Одиноки (То, что мы чувствуем)

Космос умопомрачительно огромен, как писал Дуглас Адамс. И мы так одиноки в нём. Вселенной нет дела до нас с вами. Она безгранична, и мы безразличны ей. Мириады тел из звёздной пыли миллиарды лет назад застыли в её бескрайних просторах, как и появившиеся многим позднее люди - гуманоиды с планеты Земля, которые не двигаются с места в невообразимых масштабах обозримого космоса, а лишь создают бесполезную иллюзию движения, увеличивая энтропию своих хрупких систем. Маленький шаг для человека, огромный скачок для человечества, но ничтожный - для Вселенной. Темноволосый мужчина неподвижно лежит в своей постели, сбросив одеяло на пол, а подушку закинув в дальний угол комнаты. Его лицо выражает высшую степень безразличия ко всему остальному миру, а душа закручивается в тугие узлы. Вокруг пусто и темно, совсем как внутри этого человека. На бесконечность вокруг нет ничего кроме бескрайнего космоса и нас самих в данной точке его пространства. В настолько крохотной, ничтожно-мизерной точке, что всё человеческое естество болезненно сжимается, ощущая гнёт громадной ледяной пустоты, сдавившей его со всех возможных сторон. Мы - отверженные. Нам страшно, но у нас нет другого выбора, кроме как жить. На всю Вселенную раздаётся глухой пульс наших жизней, забытых и брошенных в холоде и тьме, в их бездонной пустоте. Настолько бездонной, что к ней неприменимо данное понятие. Мэтт делает шумный и долгий выдох, затем бросает взгляд на ярко-белый диск Луны, виднеющейся за незашторенным окном. На поверхности единственного спутника голубой планеты нет никакой жизни. Это наша младшая сестра, рождённая с патологией. Мертворождённая, как и все остальные в бесконечности космоса. Как и все остальные кроме нас. Человечество беспомощно и, хотя боится космоса, несмотря ни на что оно продолжает тянуться к нему. К холодному и безжизненному, но извращённо родному. Человечество чувствует родство с космосом, ведь всё, абсолютно всё вокруг, включая нас самих, когда-то было пылью, витавшей в его бесконечной пустоте. Человечество боится космоса, потому, что оно уникально, но этой уникальностью некому восхититься, из-за чего она превращается в отвратительно-пугающий дефект. Мэтт закрывает глаза. Злость на самого себя снедает его изнутри. Это чувство отчаянной ненависти к самому себе, когда знал, как нужно было поступить правильно, но всё равно сделал не так. Почему? Почему? Почему? Изобретения самых гениальных из нас не могут раскрыть тайн Вселенной, показать, что она скрывает, ответить нам так, чтобы мы поняли. Но человечество - новорождённое и поэтому пока не в состоянии задать правильный вопрос. Но может в этой ледяной черноте быть нечто, чего не улавливает человеческий зрачок? Мы говорим в пустоту, потому что знаем, что нас слышат. И это не правительственные спецслужбы, читающие личные сообщения и стремящиеся установить над нами тотальный контроль. Это нечто, о существовании которого мы не знаем наверняка, но никогда не перестанем подозревать. И мы не перестаём стремиться к этому "нечто", которое будоражит нас и позволяет чувствовать свою принадлежность к необъяснимому. Чувства - это есть то, к чему тянется человеческая сущность, что заставляет нас чувствовать себя живыми. Мы лишь существуем без них, а этого недостаточно для человека. Людям с планеты Земля, чьи мыслительные возможности недостаточно развиты в масштабах Вселенной, к примеру, не дано в полной мере представить себе её бесконечность, но зато мы способны осознать умопомрачительность этого факта, почувствовать, насколько огромна та неизвестность, что окружает нас. Тело мужчины расслаблено, а сознание истощено после пережитой ссоры. Мэтт отключает мысли и позволяет чувствам наполнить себя до краёв. Он знает, что только так можно побороть то мертвенное опустошение, какое бывает после сильного выброса эмоций. Порой кажется, что мы можем классифицировать всё, что чувствуем, найти причину и следствие, действовать рационально и логично благодаря пониманию природы собственных ощущений. Но однажды что-то случается, и мы уже не в состоянии тут же дать описание тому, что происходит с нами. Именно этого и ждут музыканты, именно это и зовут музой - эти новые чувства, которые обновляют и нас самих, классификация которых подвластна лишь людям гениальным. Но, чтобы создать шедевр, требуется комбинация множества частей в идеальных соотношениях, последовательностях и тонах. Когда лёгкое покалывание в кончиках пальцев становится живой струящейся мелодией из искорок нот, когда дрожь во всём теле превращается в гулкий, но нежный трепет духовых, а наша мечущаяся душа проливается на свет нестерпимо прекрасным голосом и находит в нём блаженный покой, это и есть музыка, ведь она - это то, что мы чувствуем. Она приносит нам гармонию. Если все эти прекрасные вещи есть в каждом из нас, если с их помощью мы способны рождать на свет нечто замечательное вроде музыки, отчего человечество само не может быть составной частью чего-то прекрасного? Если это так, то оно не может быть его единственной частью. Дверь в комнату открывается, входит Доминик, ступая как можно тише и осторожнее, чтобы не разбудить Мэттью. Мужчина раздевается, Мэтт слышит, как мягкая ткань тихо опускается на спинку стула. Доминик наклоняется, чтобы поднять с пола прохладное одеяло, и аккуратно ложится на кровать, укрывая себя и Мэтта. Тот ощущает, как парень обнимает его и прижимается ближе, делясь с ним своим теплом и нежностью. Тонкие губы Беллами медленно растягиваются в улыбке. Космос умопомрачительно огромен, как писал Дуглас Адамс, но это отнюдь не является доказательством того, что мы одиноки в нём. Он настолько огромен, что мы не можем быть одиноки.