***
– Псс… Сквозь сон слышал звук Гильберт. Он думал, что голос ему снится и продолжал сидеть с закрытыми глазами. – Псс… Пруссия! Ты слышишь? Ты открыл глаза? Ты живой? В ответ Пруссия только промычал. – Пруссия! Очнись! Они сейчас придут! – знакомый голос издавал панические нотки, – Ты должен что-то сделать! Что-то загремело рядом, и Пруссия открыл глаза, но толку от этого не было: в неизвестном ему месте стояла кромешная тьма. Он попытался вспомнить, как тут оказался. Пруссия не чувствовал своих рук, они были крепко связаны сзади. Пруссия попытался встать, но он и сам был крепко связан. Он начал дёргаться, чтобы хватка хоть как-нибудь ослабилась. – Проклятые мафиози… Грёбанные дети! – ворчал альбинос. – Пруссия! Ты очнулся? Он на автомате повернул голову в сторону звука, но ничего не увидел. – Ф… Франция? Это ты? – Да! Ты живой! – было слышно, как рыдает Франция. – Чёрт! Где я? – Мы в подвале дома Германии. Это они так сказали. О, БОЖЕЧКИ, ПРУССИЯ, – Франция истерически кричал, – Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! ПОЧЕМУ ОНИ? ПОЧЕМУ!!! ОНИ КАЗАЛИСЬ ТАКИМИ ЛАПОЧКАМИ! – Не ссы! Что эти две малявки могут сделать с такими силачами, как мы? Послышался скрип, и появилась полоска яркого света прямо напротив Пруссии, затем полоска расширилась, и появились два тёмных маленьких силуэта. Один встал на другого, щелчок, и комнату озарил тусклый свет. Пруссии всё равно пришлось долго привыкать даже к такому тусклому свету, но спустя время он разглядел комнату. Вещи, находившиеся в этом помещение, были ему хорошо известны, но он полагал, что их всех уничтожили после войны. Он долгие годы ошибался. Его волосы встали дыбом. – Кто громко кричал? – спросил высокий детский голосок. Это был Венециано, – Франция! Я что тебе говорил? – Простите, мой господин… – Франция висел на стене, как распятый Иисус. Руки и ноги были закованы старыми оковами, которые Пруссия когда-то сам использовал. Франция висел на правой стене. Но слева с довольным лицом и в том же положение висел Испания. Лицо Антонио было умиротворённым, и он, кажись, не знал, где находится. – Чем вы накачали Тоньку? Колитесь, паразиты!!! – взревел Гильберт. Братья Варгас, которые о чём-то перешёптывались между собой, среагировали на зов альбиноса. – Дядя Пруссия! – Романо медленно, маленькими шажочками приближался к пленнику на стуле, – Ты узнаёшь это место? Конечно, нет! – малютка заполз на табурет, стоящий перед пленником, – Ты в это время был подстилкой России! Ты продался ему, а Германию оставил одного! Германии пришлось сохранить все эти орудия пыток! Пруссия ужаснулся, и его дыхание сбилось. Тут он разозлился, оскалив свои белоснежные клыки. – Ах ты, мерзкий поросёнок! За свои слова он поплатился и получил мощный удар плёткой, которая была на странном механизме. По сути, его ударил не механизм второй мировой, а Венециано, сидящий за рулём. Пруссия почувствовал, как челюсть его хрустнула от удара. На глазах от боли выступили слёзы. – Ты знаешь, почему я люблю помидоры? – серьёзно спросил Романо. От всей этой серьёзности ребёнка, Пруссии захотелось громко заржать, но он всеми силами делал гневное лицо, – Они напоминают мне кровь, если их посолить! И если их сжать в руках, – Романо сдавил одну такую помидорину в руках, – то они текут по твоим рукам. Тут Пруссия не выдержал и заржал как лошадь Дикого Запада. – ЕПАТЬ ТЫ, МАФИОЗИ – СЕРЬЁЗНЫЙ КАКОЙ!!! У-ТЮ-ТЮ-ТЮ-ТЮ! Франция умоляюще поглядел на него, чтобы он быстро успокоился. Но Пруссия не знал, какого зверя он разбудил своим смехом. – Снимай штаны, придурок! – ласково произнёс Венециано, – Слышал про «Колыбель Иуды»? Взгляд альбиноса резко упал на пирамидку, стоящую на отдельном столике. Конечно, он слышал про «Колыбель Иуды», даже кого-то он пытал сам. Тебя подвязывают на кран, а потом медленно отпускают пятой точкой на вершину пирамиды, и твой анус медленно разрывается, и в скором времени ты умираешь от огромной потери крови спустя несколько часов. Тогда Пруссия реально запаниковал, ибо он был полностью связанный: руки, ноги – всё, но зад, как он чувствовал, был не закутан крепкими верёвками. Ох, эти итальянцы продумали всё! – ОТПУСТИТЕ МЕНЯ, СУКИ!!! – завопил Пруссия, – ЧТО ГЕРМАНИЯ СКАЖЕТ, КОГДА МЕНЯ НЕ ОБНАРУЖИТ? ОН ВООБЩЕ САМ ЭТО МЕСТО ЗНАЕТ, ОН СЮДА СПУСТИТСЯ!!! Братья Варгас дико засмеялись диким смехом. – Ты уверен, что он сюда спустится? – спросил северянин, – Он так боится своего прошлого, что его нога сюда не ступит, пока не наступят дикие времена. Посмотри в угол! Пруссия перевёл взгляд на гардероб в углу с открытой дверкой. Из гардероба торчал потрёпанный военный костюм с нацисткой символикой. Его никогда не забыть. Романо уже заполз на шею Пруссии, прицепляя крюк сзади к верёвкам. – Видишь, Пруссия, – прошептал Романо ему на ухо, – хоть он и боится своего прошлого, но распрощаться с ним не может. Он не может выбросить его. Но мы не забыли! Пруссия почувствовал, как поднимается вверх и парит. – Ну, уж нет, дети исчадия Ада! Я разнесу это место!!! Пруссия живо начал дёргаться в разные стороны, чтобы сцепится с крючка или, на что он больше надеялся, сломать трос вообще: механизм был маленький, поэтому это сделать было реально. Он как гусеница, пытающая вырваться из оболочки куколки, чтобы стать бабочкой. Но столик с пирамидкой всё приближался и приближался. Задница сжималась всё больше и больше! – Боже, Пруссия нет! – взревел Франция. Испания всё продолжал сопеть на противоположной ему стене. – Добро пожаловать в Ад, дядя Пруссия, – весело сказал Венециано, сидящий за управлением механизма. Но тут механизм резко остановился. – Эй! Где вы все? Пруссия! – голос доносился сверху, – Венециано! Романо? Германия пришёл намного раньше, чем должен.Новая нянька
8 июня 2015 г. в 22:47
Старина Гильберт нажал на дверной звонок. Спустя некоторое время послышался щелчок, и дверь открылась. На пороге стоял Германия в своём коричневом костюме с чёрным дипломатом в руках. На улице стояла жара, и Пруссия ужаснулся, увидев брата в столь жарком одеяние.
– Что это на тебе? – сразу воскликнул альбинос. Германия будто пропустил это сквозь ушей, и затащил братца внутрь.
– Как ты мог опоздать? Из-за тебя опаздываю я, – Германия поправил свой галстук, – а итальянцев я не могу оставить одних!
Пруссия закатил глаза.
– А что Испания? Или Австрия? Или Франция? Почему ты вызвал именно меня?
– У Австрии намечается всемирный концерт, и он готовится. До Испании с Францией я так и не дозвонился! Венгрия отдыхает, не знаю где. Венециано! Романо! Живей спуститесь сюда.
Два малютки в своих белых одеяниях спустились по крутой лестнице, нелепо покачиваясь в разные стороны. Увидев их, умиление Пруссии стало больше ста процентов. Он против воли схватился за свои щёки.
– Какие милашки, ути бозе мой! – Пруссия присел, чтобы поздороваться с ними. Он протянул им руку. Малютка Венециано с широкой улыбкой радостно пожал руку, когда Романо сделал это со смущением, покраснев как помидор, находившийся в его руке.
– Это дядя Пруссия, он присмотрит за вами сегодня, пока меня не будет. Ведите себя хорошо!
Германия уже развернулся к выходу, когда Венециано завопил, своим звонким детским голосом:
– Германия! Германия! А поцеловать? – пухленькие ручки потянулись к Германии. Германия присел на корточки и взял итальяшку на руку. Венециано чмокнул мужчину в щёчку и спрыгнул, побежав к брату. Брат Венециано, опять же весь смущённый, протянул Германии свой помидор. Цвет его лица и помидора уже абсолютно совпадал.
– На! – произнёс он, – Покушай на обеде!
Германия слабо улыбнулся и взял спелый помидор.
– Ведите себя хорошо с дядей Пруссией, – сказал Германия и вышел на улицу, – Пока!
Он закрыл дверь.
Пруссия, потерев руками, повернулся лицом к детишкам. Те наивными глазками посмотрели на него.
– Ну, ребятня, чем с вами займёмся? – азартно спросил он, переводя взгляд с одного на другого.
– Ещё рано, – сообщил Венециано, но Пруссия не понял, к чему он это сказал.
С улицы послышался звук уезжающего со двора автомобиля. Когда его звук стал тихий, взгляды мальчиков одновременно стали не адекватными.
– Вали его! – закричал северянин, и Романо запустил в лицо Пруссии два спелых помидора. Старина Гильберт не понял, что произошло, и отступал назад, вытирая с лица мякоть.
– КАКОГО ЧЁРТА? – взревел Пруссия. Романо стоял у дивана и показывал язык альбиносу, вертя задницей. Гильберт ошарашенно смотрел на него, – Что вы творите?
– Дядя Пруссия, мы хотим играть!!! Не догонишь! Не догонишь! – Романо прыгал и махал своими маленькими ручками. Пруссия не видел на горизонте Венециано, но, наверное, он уже убежал. Пока Пруссия соображал, в лицо прилетел ещё один крепкий помидор.
– Агрх, да прекрати же ты! – рассвирепел Пруссия и направился к малютке, – Откуда ты их вообще берёёёё…
Пока он шёл к малому сорванцу, он не заметил, как из-за дивана выскочил Венециано с верёвкой в руках. Не заметив её, Пруссия рухнул на пол. От пола ему досталось сильно, не успев быстро сгруппироваться, и лоб обжигала тупая боль. Он попытался встать, но по затылку кто-то сильно ударил его. Пруссия отключился, а братья Варгас прыгали на своей добыче.