Безумцы

Скуало безумец. Он и сам это прекрасно понимает, ведь будь он в здравом уме, то ни за что бы не поддался этому минутному порыву, никогда бы не смог изменить своим принципам и моральным устоям. А если брать во внимание тот факт, что все проходило по обоюдному согласию, да и, если быть совсем честным, ни один раз, то смело можно утверждать, что степень его безумства растет в геометрической прогрессии. И с этим уже ничего не поделать. Занзас безумец. Но, в отличие от Скуало, он этого не признает. И дело даже не в том, что это противоречит его жизненным устоям, вовсе нет, просто он не привык забивать голову лишними мыслями. Ведь это лишь все осложнит, а сложностей ему и без этого хватает. Может именно поэтому в их отношениях нет ни притворной нежности, ни ласки. Они никогда не клялись друг другу в вечной верности, да и не нужны им эти пустые обещания. Ведь это не любовь. Лишь необузданное желание, похоть и страсть. Минутный порыв, о котором на утро оба предпочтут не вспоминать. Но придет время, и они вновь “случайно” столкнутся в коридоре, одарят друг друга многозначительными взглядами, а после скинут с плеч тяжелый груз проблем, полностью отдаваясь моменту. Совсем как сейчас… - Дверь, - Скуало всегда и везде думал о своей репутации. И плевать, что лишь отчаянный самоубийца зайдет в комнату к боссу, плевать, что стены в замке Варии непробиваемой толщины, так ему будет спокойней, Занзас знает, поэтому без лишних разговоров закрывает дверь на замок, а после вновь припадает губами к шее своего партнера, оставляя на ней красный след от укуса. Это не метка, ведь Скуало не его собственность, даже не любовник. Всего лишь прихоть. Ничего более. В комнате стоит непривычный полумрак, поэтому до кровати приходится добираться практически на ощупь. Все было бы намного легче, оторвись они друг от друга хоть на секунду, но, увы, это не в их силах. Животная страсть вскружила голову, путая мысли, будто бы вырывая из привычной реальности. Казалось, что мир сократился до размеров небольшой комнаты, будто нет более в нем никого, кроме них. И это пугало…и радовало одновременно. Губы искусаны в кровь, что возбуждало не меньше хваленого афродизиака. Терпеть больше не было сил. Ни у Скуало, ни у Занзаса. Потому уже через мгновение одежда была отброшена в сторону. Руки блуждали по разгоряченным телам, до боли сжимая кожу и щипая. Завтра определенно появятся синяки, но им плевать. Завтра, это завтра. Для них существует лишь “сейчас”. Занзас сильнее сжимает блондинистые волосы в руке и тянет на себя, получая в ответ тихий болезненный стон и ощутимый пинок коленом в бедро. Это все больше походило на какую-то глупую игру, в которой никто не хочет уступать место победителя, показывая свою силу. Они совсем как маленькие дети, эгоистичны и зачастую жестоки, но их это вполне устраивает. Занзас проводит рукой по лицу Скуало, размазывая кровь с губ по щеке. Это происходит скорее произвольно, нежели запланировано. Он и сам не понимает своих действий, повинуясь каким-то внутренним инстинктам, которые в данный момент диктуют ему свои правила. Думать совершенно не хочется, поэтому он просто плывет по течению. Скуало несдержанно стучит рукой по, рядом стоящей, прикроватной тумбочке, давая понять, что пора бы уже переходить к главному действу. И Занзас на время отрывается, доставая , заранее приготовленные, презервативы и тюбик смазки. Никто не произносит ни слова, тишину комнаты прерывает лишь тихий скрип кровати и тяжелое дыхание. Ведь разговоры здесь ни к чему. Они будут лишь отвлекать и не принесут никакого удовольствия. Занзас грубо целует грудь и живот, оставляя на коже влажную дорожку и красные следы. Руки с силой сжимают бедра и заставляют мечника чуть приподняться, и тот поддается, закрывая глаза и хватая брюнета за плечи. Два пальца резко входят в блондина, не принося Скуало никаких приятных ощущений. Хотелось отстраниться, но он знал, что так будет лучше и потому лишь тихо зашипел, сильнее сжимая зубы. Занзас не отличался особой нежностью, поэтому мечник был благодарен и тому, что босс все же решил подготовить его, и Скуало не придется вспоминать эту ночь каждый раз, как он решит принять сидячее положение. Мечник не был мазохистом, и потому боль не приносила ему никакого возбуждения. Занзас понимал, поэтому опустил вторую руку на его член, начиная быстрые движения. Скуало выгнул спину, пытаясь подстроиться и получить заслуженное удовлетворение. Внутри все горело, боль отходила на задний план. Еще несколько движений, и блондин бы кончил прямо в руку боссу, но этого не случилось. Занзас остановился. Скуало понимал, почему произошла эта заминка, потому закусил губу и приготовился. Боль не была резкой, брюнет медленно вошел, давая партнеру привыкнуть и только после начал движение, с каждым толчком входя все глубже. Мечник тяжело дышал, волосы намокли и неприятно липли к телу, но это волновало его меньше всего. С каждой минутой движения становились быстрее и грубее, боль и удовольствие смешались воедино, потому Скуало не смог сдержать, рвущийся наружу, стон. Да и сдерживать особо не пытался. Возбуждение достигло пика. Блондин обхватил свой член рукой, делая несколько быстрых движений вверх вниз, и, наконец, смог кончить. Через несколько секунд кончил и Занзас, выходя из разгоряченного тела и ложась рядом. Несколько минут оба молчали, пытаясь перевести дыхание. Каждый думал о своем. Скуало о том, что нужно бы сходить в душ, а Занзас о том, что неплохо бы выпить и желательно как можно скорее. Парни никогда не говорили о том, что между ними происходит. Они слишком молоды, чтобы пытаться начать отношения. Они слишком стары, чтобы признаваться в любви. Все просто. Придя в себя, Скуало встал с кровати, ища, скинутые в процессе, вещи. Он не ждал, что босс остановит его, ведь тогда Занзас не был бы Занзасом, да и не нужно ему это. Его вполне устраивали такие отношения. Сейчас он пойдет в душ, а завтра со спокойной душой отправится на задание. Может быть, по возвращению, он вновь получит стаканом по своей несчастной голове, будет орать благим матом на окружающих, а ночью не сможет сдержать стонов удовольствия. Это нормально. Они безумцы. Это не лечится.