Игрушки

— Нахера было меня спасать, дура?! — хрипел Ннойтора, кровь пенилась между зубов мелкими пузырьками, а Нелл упорно тащила его подальше от развалин Лас Ночес. — Нахера меня лечить, идиотка?!.. — шептал Ннойтора бледными от боли губами, а Нелл сидела рядом и гладила его по голове. — Нахера... вообще это все?.. — бессильно спрашивал Ннойтора, а Нелл только упорно продолжала ухаживать за ним, кормить его и отгонять прочь Пустых, которые надеялись закусить ослабевшим Васто Лордом. И делала она это все без лишних слов, без суеты, размеренно и методично. Ннойтора бесился, Ннойтора силился получить ответы, Ннойтора взбрыкивал и пытался отбиться от насильной заботы, но в итоге устал, смирился и плюнул. Может, наскучили Нелл ее уродцы-фрасьоны, захотела себе игрушку новую — ничего, пусть играется. Пока он не восстановит достаточно сил. Потом посмотрим, кто тут игрушка. Он даже привык к постоянному присутствию Нелл рядом, научился не задыхаться от ненависти, снова и снова натыкаясь на нее взглядом. Она таскалась за ним, как Тесла раньше, заботилась, следила, чтобы раны заживали, а Ннойтора хорошо ел и достаточно отдыхал. «Играйся, — снова и снова думал Ннойтора. — Играйся...» Он так свыкся с этой мыслью, что толком и не пытался напасть на Нелл, так, ткнул пару раз, проверяя, будет ли ответная реакция. Нелл посмотрела на него, как на идиота, и сказала, что пора обедать. *** Они сидели на бледном песке перед пещерой, которая в последнее время заменяла Ннойторе дом. Нелл пила чай, к которому пристрастилась еще в бытность одной из Эспады и который неведомо где добыла. Ннойтора эту гадость добровольно в рот бы брать не стал, так что просто сидел и пялился — то в никуда, то на прямую спину Нелл, на проглядывающую сквозь лохмотья татуировку с тройкой. Отчаянно хотелось ударить в позвоночник, перебить пополам, разделить тройку надвое, ровно посередине, но Ннойтора знал, что пока ему еще это не удастся. Но в задумчивости не удержался, прикоснулся пальцами к спине, погладил хрупкое местечко, так и просящее удара... Нелл обернулась на него удивленно, и он тут же в раздражении отдернул руку. Жест получился какой-то по-дебильному нежный, и объяснение, что он мечтал об убийстве, звучало бы — он сам это понимал — жалко и неправдоподобно. Ннойтора скрипнул зубами. — Я была бы тебе благодарна, если бы ты этого не делал, — спокойно заметила Нелл. — Что, противно? — ощерился Ннойтора. — Нет, просто ты достаточно привлекательный мужчина, а я достаточно специфически относящаяся к тебе женщина, и такие жесты могут настроить на несколько… неподходящий лад, — снова повернулась к нему спиной Нелл. Ннойтора опешил. Сначала от «привлекательного мужчины». Все бабы в Лас Ночес велись или на манерность Заэльаппоро, или на сумрачность Улькиорры, или на кошачью грацию Гриммджоу, в крайнем случае — на загадочность Старрка; на Ннойтору никто не велся, его боялись, и это всегда было его личным поводом для гордости... А потом до Ннойторы дошел полный смысл сказанной фразы, и он окончательно потерялся. — Эй, Нелл, — позвал он. — Да? — откликнулась Нелл. Очень спокойно откликнулась, не поворачивая головы, и спину она держала неестественно прямо. Ннойтора продолжал на нее пялиться. У него возникла новая версия, нахера Нелл с ним таскается, и эта версия, с одной стороны, все объясняла, а с другой была такой же неправдоподобной, как… да хоть бы как его поражение от шинигами! Только вот от рук шинигами он едва не сдох, а Нелл почему-то сидела здесь. Может, не такая и бредовая версия? Ннойтора ухмыльнулся и протянул руки к Нелл. Она не стала отстраняться или отбиваться, когда он подхватил ее за подмышки и легко поднял — повисла в его руках безропотно, как тряпичная кукла. Ннойтора пересадил ее с плоского камня к себе на ноги, и Нелл даже не пикнула, как будто ничего не произошло. Точно кукла. Игрушка. Ннойтора ухмыльнулся еще шире. Вот и наигралась, доигралась, роли поменялись, чьи теперь правила? Он откинулся назад, оперся на локти и прищурился. Нелл сидела, оседлав его бедра, и мелко, почти незаметно дрожала. Ни разу он не видел, чтобы она боялась, а тут тряслась. Или дело не в страхе? То, что сейчас происходило, было в чем-то похоже на охоту, когда выслеживаешь добычу, выжидаешь, выбираешь момент — и нападаешь. Ннойтора не особенно любил выжидать и выбирать момент, предпочитал нападать сразу, и сейчас не видел особой нужды затягивать игру. — С чего ты взяла, что это неподходящий лад, а? — Ннойтора лениво погладил татуировку с тройкой, теперь уже целенаправленно. — Ты еще не окончательно восстановился, — Нелл пыталась держать лицо, даром, что сидела спиной, но он чувствовал, как ее перетряхивает от каждого прикосновения. — К тому же мы с тобой… — Не начинай всякую бабскую херню, — скривился Ннойтора. В последнюю очередь ему сейчас хотелось обсуждать, что там «мы с тобой». Гораздо интереснее было лапать Нелл, а исчезающе мелкие лохмотья этому только способствовали. На контрасте с его ладонями и длинными пальцами Нелл казалась какой-то совсем уж маленькой, но от этого не была менее приятной на ощупь. Да любая баба с такими сиськами была бы, чего тут! Нелл тряслась и тяжело дышала, и Ннойтора впервые в жизни оттягивал момент нападения, чтобы насладиться этой игрой подольше. Ненависть к Нелл, жажда убийства мутировала в другое желание, такое глубокое и темное, что оно было даже страшнее. Жаль только, что Нелл не сопротивлялась. Если бы она вырывалась и кричала, было бы круче. Но Ннойтора все равно сейчас побеждал, с каждым глубоким вздохом Нелл, с каждым ее рефлекторным жестом. Она ерзала по его бедрам так однозначно, так жалко, что Ннойторе даже обидно было — как это он с самого начала не догадался затащить ее в койку? Самая простая победа, раз и навсегда. Нелл выгнула спину, вытянулась вперед, и Ннойтора наклонился к ней, провел языком по татуировке, той самой, которую всего несколько секунд назад хотел переломить. Наложил свою пятерку на тройку Нелл — демонстративно так вышло, показал, кто сейчас сильнее… И чертова стерва снова все испортила: обернулась через плечо, глянула своими глазищами, потемневшими от возбуждения, и попросила жалобно: — Ннойтора… пожалуйста… И Ннойтора понял, что проиграл. Потому что она попросила — а он отказать никак бы не смог. Удача, что его одежда тоже превратилась в лохмотья, сорвать ее было легко. Ннойтора торопливо стаскивал хакама, а Нелл так же судорожно избавлялась от своих тряпок. И как только ей это удалось, кинулась в объятия Ннойторы, и он сразу же перекатился, подминая ее под себя, прижимая к прохладному шуршащему песку, не давая ни шанса проявить инициативу. Только Нелл все равно пыталась, льнула к нему, двигалась навстречу, обнимала ногами за талию, а руками за шею… Она даже за поцелуем потянулась, и Ннойтора скривился. Что за глупость, неужели Нелл в голову взбрело, что они романтику разыгрывают? Он торопился войти в нее, трахнуть до цветных кругов перед глазами, а она тут губы бантиком складывает. Входить было сложно, Нелл была ужасно узкой, и Ннойтора бесился от того, что не мог нормально вставить и опасался сразу же кончить. Но когда ему удалось, когда Нелл обхватила его, горячая и тугая, злость выплеснулась вдруг самым неожиданным образом, и Ннойтора принялся целовать — подставленные губы, румяные щеки, тонкую шею и хрупкие ключицы. — Твою мать… — выдохнул он, оторвавшись от губ Нелл. Хотя бы намерение насчет цветных кругов надо было осуществлять, и Ннойтора отдался во власть инстинктов и рефлексов, вбиваясь в Нелл и не слишком заботясь о том, что она чувствует. Судя по стонам, вздохам и железной хваткой вцепляющимся в его плечи пальцам, Нелл все устраивало, и от этого крышу рвало еще сильнее. — Ненавижу, — шептал Ннойтора на ухо Нелл. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу, убью, сверну шею, переломлю позвоночник, разрублю надвое, на три части, на десять, буду рубить, пока со счета не собьюсь… — Да, да, да, — сдавленно отвечала Нелл, то ли на его слова, то ли на размашистые мощные движения. И Ннойтора не выдержал, поперхнулся очередным «убью», сломался в накатившем удовольствии, вдавливая Нелл в песок, теряя последние остатки разума… Перед глазами плыли цветные круги. Нелл все еще цеплялась за его шею и что-то говорила, но Ннойтора ни слова не мог разобрать. Удовольствие медленно уходило, и его место заполняла злость. Нелл снова сделала все по-своему, добилась, чего хотела, использовала его, как игрушку, и определенно заслужила того, чтобы он свернул ей шею прямо сейчас. — …если бы ты раньше нашел храбрость признаться, все бы у нас могло быть иначе, да? — уловил он фразу и уставился Нелл в глаза. «Храбрость признаться»? Это она серьезно? Это она сейчас произошедшее признанием в любви представила? Ннойтора должен был рассмеяться, но смешно нихрена не было. Было почти страшно от осознания, что Нелл не так и не права. Он ненавидел Нелл, всегда ненавидел… За то, что рядом с ней становился таким слабым и начинал ненавидеть себя. Сейчас он ненавидел Нелл, как никогда. Потому что дрогнул и засомневался в своей ненависти. — Ненавижу, — выговорил он, убеждая то ли себя, то ли ее. — Да-да, — понимающе откликнулась Нелл. Чертова идиотка. Все-то она всегда понимает, насквозь его видит. Ннойтора с отвращением прижал ее к себе, зарылся лицом в спутанные зеленые волосы. — Чтоб ты сдохла, — почти попросил он и тут же поправился: — Нет, не сдыхай, хочу сам тебя убить. — Я постараюсь, — пообещала Нелл, обнимая его. Ннойторе отчаянно хотелось ругаться самыми грубыми словами, но он почему-то вместо этого продолжал прижимать Нелл к себе и зацеловывать ее, тщетно пытаясь убедить себя, что это он так делает ей больно, пока не может убить. Играет с ней. Но не покидало чувство, что кто-то играет им, нет, ими обоими. Какие-то подлые высшие силы, гораздо круче, чем Айзен, решили, что это будет забавно — и столкнули их с Нелл вот так, в ненависти, которая по силе оказалась ближе к любви. Если Ннойтора когда-нибудь до этих сил доберется — он им покажет, что нельзя так никем играть, лично своими руками убьет каждого, кто это придумал, но пока… Пока Нелл выгибалась в его объятиях, подставлялась под ласки, запрокидывала голову и что-то сдавленно шептала, и разборку с высшими силами можно было отложить до лучших времен. Он запутался, совершенно точно, но разберется он когда-нибудь потом. А сейчас, сию секунду, он, пожалуй, согласен еще немного побыть игрушкой Нелл — пока она будет игрушкой для него.