же сухая и скупая улыбка. - Лорд Майклсон, вы заставили себя ждать, - приветствовал хозяин прибывшего. Лорд Майклсон своими манерами и характером походил на защитника Запада. Серые глаза, как две льдинки, оставались серьезными и непоколебимыми, даже когда Майкл удостаивал собеседника улыбкой. Его телосложение чуть уступало Тайвину: он был на голову ниже и не так широкоплеч, сухая жилистая фигура при этом делала его моложе, давая возможность носить соответствующие наряды. Темно-изумрудный камзол был украшен драгоценными камнями и нитями серебра вокруг ворота, плечей. Пуговицы были выкованы из метала в виду змеиных голов. Кожа в его костюме сочеталась с бархатом. Жесткости его виду добавляла фактура похожая на змеиную чешую, но при этом завершающие его облачение детали чуть сглаживали мрачность – изумрудный шарф и пояс, обвивающий его талию подобно питону. - Добраться к вам через дождь не так просто. Все дороги размыты, а лошади отказывались идти вперед. Я думаю, нам следует перейти сразу к делу, лорд Тайвин. Ланнистер жестом предложил Майклу сесть и дал знак прислуге принести согревающего вина и легких блюд. - Старки сделали свой ход. - Молодой волк неопытен, он сделает много ошибок, а это даст нам время, - заметил Майклсон. - Нам тоже нужны союзники. Вы один из самых влиятельных людей Вестероса. Ваше и мое влияние могут стать прекрасным оружием в грядущей войне. Брак лучший способ связать наши семьи. Приказом короля мой сын, Джейме, отныне снимет белый плащ и займет место рядом со мной, что его по праву рождения. Собеседник скривился, улавливая ход мысли лорда, но все же хранил молчание, давая возможность высказать предложение окончательно. - Мой сын станет отличной партией для вашей дочери. Майкл откинулся на спинку каменного стула и издал сдавленный смешок. Тайвин оставался неизменным в лице. - Цареубийства, кровосмеситель, и моя дочь? Вы думаете, я пойду на этот унизительный союз. В глазах льва забегали бесята, но все движения сохраняли спокойствие и холодность.

***

« Ты любишь ее. Глупец! Она тебя погубит. Это болезнь». Серсея Ланнистер медленно прошла по коридору, сцепив руки. Подол платья шуршал за ее спиной. Края длинных рукавов украшала изящная вышивка, в которой угадывались силуэты голов львов и короны. На плечах отчетливо виднелись металлические украшения, напоминающие элементы рыцарского доспеха. Корсет был тоже выполнен из металлических пластин. Образ королевы дополняли тонкие цепи. Вихрь мыслей кружился у нее в голове. Ей трудно было поверить в происходящее. Женщина плотно сжала губы, поднесла руку к груди, словно она хотела прикрыть открывшуюся рану, уменьшить боль. По щеке скатилась слеза – сильные женщины тоже плачут. На мгновение она вспомнила выражение лица отца. Что бы он сказал ей, своей дочери, сильной женщине, королеве. «Ланнистеры не сдаются, не проигрывают войн из-за неудачного сражения. Ланнистеры не разделяют мелочной ревности. И Ланнистеры всегда платят свои долги». Ох, а она точно выплатит все сполна каждому обидчику, в особенности той воровке, что украла сердце Джейме. Лев никогда не уступит волку! Губы Серсеи изогнулись в корявой усмешке, последняя слеза скатилась по щеке. Чем сильнее женщина любила, тем ужаснее она мстит. Женщина прошла в свои покои, миновав двух рыцарей в белых плащах, личной охраны короля. Из внутреннего кармана платья она извлекла письмо, взломала печать из сургуча: Приказ на имя Джейме Ланнистера. Каждое написанное слово холодило сердце, скользило и мерзко оседало в душе. Джейме Ланнистер засиделся в комнате Главнокомандующего королевской гвардии. Огарок свечи уже плохо освещал книгу, в которой рыцарь старательно выводил витиеватые буквы. Полукафтан цвета слоновой кости делал его зеленые глаза чуть ярче, и так подходил его волосам цвета солнца. Он был лишен дорогой вышивки и галун. Длинный ряд пуговиц был полностью расстегнут, что делало его таким простым и домашним. Стук в дверь заставил его отвлечься от работы и вскинуть голову. Снова стук, полностью возвращающий рыцаря в реальность. Рука дрогнула, и с конца пера упала чернильная капля, оставляя на уголке страницы уродливую кляксу. Ланнистер приглушенно выругался и раздраженно отбросил перо в сторону. Глаза болели от полумрака, и мужчина устало потер их. Навязчивый стук продолжился. Не дождавшись ответа, гость открыл тяжелую дверь и проник внутрь маленького округлого помещения. Это была женщина. - Миледи? – сонно произнес Джейме, и лишь потом узнал сестру. – Серсея. Седьмое пекло! Что ты тут делаешь? - Пришла навестить любимого брата. Блондинка пересекла комнату и бесцеремонно присела на край стола. Золотой лев едва успел убрать в сторону важные документы и записи. Он откинулся на спинку стула и положил руки на колени. Когда молчание затянулось надолго, он сделал короткий жест, дающий понять, чтобы женщина говорила. - Джейме, я получила письмо и прилагающийся к нему приказ. - и что в нем. Ну же, сестренка, не томи. - Оно предназначено тебе. Блондин с шумом выпустил через ноздри воздух. Мысленно сосчитал до десяти, успокаиваясь. - И давно ты читаешь мою почту? - С недавних пор, как ты отдалился от меня. Серсея подала брату письмо, в котором говорилось о снятии Джейме с должности, лишении его титула королевского гвардейца, а так же прямой приказ Тайвина о немедленной женитьбе сына на леди знатного рода для укрепления политических отношений. - « Ты подчинишься мне и моему слову, если все еще хочешь блага для своей семьи и волчьей подстилки… Мое влияние либо погубит ее, либо даст спокойно дожить столько, сколько ей уготовано» - дочитал конец письма Ланнистер и прокрутил в пальцах прилагающийся к письму темный локон волос, перевязанный атласной лентой.

***

«Глаза и лик покоряет тьма веков, но свет сердец ведет нас к темноте. Где нам найти приют своей любви? Как превозмочь холодные ветра? Жизнь без любви мне не нужна теперь, но знаю — будем вместе мы всегда». Цитата из фильма Тристан и Изольда. Служанка помогла надеть Елене тонкое шелковое платье цвета морской волны, оно было простое, без драгоценностей и ярких орнаментов. Оно было приятным и легким, как вода Летнего Моря. Скромный наряд разбавлял богатый пояс, перекрещивающийся на груди, талии и шее дикими лианами, и золотая вышивка нижнего платья в виде растительного узора – летние цветы, листья и декоративные шипы роз. На лифе с боков тянулись те же тонкие стебли с вышитыми листьями и нераскрытыми бутонами. Единственным украшением девушка выбрала брошь в виде лютоволка, доказывая своя свою любовь преданность дому Гилбертов. Северянка покинула свои покои, спустилась серповидной лестнице на нижний этаж, где ее ждала королева. Она не могла не думать о лживых натянутых улыбках, о шёпоте за ее спиной. Волчица с каждым новым шагом чувствовала отвращение и свою безысходность, отчаяние, жалость ко всем лицемерам и самой себе. Знала, что добровольно спускалась в сердце ада, что должна раствориться в нем и притворяться, что она такая же интриганка. Серсея встретила принцессу севера объятьями и по-сестрински трижды поцеловала ее две щеки и короткий поцелуй в губы. Елена всем своим существом содрогнулась, но заставила себя повторить ритуал. Блондинка взяла Гилберт под руку и повела к столу, где их ждали остальные дамы и леди. - Леди Елена, позвольте представить Вам Маргари Тирелл, бедующую невесту моего брата Джейме, - Серсея произносила это с такой сладостью, что Елена подумала, что ее клыков вот-вот начнет капать яд, оставалось только поднести пустой стакан и ждать, когда он наполнится. Шатенка с трудом удержалась от этого жеста и выдавила улыбку. «Джейме..» Стоящая к вошедшим женщинам девушка медленно повернулась, давая возможность осмотреть ее полностью. Она была намного моложе Серсеи. Каштановые волосы были собраны в элегантную прическу и струились волнами по спине, подчеркивая длинную шею и ромбовидные вырезы на спине и пояснице. Она выбрала платье насыщенного голубого цвета. Короткие заостренные плечики обнажали ее тонкие, фарфоровые ручки. Лиф платья был довольно глубоким, темнее шелковой юбки был бархатным и декорирован перфорированной кожей. Платья был лишено плотного корсета, который любила выбирать сама королева, что давало полностью оценить ее тонкую талию, вокруг которой вил пояс из кованого железа в виде розы. Любой мужчина был бы лжецом, если бы сказал что не желанна. Даже приветствуя леди Елену, Маргари кокетливо прищурила глаза. - Давно мечтала познакомиться с Вами, Елена. Надеюсь, мы скоро станем близки, как сестры, - шатенка стремительно приблизилась к новоприбывшим и взяла под руки обеих женщин. – Какое счастье. Раньше у меня не было сестер, а сейчас сразу две. Ланнистерша едва не подавилась вином от напористости и наглости девчонки. Интересно, кого она будет ненавидит больше? - Вам не холодно, леди Тирелл? – с напускным беспокойством поинтересовалась Серсея, раздраженная внешним видом принцессы шипов. - Ну что вы, - отмахнулась девушка и поцеловала королеву. Серсея снова скривилась, а Елена улыбнулась, хотя ее сердце обливалась кровью. Вот та прекрасная принцесса, которой будет принадлежать Джейме целиком и полностью. - К счастью для нас, Тиреллов, наша кровь никогда не стынет. - Отрадно слышать, - сквозь зубы буркнула львица. Смакую вино блондинка невольно вспомнила : «Ты будешь королевой, — когда-то предсказала юной Серсее колдунья. — Пока не появится другая, моложе и гораздо красивее, чтобы свергнуть тебя и отобрать все, что было тебе дорого».

***

Он появился внезапно. На золотом льве был длинный белый жилет, поверх которого он надел позолоченную кисару и наплечники в тон, покрытые гравировкой и эмалью. Спереди дублет застегивается на ремни, а сзади имелась декаративная шнуровка; рукава и наплечники закреплены на плечах кожаной шнуровкой. Шарф из красной ткани отличал его от всех присутствующих рыцарей. Он мог так умело сочетать элегантный костюм знатного лорда и жесткие рыцарские доспехи, как и двойственные чувства в сердце. Его зеленые глаза искали Елену Гилберт. К молодому человеку подскочила привлекательная шатенка с вздернутым кверху носиком. - Сир Джейме, - произнесла девушка пока ему непредставленная, хотя он и без этого точно знал, что перед ним его невеста. Блондин склонился в знак приветствия и поцеловал маленькую ручку Маргари. - Вы даже прекраснее, чем я слышал, - вкрадчиво произнес мужчина, почему то так рьяно замечая сходства с возлюбленной принцессой. Желанная им северная роза сменилась южной. К появлению сира Джейме она успела переодеться, с точностью угадав с выбором платья и учитывая вкусы Ланнистера. Оно было жемчужным, чуть посеребренным, с коротким вырезом на груди и лопатках. Платье было сшито из тонкого шелка и льна в основном из переплетенных серебристых и гипюровых нитей . Вокруг лифа, выреза на спине словно живые ползли узоры в виде розовых зарослей, способными опутать своего хозяина и пустить кровь, если он не побережется от шипов. За спиной подол платья спускался с плеч плавным водопадом и тянулся прекрасной россыпью бутонов роз дома Тиреллов, сделанных из мелких жемчужин. Волосы украшала тиара из белого золота, украшенная лунными камнями и распустившимися розами. - Позвольте пригласить вас на танец. Елена прижалась одной рукой к стене, а вторую прижала к горлу, словно могла таким образом скрыть рыдания и боль. Она сразу оказалась прижатой к стене. Длинные пальцы, покрытые шрамами былых войн, но при этом такие нежные и ласковые, убрали слезы с ее щек. Зеленые глаза в густом мраке казались черными, но волосы по-прежнему светились и сияли золотой гривой. Джейме Ланнистер мягко поцеловал девушку, шепча нечто утешительное. - Что случилось, моя маленькая любовь? Шатенка изменилась в лице, расценивая вопрос издевкой, она нахмурилась и прикусила губы, стараясь быть грозной, безразличной. - Вы спрашиваете меня? - Конечно, я спрашиваю тебя. - Ты женишься. У тебя есть невеста, а ты так бессовестно лжешь мне в глаза. Как красиво и пылко говоришь о любви, когда тебе это выгодно. Нежные, ласковые слова, комплименты, дающие понять, что твое сердце полно решимости и желания. А на самом деле это мерзкая, пошлейшая, квинтэссенция лжи. Я не хочу играть в игру, правил которой я не знаю. - Твои слова огорчают меня, - произнося это, лев оперся о стену за спиной северянке, он не касался ее, но заставлял смотреть прямо в глаза. – Я ни разу не солгал тебе. О своей невесте я узнал сегодня, собирался сообщить тебе, но ты была слишком занята. Отец приказ мне сделать это, снял мой белый плащ и заменил его нашим родовым гербом. У меня не оставалось выбора, иначе бы я потерял тебя. В глазах Елены блеснули слезы. Мужчина обнял ее лицо. - Елена, я буду любить тебя. Ты мое сердце, моя жизнь. Давай убежим вместе. Я предлагаю тебе всего себя и целый мир. Я никогда не подумаю, не посмотрю ни на какую другую женщину, буду растить твоего ребенка, как своего, сделаю все, чтобы ты была счастлива. Прошу. Умоляю. Беги со мной. Прочь от лживых лицемерных людей, их законов, делящих людей на богов и чернь.Будь со мной и подари мне свободу. «Достаточно было посмотреть в его глаза, в которых я тонула каждый раз, как наши взгляды случайно пересекались. Я смогла увидеть его душа, все чувства, которые он испытывал, глядя на меня. В его взгляде было что-то таинственное, чарующее и гипнотическое. Все мысли и сомнения разбежались, стало трудно дышать. Глаза молили не совершать глупостей, дать еще один шанс. Я отвернулась, не в силах больше тонуть в озерах его глаз. Мне нужен был кислород, хотя бы один глоток» - Я не сплю по ночам, думая о тебе. Мне всё хуже и хуже... Эта пытка жжет меня изнутри. Ты рад услышать это? Но при всех наших чувствах мы не можем бежать. Это неправильно. Это трусость. И если такую судьбу уготовили нам боги, значит мы должны им повиноваться. Мы должна престать видеться. Давно пора смириться. Мы говорим о любви, но еще есть долг и честь. Любить нам запрещают, и что тогда остаётся. - Это все равно что перестать дышать. Добровольно согласиться на самую мучительную смерть. Много раз мы доказывали друг другу, что это невозможно. Не поступай так со мной. - Джейме… - Я буду думать что это ты.