***
Ранним утром перед тренировкой Касамацу Юкио шел по коридору, следуя указаниям, закрепленными милым сердечком и написанными на клочке белой бумаги. Ему было велено прийти одному до начала тренировок на задний двор школы для серьезного разговора. Капитан Кайджо немного нервничал, потому что не любил отказывать девушкам в признаниях, но сердце его было занято и не оставалось другого выбора. Свернув за угол, Юкио удивился. Неожиданно возникший из-за угла Кисе заставил Касамацу сначала испугаться, широко распахнув серые глаза, а затем стать серьезным и насупить брови. — Какого черта, Кисе? — с нарастающей злобой сказал капитан, не сумев разглядеть девушку за спиной блондина, а на виске выступила нервно подрагивающая вена. — Ах-ха, — судорожно засмеялся Рета и опустил голову, прикрывая золотистые глаза длинными ресницами и волосами, отведя взгляд в сторону. Руки были в карманах и он переминался с пятки на носок, возвышаясь над Юкио и несмело продолжал: — Хах, все-таки ты пришел, семпай, — еще один вырвавшийся нервозный смешок. — Неудивительно, не в твоих правилах обижать девушку. — Ты, наконец, объяснишь происходящее? — постепенно Касамацу терял терпение, скрестив руки на груди. — Было бы так легко. — Полными отчаяния и истомы глазами Кисе посмотрел на капитана, печально растягивая дрожащие губы в подобие улыбки. — Ты мне нравишься, семпай. Не ожидая такого ответа Юкио пораженный сказанным, еще более был шокирован, когда блондин положил руки ему на плечи и немного нагнулся к нему, небрежно целуя озадаченного парня в губы. Лишь легкое прикосновение дрогнувших губ и теплое дыхание кохая успел почувствовать Касамацу. Но бросив мимолетный взгляд на Рету, он увидел капли слез, собравшиеся на пушистых ресницах, в уголках закрытых глаз и залитое ярким румянцем лицо и уши блондина. Чего сам от себя не ожидая, Юкио резко ударил парня в живот и потрясенный произошедшим трусливо скрылся за углом. Кисе схватился за место удара и стал сильно кашлять от нарастающей боли. Впервые семпай так сильно приложил его. Гулкий скрип кроссовок разносился по спортзалу, тяжелые удары мяча о пол эхом отражались от стен. Рассредоточившись по площадке студенты Старшей школы Кайджо из баскетбольного клуба проводили тренировку. Юкио Касамацу ведет принятый от сокомандника мяч. Удары мяча громом разлетались по помещению. Парень полностью сосредоточен на игре, слегка согнув спину, он делает не спешные удары. На его пути возникает Морияма. Удар, разворот и резкий шаг влево, но Йошитака уверенным маневром закрывает капитана, не позволяя пройти. Еще больше сгорбившись Юкио резче стал ударять мячом об пол, ускоряя темп и пропуская мяч между ног, сменяя руки. Быстрым дриблингом Касамацу обходит Морияму, но тут же ему мешает пройти Кобори, заслонив. Касание мяча о пол и Юкио пасует мяч Кисе, появившемуся на горизонте. Однако мяч выпадает из рук парня и медленно останавливается, все тише ударяясь, и уходит за линию аута. Игроки всполошились для нового розыгрыша и распределились по площадке. Трусцой Морияма подбежал к Касамацу и положил руку на плечо, привлекая к себе внимание. — Давай сделаем перерыв? — Парень метнул быстрый взгляд на аса Кайджо, который крепко сжимал кулаки раздосадованный неудачей. — За последние пол часа Кисе ни одного мяча не принял. Все ли с ним в порядке? Стыдливо Юкио отвернулся от товарища и громко объявил о перерыве. Слова капитана, запали в душу Кисе, оставив после себя горький осадок. Ведь он часом ранее предпринял неудавшуюся попытку признаться. — Черт, лучше бы молчал! — ругался вслух Рета, убежденно покидая спортзал. Около запасного выхода из спортзала, облокотившись спиной о стену, сидел капитан Кайджо, подобрав одну ногу под себя, при этом другую согнул в колене. Чёрные гетры обтягивали напряжённые мышцы до колен, по лицу на перегонки стекали капли пота. Он сделал пару глотков воды и поставил бутылку между ног, запрокинув голову назад, медленно выдыхая через нос воздух. С закрытыми глазами парень размышлял о случившемся и пришел к выводу, что для начала стоит попросить прощение у Кисе, а потом ориентироваться по ситуации или потребовать объяснений. Тёмная тень нависла над капитаном, преграждая лучи яркому утреннему солнцу. Неохотно Юкио приоткрыл один глаз и встретился взглядом с сильно взволнованным товарищем. — Семпай, — с хрипотой в голосе произнёс парень. — Утром я, — блондин замялся, подбирая нужные слова, которые не желали приходить на ум, а его решимость потихоньку стала угасать. — Сядь. — тон Касамацу был приказным. Кисе послушно опустился на колени, сложил на них руки и опустил голову, будто провинившийся ребёнок. — Расслабься. Рета пересел в позу лотоса и уперся руками в лодыжки. Голова опущена вниз, полотенце висевшее на шее впитывает соленные капли пота, стекающие по разгоряченному телу, а пот с лица силой притяжения падает на подрагивающие от волнения руки. — Я знаю про тебя с Аомине. — На лице Юкио отразилась горечь досады и сожаления о сказанном. Капитан крепче сжал кулаки от ненависти к самому себе, а на лбу задергались от напряжения густые брови. Кисе широко распахнул глаза от изумления. — И я виноват, Кисе. Мне очень жаль. Сейчас скрывать свои чувства от Кисе становится труднее. Признание Реты лживое. Юкио не может ему нравиться. Когда Касамацу случайно застал его с Аомине, нахлынувшая ревность топила сердце капитана в ненависти то к себе, то к Кисе. Итогом стало, что он не разговаривал, с непонимающим обиды Юкио, блондином. Однако Касамацу сумел совладать с собой и вернуть их прежнюю дружбу. Вот только говорить Кисе, что он нравится капитану было бессмысленно. Раз Рета встречается, значит так тому и быть. Юкио третькурсник и скоро выпускной, поэтому он сможет продержаться. Спустя время получиться забыть яркое воспоминания о первой любви. Раздосадованно опустив голову, Юкио посмотрел в глаза кохая, который до сих пор ошарашенно смотрел на свои кроссовки, не слыша, что продолжил говорить капитан. Касамацу схватил Кисе за ворот футболки и притянул к своим губам. О правильности поступка решил подумать после. Широко распахнутыми глазами Кисе смотрел на Касамацу, который с закрытыми глазами углублял поцелуй. Юкио оттянул нижнюю губу Реты и стал медленно с наслаждением посасывать, а затем слегка прикусил ее. Сильнее сжав футболку товарища, Касамацу большим пальцем свободной руки надавил на подбородок Кисе, насильно приоткрывая ему рот и просовывая вглубь язык. От волнения и страха у Кисе сковало тело, словно налитое свинцом, он не мог пошевелить ни одной мышцей. Во рту пересохло поэтому, когда Юкио коснулся влажным языком пересохшего нёба, по телу прошелся озноб, а следом Кисе окатила волна жара, сопровождаемая приятным покалыванием внизу живота. Касамацу наклонил голову в другую сторону, касаясь чуть влажного языка Реты. Наконец, скованность начала спадать, и Кисе несмело пошевелил языком навстречу капитану, который слегка приоткрыл глаза, наблюдая за робкими, нерешительными попытками кохая. Сердцебиение участилось, дыхание стало прерывистым. Теперь, закрыв глаза, Кисе не чувствовал себя бревном и свободно отвечал на поцелуй, переплетаясь языками с Касамацу и наслаждаясь моментом. Отпустив футболку, Юкио опустил руку на запястья Кисе и опасливо сжал. Затем, без особого желания разорвал только начавшийся поцелуй и долгим строгим взглядом всматривался в золотистые глаза кохая, пока лицо Реты заливалось краской. — Мне не нужны признания. — Касамацу поднялся на слегка подрагивающих от волнения ногах. — Если ты уверен, мы можем это сделать. Только не пожалей потом. — Признание, не для того, чтобы… — Кисе замешкался, а голос предательски дрожал. — Ответ скажешь после занятий. — перебил его капитан, следом нагнулся за бутылкой воды и подошел к двери спортзала. Сведенные вместе брови придавали лицу Юкио строгости, он оглянулся назад в пол оборота. — А сейчас соберись и возвращайся на тренировку, — на лбу снова проступила вена, свидетельствующая о разъяренности Касамацу, — и упаси тебя снова косячить.***
Кисе с опаской подходил к школьному забору, избегая встречи с семпаем. Но только Рета вышел за школьные ворота как его окликнул Юкио, спиной опирающийся о кирпичную стену. — Семпай, — подняв руку к подбородку, парень испуганно оглянулся на голос. — Ты уже здесь? Касамацу молча направился в сторону станции. Повторять не было смысла: либо Рета идет за ним, либо уходит в противоположном направлении. Когда Юкио уже свернул за поворот, блондин спонтанно ринулся за ним. Последовав своему девизу «Будь честен с собой», Кисе догнал Касамацу с определенной мыслью, чего хочет и ни в коем случае не пожалеет. Парни сели на электричку по линии Кэйхин-Тохоку, ведущую в Токио, и сошли на железнодорожной станции Хигаси-Канагава. Незамедлительно, Юкио повёл молчаливого Кисе сквозь высотные здания по неизвестным проулкам и улицам. Понемногу Рету одолевает паника. С лица скатывается холодный пот, по телу пробегает боязливая дрожь, а руки вспотели от переживания. Шаги Кисе стали медленнее и он стал отставать на пару тройку шагов. В пол оборота Касамацу посмотрел на растерявшегося блондина и вернулся за ним, схватив товарища за влажную руку. С последующими шагами дрожь отступала. Тепло семпая успокаивало и Кисе сжал руку в ответ, а Юкио еле заметно улыбнулся. Они подошли к многоэтажному зданию с огромной вывеской «Love hotel» и Касамацу уверено прошёл внутрь, прямиком к информационной стойке. Собой она представляла подсвеченные экраны мониторов с различными типами комнат и окошко, за которым скрывается администратор. За пару секунд Юкио выбрал ничем не примечательную комнату и нажал на экран, просунув деньги в маленькое окно. Кисе показалось, что семпай выбрал самую дешевую или первую попавшуюся. Касамацу, знаючи, маневрировал по коридорам в поисках нужного номера, продолжая тянуть блондина за руку. — Семпай, — с улыбкой на лице Рета решил нарушить молчание, — ведешь себя так, словно бывал здесь. — Пару раз. — не задумываясь, Юкио ответил на реплику. Настроение Кисе в миг ухудшилось, понурив голову он растеряно стал смотреть себе под ноги, а следом резко врезался в остановившегося капитана. — Ты сейчас не об этом должен думать. — Касамацу приподнял голову Кисе за подбородок и повернул в сторону открытой комнаты. — Заходи. За локоть Касамацу подтолкнул Кисе в комнату. Парень нерешительно прошел, сел на край кровати и стал осматриваться, пока капитан закрывал дверь. Небольшая комната: кровать, тумбочка, зашторенные занавесками окна, создающие полумрак в помещении, несмотря на светлое время суток, три двери ведущие в ванную, санузел и парадная. Ничего лишнего и отвлекающего, все в светлых тонах. Вспомнив другие комнаты, Кисе скривился от отвращения и ужаса. Стиль саванны с пейзажами и габаритными чучелами диких животных и растений; голубые оттенки, занавески в виде волн, массивные ракушки, изображение пляжа и макет корабля — морская тематика; времена года — цветущая сакура, палящее солнце, отцветающие ярко-оранжевые клены, снежные горы; для романтиков — все розовое в сердечках; любителям боли предлагают специально оборудованную кровать с цепями и набором БДСМ атрибутики; и многие другие дизайны. Теперь понятно, что комнату семпай выбирал не из ценовых соображений, так обоим парням будет комфортней. Секунды капитан медлил с замком и не решался повернуться к кохаю. Мысли путались, и с каждой минутой меркло решение о правильности поступка. Вполоборота Юкио оглянулся назад. Сложивший руки на колени Рета, так же как и он, метался в выборе, и с нескрываемым волнением и испугом смотрел на семпая. Касамацу подошел к Кисе, лицо которого стало пунцовым. Не решаясь на какое-либо действие, капитан смотрел сверху вниз на смущенного парня, не позволив отвести ему взгляда, удерживая за подбородок. Затем наклонился, так близко, что их губы были в миллиметрах друг от друга и ощущалось горячее дыхание, но целовать Юкио не спешил. Секунды они стояли бездейственно. От напряженной атмосферы Кисе зажмурил глаза. Касамацу коснулся покрасневшего уха блондина и парень задрожал, чуть отстранившись. Семпай пропуская сквозь пальцы мягкие волосы, положил руку на затылок Кисе и притянул к своим губам. Поцелуй был недолгим и нежным, затуманивающий разум. Не глубокий, как впервые целуются влюбленные. Продолжая целовать, Касамацу опустил руку и стал медленно расстегивать, не поддающиеся пальцам, пуговицы на школьной форме Кисе. Расстегнув рубашку, капитан стал гладить, лишь касаясь дрожащими кончиками пальцев, стройное тело кохая, задерживаясь на каждом изгибе. Юкио повалил парня на кровать и, снова, припал к его губам. И уже настойчиво и грубо продолжил поцелуй. Нетерпимо спустился к шее, оставив на светлой коже красное пятно засоса, затем ниже, покусывая кожу, губами прикоснулся к затвердевшему соску. Просунул руку к пояснице и запустил, сквозь тугой ремень и резинку от белья, в брюки, поглаживая выступающие позвонки копчика, касаясь округлых ягодиц. От возбуждения и страха Рета, зажмурив глаза, дрожал, сжимал в кулаках простыни до хруста костяшек, сдавленно дышал и сдерживал хриплые стоны. — Кисе, — с рычанием оторвался от прелюдии Юкио. — Хватит трястись, как девственник. — С-семпай! — Быстрым движением Кисе дотянулся до подушки и закрыл ею лицо, пробубнив в нее остальную фразу: — Почему как. Неожиданный ответ отрезвил Касамацу. Если с агрессивным характером Аомине Рета еще девственник, тогда план капитана невозможен. Юкио уперся локтями по обе стороны от Кисе и уткнулся носом ему в шею. Комнату заполнил раздосадованный смех, больше похожий на приглушенный кашель. — Я хотел показать тебе, что хуже Аомине, что плохая затея изменить со мной, хотел быть грубым. — он продолжил хрипло смеяться, а следом, помолчав с минуту, с горечью прошептал: — Прости за то, что люблю тебя, Кисе. Кисе всхлипнул носом, на что семпай поднял голову и всмотрелся в золотистые наполненные грустью глаза. Юкио испугался, что Рета боится и в последствии их отношения потеряют былую силу, но останавливаться не стал. Быстрыми топорными поцелуями Касамацу стал покрывать лицо Кисе, шею, перемещаясь на грудь и ниже. Когда блондин дергался, капитан прекращал и, уже нежнее, возвращался к мягким дрожащим губам друга. — Прости, — уткнувшись лицом в живот Кисе, Юкио шептал, обжигая своим дыханием кожу. — С этой секунды я не сделаю тебе больно. Касамацу не осмелился дойти до конца, но то с какой нежностью и трепетом парень не единожды доставил удовольствие Кисе, для капитана было не менее приятно. Лёгкими прикосновениями, невесомыми поцелуями Юкио покрывал тело возлюбленного, сопровождая сладкими фразами и словами любви. Сначала полностью исследовав спортивное тело Реты, Касамацу затем прикасался к возбужденной плоти. С каждым касанием приближаясь к разрядке. После они долго целовались, восстанавливая дыхание и набираясь сил. А следом, с новым порывом продолжали ласкать друг друга. Переплетаясь обнаженными телами на светлых простынях, смешивая пот и семя воедино, наполняя комнату хриплыми стонами. Забыв о времени, они раз за разом предавались ласкам. Создавая общее воспоминание, которое в последствии станет тягостным грузом для капитана. После очередного полученного удовольствия, у обоих не осталось сил. Рета улегся у Юкио на груди и моментально уснул, чему капитан искренне позавидовал. Сейчас осознание происходящего настигло опутанный удовольствием разум. Теперь произошедшее выглядело большой ошибкой, за которую Касамацу не простит себя. Если даже Аомине не делал подобного с Кисе, значит Юкио заставил его. И пусть кохай и отвечал, то это порыв возбуждению, ложь, месть Аомине за их последний раздор, про который Рета так и не рассказал семпаю, что было впервые. Согласие на взаимные ласки было капитанским давлением. Так обвинял себя, думал и оправдывался Касамацу. Свое признание Кисе Юкио считал роковой ошибкой.***
На выходных с самого утра погода не радовала жителей Канагавы. Плотным полотном небо застилало тучами, а дождь тяжелой завесой окутывал город водяной стеной. И только в небе появились проблески солнечных лучей и капли дождя неспешно накрапывали Юкио покинул давящие на него стены дома. В размышлениях промокший до нитки он шел по заученному пути. Туда, где они часто играют с Кисе. Туда, где он впервые осознал свои чувства. Юкио подошел к высокому раскинувшему свои ветки дереву, чтобы укрыться от дождя, который самую малость останавливали зеленные кроны. Однако незамеченный им сразу, стоявший под деревом, Аомине ввел Касамацу в ступор. Он огляделся по сторонам в поисках Кисе, а затем, натянув на лицо серьезное выражение, стал рядом с игроком Тоо, скрестив руки на груди. - Аоминеччи, что ты тут делаешь? Молодые люди одновременно повернулись и выглянули из-за дерева. С обратной стороны стоял Кисе, держа над головой зонтик. Словно сама судьба свела их вместе. Молодые люди молчали. Каждый боялся и не знал как начать разговор. - Я видел вас в этом парке. - нарушив молчание, Дайки посмотрел на Юкио, сильнее сжавшего кулаки. - Но Кисе мой! Сорвавшись с места, Юкио, не желая слушать дальнейший разговор, направился в сторону дома. - Нам не о чем разговаривать, Аоминеччи. - Кисе схватил капитана за руку, но как только Рета сделал шаг, Дайки, схватив его за локоть, рывком отцепил руку блондина от Касамацу. - Семпай, постой! - Кисе! Забудь произошедшее. - повысив голос и высокомерно задрав голову, Юкио с ненавистью взглянул на растерявшегося кохая. - Для меня это ничего не значило. Я просто хотел получить удовольствие! Резко развернувшись Касамацу пошел прочь. Кисе дернулся в след, но Аомине сильнее сжал локоть парня. Юкио свернул за угол дома и остановился, переводя дыхание. Он побоялся снова признаться Кисе и выставил его непотребно. Тяжело дыша, капитан зажмурил глаза, с которых сильнее покатились капли влаги то ли от дождя, то ли от переполняющих его чувств. На еле заметно подрагивающие плечи Юкио легли руки и развернули парня. Перед ним стоял промокший Рета. Он властно с порывом поцеловал капитана, а затем большими пальцами коснулся влажных глаз. - Я правда люблю тебя, семпай. - хрипло произнес блондин, коснувшись лба Касамацу, растягивая губы в счастливой улыбке. Стоя с зонтиком в руках Аомине осознал, что постепенно сам терял то, что было ему дорого. Он ни разу не задумывался зачем действительно признался Кисе. Дайки просто считал его своим. Оставшись наедине с Кисе, брюнет удивился решительному взгляду ярких глаз и не смог противостоять, лишь молчал разжав хватку.