Чудик.

Шел март. Наступили по-весеннему погожие дни. Я нетерпеливо зашагал по еще вязкой дороге в рощу. Она встретила меня мелодичным журчанием. Я направлялся к открытой поляне, которая находилась в глубине и была полна весенней сутолоки. Всюду в лучах заходящего солнца поблескивали капли воды на траве. Вокруг темной стеной стоял молчаливый лес, и в этом мрачном обрамлении поляна сверкала еще ярче. Но ничто не способно было тронуть меня. Я шел, утопая ботинками в грязи, не оглядываясь по сторонам, смотря исключительно себе под ноги. Где-то беспокойно вскрикнула птица, робко заскрипел старый клен, разбросав далеко в стороны ветви, вдалеке промчался испуганный олень. Все мои мысли вертелись вокруг осознания моей жизни. Красота окружающего мира не могла утешить моего сердца. Лишь раз, с замиранием сердца я, запрокинув голову, смотрел на голубое небо, по которому пролетал клин усталых журавлей. Понимание пришло почти мгновенно. Я опустил палочку, нервно сжимая ее в руке, и посмотрел по сторонам, глядя на трупы людей и руины школы - я не поверил себе. Глубоко и часто дыша я стал задыхаться, чувствуя на языке вкус крови, пота и боли. Я смотрел на плач сражающихся детей, на ненависть в глазах Пожирателей и говорил себе: «Это не я. Я не такой. Я не мог в этом участвовать. Не мог убивать ни в чем неповинных детей". С презрением и отвращением я смотрел на свои руки, на одеяние Пожирателя смерти. Обернувшись, я встретился с глазами ребенка. На вид мальчику было лет 14. Его белая рубашка была пропитана кровью, галстук красного цвета порван. Я не мог отвести взгляд от его голубых глаз. В них плескался ужас. Он был напуган. - Смелый мальчик. Настоящий гриффиндорец, - я улыбнулся и кивнул, полностью развернувшись. Он вскинул палочку и последнее, что я увидел, луч белого цвета, достигший моей груди. Я не пытался увернуться, скрыться, защититься. Не знаю, о чем я думал в тот момент, но чувствовал, что должен поступить именно так. Я стоял на пороге выбора: умереть самому или убить ребенка. Я знал, что могу это сделать и рука моя не дрогнула бы. Но его небесно - голубые глаза остановили меня и я покорился. Дойдя до поляны, я устало опустился на поваленный ствол старого дерева, глубоко вдыхая едва уловимый запах хвои. Рассеяно, я водил тростью по земле, вырисовывая символы неизвестные даже мне самому. Я наслаждался тишиной и одиночеством этого места. Слева доносилось трудно различимое жужжание жуков. Я смотрел на закат солнца не только сегодняшнего дня, но казалось, и моей жизни. Сзади послышались шаги и я обернулся. Ко мне приближался мужчина. Он был в черных брюках и черном плаще, вокруг шеи был обернут синий шарф. Заметив меня, незнакомец широко улыбнулся и, подойдя, сел рядом. - Наступила весна, - весело сообщил он, - Теперь сквозь тучи виднеется прозрачно-синее небо. Таким оно бывает только весной. Я недоуменно смотрел на него, в то время как незнакомец весело качался из стороны в сторону и поглядывал на меня. Я молчал и он продолжил: - По роще уже бегут ручейки. Сейчас их мало, но с каждым днем их становится все больше и больше. Пение ранних пташек заполняет этот мир, - мужчина поднял руку и прислушался, - Слышите? Я отрицательно покачал головой. - А вот, вскоре выглянут первые робкие зеленые травинки, почки на деревьях набухнут и лопнут, рождая на свет изумительные зеленые листочки, - продолжал незнакомец, радостно улыбаясь, - Весна - она как женщина. Долго красится, подбирает наряд. А потом приходит, и своим присутствием сделает хотя бы одного человека чуточку счастливее, - он проницательно посмотрел мне в глаза, - Вы ее ждете? - Кого? - Свою женщину. У вас в глазах - тоска, а в сердце – печаль, - терпеливо пояснил мужчина. - Я ждал, но она не пришла. Не придет. Никогда, - прошептал я. Грудь защемило, словно хрустнули ребра, а вместе с ними и моя душа. - Какая она? - с любопытством спросил незнакомец, пододвигаясь ближе ко мне. - Такая хрупкая, невинная, - я смотрел перед собой невидящим взглядом, стараясь как можно ярче представить себе черты ее лица. Но в следующую секунду яростно мотнул головой, прогоняя ее образ. - Спокойная, как лань. Чистая, как утренняя роса. Робкая, как ветви, качающиеся на ветру. Застенчивая, как первые лучи восходящего солнца. Уверенная, как капли дождя, стекающие по лицу уставшего путника. Такая маленькая, но сколько жизни в ней заключено, - он закрыл глаза и, положив руки на колени, вновь стал раскачиваться вперед-назад. Я смотрел на него расширившимися от удивления глазами. «Точно чудик», - подумал я. Он знал все, не зная толком ничего. - Разве это не так, Люциус? - мужчина открыл глаза и, не поворачивая головы,посмотрел на меня. - Так. - Ты запутался, Люциус. Ты ищешь то, что можно найти лишь внутри тебя. Ты позволил себе ненавидеть, в то время как должен был любить. - Ненавидеть? - переспросил я. И тут я понял. С души, словно упал тяжелый камень, - А разве я ненавидел? Я презирал не столько ее, сколько то, кем она была, - сказал и не смог поверить, что все оказалось так просто. - Люциус, но человек не может выбрать, кем ему родиться. Посмотри к чему привела твоя теория о чистоте крови! -воскликнул Чудик, -Ты один, Люциус Малфой, никто не придет на твою могилу, не прошепчет твое имя со слезами на глазах. Ты погубил жену. Лишил сына юности. Ты разрушал, вместо того чтобы созидать, - почти шепотом закончил незнакомец. - Я не хотел этого. Я лишь мечтал создать новый мир. Но теперь, каждый раз, глядя в зеркало, я вижу в нем множество лиц: ребенка, подростка, девушки, женщины, пожилого мужчины - они смотрят на меня. В их глазах я читаю немой вопрос: " Посмотри, мы умерли. Ты убил нас, так чего же ты боишься?" Я до сих пор слышу их крики, - я закрыл лицо руками. В голове промелькнули события давно минувших лет, - Что же мне делать? - Любовь. Только она сможет исцелить тебя. Иди к той женщине. -Ты не понимаешь! Я причинил ей слишком много боли! Такое не забывается, даже спустя много лет! - в отчаянии закричал я, - Я превратил ее жизнь в ад. Заставил корчиться на полу, крича от боли. Обратил ее мечты в пепел и развеял его по ветру. - Она тебя полюбит. - Любить меня? Нет. Это невозможно. Не полюбит, - предательская слеза скатилась по щеке и попала в рот. Соль обожгла язык. Из горла вырвался едва слышимый стон. - Тогда почему ты открыл для нее двери в свое сердце? - Я допустил просчет. Не по своей воле пропустил ее в свое сердце, увидев в первый раз в магазине на Косой аллее. Тогда она была еще ребенком, но воспоминания о ней терзали меня на протяжении многих лет. Встретил я ее только спустя несколько лет, и вновь мое тело задрожало, и любовь, которая, я думал, давно покинула меня, стала мучить. Я видел ее во снах. Касался нежной кожи ее рук. Мне кажется, я сошел с ума. - Ты страдаешь от этих мыслей, Люциус, и тебе это нравится. Все это завладевает тобой. Сердце в груди рвется к любимой женщине, рвется к ней, в ее теплые объятия, но ты вместо того, чтобы завоевать ее, занимаешься бессмысленным самобичеванием. Ты приносишь свою любовь в жертву, но спроси: «Кому от этого легче?» Мертвых не вернуть, прошлое не изменить. Может, стоит все отпустить? Начать сначала? - Чудик взял мое лицо, в свои ладони, заставляя смотреть на него, – Посмотри на себя. Кто ты теперь? Ни шарма, ни лоска, ни холодной уверенности в глазах. Ты - жалкая тень былого Люциуса Малфоя. Я ничего не ответил, неотрывно глядя в его глаза. Они напомнили мне небесные глаза того мальчика, что спас меня. - Запах весной в лесу просто потрясающий и пьянящий. В такое время я люблю наблюдать за природой, смотреть, как вокруг все обновляется. На душе становится так легко и радостно, - Чудик отпустил мое лицо и встал, отряхиваясь, - Завтра на поляне запляшут солнечные зайчики. Они будут рассказывать всему живому, что пора просыпаться, - с этими словами незнакомец развернулся, намереваясь уйти, - Ах да, Люциус, твой Ангел заждался тебя, - мужчина обернулся и кинул монету. Я машинально поймал ее и в тот же момент трансгрессировал. Я оказался на пустынной улице магловского Лондона. Уже стемнело. Мерзко моросил дождь. Мимо проносились машины, освещая мокрый асфальт. Я остановился напротив крыльца маленького белого домика, в котором горел свет. Над дверью ярко светил фонарь. Какое-то неведомое чувство подтолкнуло меня подняться по ступеням и нажать на звонок. Сердце в груди задрожало, дыхание участилось, в висках запульсировало. Мне казалось, прошла целая вечность прежде, чем дверь отворилась, и на пороге показался маленький мальчик лет четырех. Он доверчиво смотрел в мои серые глаза, а я увяз в его шоколадных. - Добрый вечер,- произнес я, садясь на корточки. - Здравствуйте. Как вас зовут? - Люциус Малфой, - улыбнувшись, ответил я. - Я Дейн Грейнджер. Очень приятно. Вы пришли к мамочке? - Я … - Милый, кто там пришел? - на пороге появилась Гермиона, но, увидев меня, остановилась. - Здравствуйте, мисс Грейнджер, - поздоровался я, поднимаясь. - Мистер Малфой, я не ожидала вас здесь увидеть, - первый шок прошел, и она уверенно подошла ко мне, кладя руки на плечи мальчика, - Что-то случилось? - Случилось, - я сделал шаг вперед, приближаясь к ней, - Я пришел сюда в надежде, найти ответы на мои вопросы. Может вы, знаете, где найти приют, растерянному страннику своей души? Где то место, что подарит ему покой? Кто та женщина, что способна понять его и простить?- я смотрел в ее глаза, преодолевая безумное желание коснуться ее. Заправить за ухо непослушную прядь волос. Гермиона молчала, переводя взгляд с моего лица на лицо улыбающегося сына. В ее глазах застыли слезы. - В моей душе вы всегда найдете место прощению, - улыбнувшись, ответила девушка, глядя в мои глаза. -Мам, кто этот господин?- спросил мальчик, нахмурившись, глядя на нас. -Дейн, наш папа вернулся домой…