Первое свидание или Продолжим дома

- Аомине-чи, я хочу эту коалу! - вопил неугомонный блондин, который вёл себя, будто впервые увидел тир. Я уже битый час таскаюсь с этим чудом по парку аттракционов. Мои ноги проклинают меня, а я, в свою очередь, проклинаю Рёту. Напомните-ка мне, что я тут забыл? Ах, да... Аомине-чи, мы встречаемся уже полтора года, но у нас так и не было настоящего свидания! - Кисе встал перед телевизором, по которому шёл какой-то матч, поставив руки в бока, и тем самым загородив обзор смуглокожему. - И что ты этим хочешь сказать? - Дайки нехотя поднял скучающий взгляд на модель и зевнул. - Как что?! Давай сходим куда-нибудь! - Рёта обиженно выпятил нижнюю губу. - Кисе, что ты как баба, а? - устало произнёс Аомине, а Кисе лишь коварно улыбнулся и залез на колени синеволосого. - Ну же, Аомине-чи, давай завтра сходим в парк аттракционов, например, - он обвил руками смуглую шею, и провёл языком по ушной раковине. - Ты ведь не отстанешь, да? - Дайки усмехнулся, млея от нехитрых ласк блондина, который уже спустился губами к ключицам. - Неа, - хихикнул тот, и припал к обветренным губам, сильнее прижимаясь к загорелому телу. - Рёта, зачем тебе плюшевая игрушка, тем более таких гигантских размеров? - я вопросительно поднял бровь. - Ну посмотри, она же такая милая! Выиграй её для меня, - Кисе схватил меня за руку, и потянул в сторону палатки с надписью "Тир". И всё-же я выиграл грёбанного медведя для своей истерички. Мне безумно нравится смотреть на прыгающего от счастья Рёту, обнимающего большую плюшевую игрушку. В его глазах всегда столько блеска, он буквально брызжет позитивом, заражая им всех вокруг. Внезапно Кисе остановился, озадаченно смотря на свои ноги. Шнурок. Он развязался. Рёта нагнулся, пытаясь завязать его, не выпуская из рук игрушку. Я уже хотел помочь, но он остановил меня словами: "Нет. Я сам." Я отошёл в сторонку, усмехаясь, глядя на его старания. Я скользнул взглядом по его скрюченному телу, и мои глаза резко остановились, впиваясь в открывшуюся передо мной картину. От того, что он наклонился, футболка задралась и джинсы немного съехали, открывая обзор на аппетитный зад. Не успел он выпрямиться, я схватил его за руку и потащил к первой попавшейся фото-будке, вспоминая его слова: "Аомине-чи, сегодня никакого секса. У нас первое свидание, а на первом свидании таким не занимаются", и то, как он краснел, произнося это. Наивный, наивный Кисе. - Аомине-чи, что ты делаешь?! - в недоумении вопил он. - Тшш, не пугай людей, Рёта, - я затолкнул его в кабинку, отобрав коалу и кинув её куда-то на пол будки. - Эй! Я сел на скамейку и потянул его на себя, усадив на колени и тут же впиваясь в его рот. Он оцепенел от неожиданности, но всё-таки разомкнул губы, пропуская меня внутрь. Я провёл языком по ровному ряду зубов, прикусил и оттянул его нижнюю губу, отчего тот испустил стон. Я забрался руками под футболку Рёты, переходя губами вниз, по его шее и ключицам, оставляя засосы. Кисе откинул голову, тяжело дыша, и запустив пальцы в мои волосы. Я стянул с него футболку, тут же проводя руками по кубикам пресса, снова впиваясь в его пухлые губы, но вдруг почувствовал сопротивление. - Аомине-чи, я же сказал, сегодня ни... - Ой! - мы синхронно повернули головы на звук. Две девушки, увидев нас в такой позе, встали столбом, жутко краснея. - Мы думали, тут не занято, пожалуй, пойдём, - И они быстро засеменили подальше от фото-будки. Кисе стал цветом с помидор, быстро поднял футболку, и выпрыгнул из кабинки, натягивая её на ходу. Я засмеялся, подхватил с пола его игрушку и вышел за ним. - Рёта! Рёта, стой! - я, всё ещё смеясь, подбежал к нему и схватил за руку. - Это не смешно, Аомине-чи! - он мило надулся, и скрестил руки на груди, осуждающе глядя на меня. - Серьёзно? А по-моему, очень даже, - снова хихикнул я. - Ну ладно, не обижайся, - я притянул его к себе за руку, и обнял, чувствуя, как его руки оплетают мою шею. Внезапно я почувствовал, как в бедро мне упирается его стояк. - Так-так-так, кто-то уже успел возбудиться? - Рёта отскочил от меня, снова краснея. Казалось бы, чего краснеть-то? Уже столько времени мы встречаемся, а он продолжает багроветь, как школьница. Я взял его за руку и потянул за собой, прочь из этого злополучного парка. - Продолжим дома? - спросил я, наклонившись к его уху и прикусив мочку. - Аомине-чи! - Кисе возмущённо стукнул меня по плечу кулаком, а я снова засмеялся. Как только дверь в нашу квартиру закрылась, я тут же пригвоздил Рёту к стене в коридоре своим телом и припал к его губам. Возбуждение давало о себе знать болезненным покалыванием в паху. Я слишком долго ждал. Когда воздуха стало отчаянно не хватать, я отстранился, давая Рёте свободно вздохнуть и спустился поцелуями к его утончённой шее. Кисе подцепил края моей футболки и потянул вверх, стягивая её с меня. В ответ я стянул с него и джинсы и футболку, оставляя его в одних только чёрных боксерах. Я закинул его руки к себе на шею и заставил обхватить себя ногами. Он наклонился к моему уху и на выдохе прошептал: - Давай пойдём в спальню. Огромная коала была благополучно забыта на полу коридора. И я подхватил его руками под зад, и понёс в спальню, не прекращая выцеловывать трогательно выпирающие ключицы, лебединую шею, а он, как всегда, вцепился своими тонкими пальцами в мои волосы. Дойдя до кровати, я аккуратно, словно фарфоровую куклу, уложил его на мягкий матрас, и навис сверху, снова целуя в губы. Член упирался в грубую ткань джинс, и мне уже стало откровенно больно. Словно прочитав мои мысли, Рёта расстегнул мои джинсы, запуская руку в трусы и сжимая, отчего я рыкнул и прикусил его сосок. Кисе усмехнулся, и продолжил поглаживать и сжимать меня сквозь боксеры. И тут мне надоело, член изнывал от недостатка внимания, захотелось освободиться от ткани, неприятно давящей в области паха, и поскорее войти в податливое, хрупкое тело. Следуя своим желаниям, я стянул джинсы вместе с трусами, отправил их в дальний полёт по комнате и тут же стянул боксеры с блондина, проводя по его стволу вверх-вниз. Кисе застонал. Решив не терять времени, я приставил пальцы к его губам, которые он податливо разомкнул, смачивая слюной, посасывая и облизывая подушечки пальцев. Вытащив их из его рта, я закинул его ноги к себе на плечи и протолкнул один в пульсирующее колечко мышц. Рёта охнул и выгнулся, силясь уйти от неприятных ощущений. Я добавил второй палец, растягивая его, и протолкнулся глубже, нащупав бугорок внутри Кисе. Тот сладко застонал, и я тут же заменил пальцы кое-чем более существенным, входя под правильным углом. Блондин подо мной заметался по кровати, кусая и облизывая губы, с каждым толчком он стонал всё громче, переодически переходя на крик. Я с наслаждением наблюдал за сладкой агонией Рёты, и опустил глаза туда, где мой член появлялся и снова исчезал в его теле. Блять, это чертовски красиво. Кому нужны девчонки, когда в руках такое прекрасное, идеально сложенное юношеское тело. Я снова оглядел Кисе. Блондинистые волосы разметались по подушке, на щеках румянец, красивые пухлые губы приоткрыты. Он прекрасен. А его стоны - это что-то невероятное. Я почувствовал, что грядёт разрядка, и обхватил рукой член Рёты, начиная двигать по стволу в такт своим движениям. Спустя несколько толчков, я кончил, входя особенно глубоко, и блондин последовал за мной, обильно пачкая спермой мою руку и свой живот, издав громкий стон и сильно выгибаясь в спине. Мне даже послышалось, что его кости хрустнули. Я вышел из него и обессилено рухнул на кровать рядом. Рёта сразу обвил меня руками, и уткнулся носом куда-то в шею. Я обнял его в ответ, сильнее прижимая к себе. - Аомине-чи, я же сказал, никакого секса сегодня, - буркнул он мне в шею, вырисовывая на моей груди одному ему известные узоры. Я погладил его по голове, и поцеловал в макушку. - Поздно, - усмехнулся я. - И хватит уже называть меня по фамилии, - в моём голосе слышалось явное недовольство. - Дайки... Вдруг Кисе соскочил с кровати, голышом выбегая из комнаты. Я непонимающе уставился на открытую дверь. Это что, блять, такое? Через пару секунд в проёме снова показался блондин, прижимая к себе огромных размеров плюшевого медведя, и улыбаясь во все тридцать два. Я пару секунд в ступоре пялился на своего солнечного мальчика. - О Боже, Рёта! Он заливисто засмеялся.