Final test

Друзья несколько секунд постояли, переводя дыхание и глядя друг другу в глаза — они словно заново переживали всё, через что им пришлось пройти вместе: кровь, боль, смерть. А ещё в их глазах была надежда, что может быть — лишь может быть — все испытания остались позади. В глазах Минхо светилось понимание: они оба будут скорбеть об утратах до конца жизни. Если всё пойдёт согласно плану, то можно смело утверждать: самые сильные, смелые и жизнестойкие представители человечества находятся теперь в безопасном месте, где они могут начать строить новую цивилизацию, в то время как весь остальной мир катится к своему концу. Дети - доверчивые существа. Помани их конфетой и они никогда не догадаются о том, что за это им придется собрать разбросанные игрушки или съесть пару ложек невкусной каши. Дети-испытуемые в последнее время не отличались доверием, однако жизнь идет своим чередом и законы, рано или поздно, повторяются, сколько бы времени не прошло. Почему? Людям н у ж н о верить кому-то. Дай им отдых, скажи красивые слова, подари возможность поверить в то, что все ужасы позади - и вуаля, результат на лицо. Мозг будет отдохнувшим, а значит, готовым к новым испытаниям, готовым к новой борьбе в страшной игре ПОРОКа. Официально ПОРОКа больше нет, но разве можно поверить в то, что такая большая организация сгорела до тла без малейшего шанса на существование? Они совершили ошибку, поверив. Смертельную ошибку. На поляне около океана тихо потрескивал костер, около которого собралась большая часть выживших. Теперь, в зоне комфорта, все старались держаться рядом, и никто, кроме нынешних бегунов-разведчиков лагерь не покидал. В первые несколько дней им пришлось основательно осмотреться, чтобы найти хоть какой-то источник пищи. И как они могли не задуматься о том, что город, находящийся поблизости, слишком странная находка для почти затерянной местности, в которой они обосновались. Конечно, город был давно не жилой и напоминал строения в Топке, однако запасов там было больше. Бренда и Фрайпан взяли на себя обязанность контролировать расходы еды, тщательно контролируя меру на каждого человека: достаточно, чтобы выжить, но недостаточно для того, чтобы жить, в полном смысле этого слова. Минхо, Томас и еще несколько бегунов получали чуть больше - им нужны были силы для разведок. - Сегодня зайдем дальше, исследуем еще два квартала, - произносит Минхо, остановившись для того, чтобы сделать пару глотков воды. Томас кивает, соглашаясь с лидером и мысленно дорисовывает в голове новую секцию карты, которая сегодня станет объектом исследования, - разделимся, - Томас хмурится, по его лицу видно, что он хочет возразить, но взгляд Минхо слишком суров для того, чтобы спорить сейчас. Он чувствует ответственность за жизнь всех этих людей, он винит себя в смерти Ньюта не меньше, чем себя винит Томас. Теперь, когда все испытания позади, им всем меньше всего хочется делиться на малые группы, однако каждый из них понимает, что только разделившись они смогут охватить бОльшую территорию. Помните о смертельной ошибке? Это она. Следующие дни проходят все в той же безропотной обстановке. Поиски мало помалу обретают свои плоды, жизнь "дома" налаживается, не без потерь, разумеется, но для них, для этих детей, потери уже почти ничего не значат. Они потеряли слишком многое в борьбе за свою жизнь и слишком многое еще потеряют, если прямо сейчас опустят руки и будут лишь лить слезы об упущенном времени и о людях, которых с ними больше нет. Больше нет. Спустя два дня: - Минхо, да послушай же ты меня. - Не сейчас, Бренда, не до тебя. Три дня: - Уверяю тебя, он ведет себя странно. - Если вы не поделили постель, не обязательно мне об этом сообщать. Четыре дня: - Минхо? - Кажется, ты права, с ним что-то не так. Пятый день: Не заметил. Не поверил. Не побеспокоился. Теперь, он сидит перед ним и не знает, что делать. Конечно, у них есть какие-то паршивые просроченные таблетки, которые они находили вместе с едой в заброшенных городах, но разве таблетки от головы могут помочь от бесконечного жара и бреда? Он смотрел на бледное лицо друга и был уверен в том, что это не просто болезнь. С его губ слетали обрывки фраз, обрывки диалогов и вопли, которые резали похуже ножа. Он как будто вовсе не был с ним, отключившись в другую реальность. Он был с ними лишь телом, не реагируя ни на что: ни на прикосновения чужих рук, ни на слова, ни на собственное имя. На шестой день ситуация ухудшилась. И лишь на седьмой он открыл глаза и назвал имя Минхо. Лидер сию же секунду оказался рядом, улыбаясь и ругаясь каждые несколько секунд. Он был чертовски рад тому, что друг пришел в себя, а еще ему хотелось смачно пнуть его под ребра, чтобы тот, наконец, понял, что его смерть он не переживет. Томас протянул руку к его груди, и схватив за ткань рубашки, потянул на себя. Только когда их головы оказались совсем рядом, он тихо выдохнул ему на ухо, - нам нужно поговорить, Минхо. Ты и я. Подальше. Вы еще помните об ошибке? Это корни, которые пустило то "разделимся". Они отошли достаточно далеко для того, чтобы поговорить и достаточно для того, чтобы их никто не услышал. Томас на удивление совершенно не выглядел больным. Болезнь, подобно червяку, пробралась внутрь, выгрызла самое вкусное и отступила, дав ему, Томасу, еще немного пожить, завершить начатое. - Мы не одни, Минхо. ПОРОК, он..- и следом Минхо едва не получает острым камнем по голове, но благо, вовремя успевает увернуться. Он отходит на пару шагов, прищуривает глаза и смотрит на Тома. Глаза друга как будто потемнели, а во взгляде нет ни намека на то, что было в них несколько секунд назад. Он уже видел это. Это случилось с Беном и Гэлли. Томас как будто заново переживал метаморфозу. Как такое возможно? Н е в о з м о ж н о. - Беги, Минхо, пожалуйста. Сделай то, что у тебя получается лучше всего. Уноси ноги. Они здесь. Я должен, - он замолкает и идет в сторону в сторону невысокого пня. Наклонившись, он перегораживает обзор, но Минхо хватает одного лишь звука, чтобы понять, что это пистолет. - Томас? - теперь они стоят друг напротив друга. Рука с пистолетом расслаблена, однако взгляд остается все таким же холодным. Пустым. - Они сделали это со мной, - в голове Томаса всплывают фразы "убей его", "уничтожь его". ПОРОК внушил ему, что Минхо - угроза. Враг, который наступит им на горло, чтобы перекрыть воздух. Всем и каждому, по очереди, пока не останешься лишь он. Один. Один вместо двухсот человек. Убийца. Он взводит курок и направляет дуло прямо на грудь Минхо. Азиат не боится, он максимально сокращает расстояние, так, что металл холодит кожу сквозь рубашку. По победы не хватает одного нажатия. Он не может. - Они вкололи мне какую-то сыворотку, Минхо, я не могу себя контролировать. - Пожалуйста, Томас, борись. - Минхо. - Борись, паршивец, борись ради себя. Ради меня. Ради Бренды. Ради н а с. Он видит, как рука Томаса трясется. Он думает, пытается бороться, старается взять верх над ПОРОКом, в очередной раз разрушить их планы, - слушай сюда, образина, - начинает Минхо. Он кладет ладонь на пистолет, аккуратно, почти невесомо. Томасу это не нравится, он тут же хмурится, его пальцы крепче сжимают оружие, - вспомни все. Вспомни, как ты, шенк, побежал меня спасать. Рисковал своей шкурой только ради того, чтобы спасти несчастного азиата и тогдашнего лидера. Не, ну ты сам подумай, все это будет зря, если ты вот так глупо пустишь пулю в меня, - он понимает, как смешно сейчас звучат его слова, но ничего не может с этим поделать. Он продолжает заговаривать другу зубы, миллиметр за миллиметров накрывая рукоять пистолета пальцами. Он ждет момента, когда можно будет сделать резкий рывок и решить этот вопрос с минимальными потерями, - Томас? - Прости, - и именно в этот момент Минхо понимает, что тянуть больше нельзя. Он резким рывком уводит пистолет от своей груди, пока плечо не пронзает острая боль. Томас роняет пистолет, после чего сам падает на задницу, начиная пятиться от друга назад, будто только осознав то, что он сделал. Минхо зажимает рану рукой, и тихо стонет: боль слишком невыносимая. Выстрел не в сердце физически, но в самую точку на уровне чувств. Азиат подходит к другу, садится рядом с ним и говорит, что все будет хорошо. Рана не смертельная, а значит, что они в очередной раз побороли все дерьмо, что встретилось на пути. В очередной раз. Вместе. Томас спас его. Минхо спас Томаса. Они встретились на той стороне, оба примерили шкуру лидера, оба любили и были любимыми. Томас отрицательно качает головой и просит лидера не подходить к нему, просит оставить в покое и уйти. - Око за око, - Минхо непонимающе склоняет голову набок. - Жизнь за жизнь, - Минхо хмурится, пытаясь понять, о чем говорит Томас. - Друг за друга, - Минхо понимает, о чем идет речь. - Минхо? Поклянись, что выполнишь то, что я скажу, - Томас просит настойчиво, так, как не просил никогда. - Все, что угодно, шенк. Клянусь. - Живи, пожалуйста. Пуля оказывается быстрее. В самую точку на уровне чувств. Не в сердце. В голову. В центр, в самую точку. Они ушли достаточно далеко для того, что другие не услышали разговор, но недостаточно далеко для того, чтобы услышать душераздирающий вопль. Его руки по локоть в крови, своей и чужой. Боль в плече усиливается от лишних движений и сознание держится на тоненькой ниточке. Еще немного и он присоединится к Томасу. Умрет от боли, от заражения, от разрыва жизненно-важных связок. Он умрет и нарушит клятву. Он разобьет голову о камень, как гребаная пуля только что разбила ему сердце. Минхо обладал горячим сердцем и если после смерти Ньюта оно охладело лишь на четверть, сейчас оно было было полностью опустошено, последнее тепло уходит вместе с последними мигами в жизни тела Томаса. Тело еще дарит свое тепло, и Минхо, не вытирая мокрые дорожки слез, не может выпустить из объятий лучшего друга, которого он только что потерял. Он сдержит клятву. *** Сколько лет пройдет до тех пор, когда ПОРОК оставит их в покое? Сколько лет они будут страдать и получать раны? Сколько лет Минхо будет ходить на могилу к Томасу? Сколько они будут жить? Вот они, на последней странице. Вместе. Он кладет лесные цветы на могилу, в голове представляя улыбку Томаса, Ньюта и всех тех, кого он потерял.